девочка из хорошей семьи. Из хорошей бы рыдала всю ночь, ждала. Но надо отдать Лиле должное — отыграла на смотринах замечательно. И я повелся. Ну не дурак ли? Интересно, она уже нажаловалась на меня родителям? Я свободен?
Вспоминаю румянец своей соседки при виде моего голого торса и хмыкаю. Вот уж кто действительно «чистая» и «непорочная». Хотя мужик у нее был. И… эта мысль мне вдруг снова становится неприятна. Потому, что… морду бы ему разбить за то, что женщину хорошую обидел. А он точно обидел! Я это в ее тоне услышал. Не просто они характерами не сошлись.
Подхватываю двумя пальцами и заправляю в сумочку заколку Лили. Решила пометить мне территорию? Какой дешевый трюк.
Странное дело. Набить морду предыдущим мужикам своей несостоявшейся невесты мне не хочется. Вот поди эту хрень пойми!
Быстро иду в душ и падаю в кровать. Завтра рабочий день у меня. Нужно хоть немного поспать. Закрываю и глаза и… не могу уснуть.
Ворочаюсь с боку на бок, тасуя в голове варианты, как лучше поступить с детьми. Сдать ювеналке — тут Алина права. Не увидим мы детей никогда больше. Дело заведут, родителей найдут. Но самое печальное, что мой опыт говорит о том, что это точно не похищение любимых и долгожданных отпрысков. Иначе я бы уже по тихому приказу сверху рыл носом землю. А значит что? Правильно… От детей избавились добровольно и ждут три дня, чтобы появиться с заявлением.
Я на столько живо представляю всю эту «грязь», что меня начинает тошнить.
Иду на кухню и жадно пью воду. Вырубаю гирлянду на окне. Бесит… Падаю обратно в кровать.
Открываю глаза от терпкого запаха кофе.
— Доброе утро… — хлопает на меня глазами Лиля. — Ты вчера так поздно пришел. Я…
Закусывает губку, изображая крайнее раскаяние.
— Я так сожалею о своем поведении! Мне просто хотелось быть яркой, взрослой для тебя! — Дрожит ее голос. На глаза набегают слезы.
И я практически ей верю. Но только сейчас, когда предвзятое очарование и долг покровительства надо мной больше невластны, очень хорошо вижу признаки лжи: абсолютное отсутствие следов плохого сна, тремора рук, который положен барышным в расстроенных чувствах, часто моргающие глаза и ещё много мелочей, на которых сожрал ни одну собаку на допросах.
Отбрасываю одеяло и встаю с кровати. Подхожу к девушке ближе, в самый упор и пока она растеряно соображает, зачем я это делаю, провожу пальцем у нее под ресницами.
Так я и думал!
— Ммм… — нюхаю слизскую субстанцию. — Мятный блеск для губ. В следующий раз придумывай что-то пооригинальнее. А сейчас — вещи собрала и вон отсюда.
— Ты не можешь! — Теперь уже по-настоящему впадает Лиля в истерику. Грякает поднос на комод. — Сам знаешь, раз на ночь забрал, то вернуть домой должен! Родителей поздравить!
Смотрю на часы. Черт! Уже одиннадцать!
— Я оплачу тебе такси, а вечером заеду поговорить. Все. У меня работа.
Забираю чашку кофе и делаю глоток.
— Мать твою… — давлюсь им и выплевываю обратно. — Это что за дрянь?
— Ты это все специально! Нарочно! — Кричит моя «невеста». — А я кофе ему, как дура. Как мать учила!
— Ты явно что-то перепутала, — вздыхаю и тру лицо ладонями. — Слушай… Все. Не принимай на свой счет. Дело действительно больше во мне, чем в тебе… Я — просто мерзкий тип. На этом и закончим.
Выпроваживаю Лилю из квартиры и сажаю на такси.
Сам чищу машину и бросаю взгляды на окно соседки. Интересно, как она там с детьми ночь пережила? Заходить кажется слишком навязчивым. Вызову ее со служебного лучше.
Параллельно разбираю аудио сообщения от коллег.
Люди взбесились! За ночь три драки с поножовщиной, украли елку с проспекта и какие-то девки спалили ангар с мукой. Сатану вызывали…
— Ну наконец — то! — Отвечаю на звонок друга. — Я думал, что ты там без меня всех преступников переловил!
— Не смешно… — ворчит Дамир. — Всю ночь в засаде просидели. Приезжай-расскажу.
— Добро…
Уже выезжая из двора на разворотное кольцо, вижу в лобовое бегущую по тротуару Алину.
У меня все внутри дергается: а как же дети? С кем остались?
Перестраиваюсь через три ряда, чтобы подхватить соседку и едва не впарываюсь в грузовик. Все вокруг сигналят. Бью по тормозам. Сзади «целуются» тачки. Куда вам всем надо первого то а?
Черт!
Хлопают двери машин. Сейчас начнётся срач. Достаю документы и опускаю окно, провожая взглядом заходящую в аптеку Алину.
— Спокойно, господа! — Отвечаю на поток отборного мата в свою сторону. — Все в порядке. Ведётся преследование преступника. Разойдитесь и соблюдайте в следующий раз дистанцию…
Алина
— Ну что же ты не ешь, мой хороший? — Пытаюсь я накормить одного из малышей. — Димочка, ну пожалуйста…
Уношу ребенка на кухню, чтобы не разбудил брата.
Голова кругом. С девяти утра гуляет. Не плачет, но и не желает слазить с рук: соснет соску пару раз и задремлет.
Ношу его, пытаюсь позавтракать и прочитать в интернете, как вообще жить дальше?
Если все оформлять по закону, то малышей на усыновление мне никогда не отдадут. Даже под опеку не отдадут. Молодая, незамужняя, квартира фактически однокомнатная, хотя по документам это «евродвушка».
Зависаю, читая статью про недавнее громкое дело у нас в городе. Роддома приторговывали детьми для богатых. Какой ужас, Господи! И не факт, что история эта закончилась!
В комнате начинает плакать Саша. А Дима только уснул.
Осторожно стелю одеяльце на диван, кладу Диму и бегу в спальню. Кормлю второго малыша.
Дима как чувствует, что его положили, тут же просыпается!
В квартире дружный ор.
Моя спина начинает возмущаться от такой неожиданной нагрузки и беготни.
Кое-как успокаиваю скандалистов, дав каждому по бутылочке.
Пытаясь представить себе дальнейшую жизнь с детьми, я буквально разговариваю с собой вслух. А с кем ещё посоветоваться?
— Так, Алина, давай серьезно. На сколько тебе хватит сбережений? На пол года? А дальше что? А сколько малышам всего надо? Пеленки, кроватка, подгузники, теплая одежда.
Да не так уж и много…
Обязательно нужна коляска. Иначе, как выходить на улицу?
Работать начну из дома. Найду пару маленьких фирм помимо основной работы. Буду их вести. Не пропадем. Плюс декретные…
Да, это только если дадут декрет. А кто мне его даст, если фактически я детей украла?!
Не украла, а спасла!
Нет! Украла, потому что не рожала и не усыновляла!
Смотрю в маленькие голубые глазки малышей, и все во мне противится. Как это не рожала?! Сердцем вчера весь вечер
