что из простых рыцарей делает знаменитых. Как говорят рыцарей — без страха и упрека. Я стоял с такими в одном строю.
Граф молчал. Смотрел на него неодобрительно, но слушал внимательно.
— На вашем месте, — продолжал Волков, — Я бы поехал к госпоже Анне и извинился.
— За что? — зло спросил юноша. — Глупости какие!
— За все. За грубые слова, за то, что вы ее пугали, все это было не по-рыцарски.
— Вы слишком много рассуждаете для коннетабля, — граф фыркнул, хлестнул коня и, не прощаясь, отъехал.
«Ну, слава Богу, — подумал Волков, — Не стал ничего предлагать, от этих юных, больших господ нужно держаться подальше».
Граф и его спутники уехали, а Волков сел на коня и увидел господина в яркой одежде среди зевак, что глядели на людоеда. Волков узнал его, это был управляющий Соллон. Он подъехал к нему, и, поклонившись, произнес:
— Мы не знакомы, но я о вас слышал, вы управляющий нашего господина.
Крупный мужчина, в дорогой и заляпанной одежде тоже улыбнулся ему и, поклонившись, отвечал:
— А вы наш знаменитый коннетабль, правда, имя мне ваше неизвестно.
Волков представляться не захотел и сказал:
— Упырь сдох, надо бы его снять, из него уже течет грязь.
Управляющий удивленно посмотрел на него, мол, а я-то здесь при чем?
— Будьте добры, господин Соллон, — продолжал солдат, — прикажите убрать.
— А почему же я должен его убирать? — Управляющий хмыкнул. — Это ж ваши люди его повесили.
— Потому вы и должны убрать, что мои люди должны только ловить и только вешать.
Солдат повернул коня, и поехал в замок, не дожидаясь ответа.
В замке, он зашел в донжон, где на первом этаже, между сложенных мешков и бочек, за длинным столом на длинных лавках, коротали время стражники. Сержант был тут же.
— Сержант, — спросил Волков, — в подвале есть место для сидельцев?
— Три каморы на замках, все пусты.
— Отлично, бери двух людей и за мной.
Они вчетвером поднялись на второй этаж донжона, там была кухня, толстая кухарка и поварята с удивлением наблюдали, как процессия вооруженных людей пытается из кухни попасть на третий этаж башни. Но за лестницей дверь была заперта с другой стороны, поняв это солдат произнес:
— Отлично, пойдем через стену.
Они спустились во двор, зашли в башню, где жил Волков и из нее по стене прошли к донжону. Эта дверь была открыта. Солдат и стражники вошли в большой зал, прекрасная госпожа Хедвига и служанка были здесь. Госпожа вскочила из кресла, и чуть ли не с визгом крикнула:
— Холопы, почему без стука? Кто позволил?
Солдат даже не взглянул в ее сторону, он подошел к служанке, стоявшей у стола с посудой, и сказал:
— Я тебя забираю. Пошли.
— Что ты там бормочешь? — Крикнула госпожа. — Что ты хочешь от нее?
Солдат повернулся к ней, твердо и спокойно произнес:
— Я подозреваю ее в причастности к убийству молодого коннетабля.
— Что ты несешь, холоп? — почти крикнула Хедвига.
На что Волков ей спокойно отвечал:
— Вы солгали мне. Вы говорили, что она неграмотна, а я знаю, что она грамотна.
Хедвига и служанка переглянулись, и, поймав их взгляд, солдат еще раз убедился, что госпожа ему врала.
— Вы врали мне, — глядя красавице в глаза повторил коннетабль, рассчитывая на объяснения от Хедвиги. Но та молчала, только смотрела с ненавистью.
— Взять ее, — коротко приказал он, указав на служанку.
И тут служанка, и с бабьим визгом кинулась на Волкова. Это была высокая, сильная, не старая женщина, она сжала кулаки и сразу двумя кулаками из-за головы попыталась ударить солдата. Такие атаки Волков считал «детскими» и, как бы ни была сильна женщина, тягаться с опытным бойцом она не могла.
Волков легко уклонился от такой нелепой атаки, а сам правой, здоровой рукой схватил её за горло, свою правую ногу, завел за её правую ногу и с силой толкнул. Служанка прекрасной Хедвиги полетела с грохотом на пол, опрокидывая красивую резную лавку, медный таз и посуду со стола.
Когда грохот стих солдат повернулся к стражникам и прикрикнул:
— Чего ждёте-то раззявы, берите её, а если будет брыкаться поступайте с ней бесчестно. За волосы её и древками… и без жалости.
Стражники стали поднимать с пола служанку, та раскраснелась как рак, головной убор сбился, она надрывно выла и сопротивлялась из всех сил.
Но стражники уже разозлились и особо с ней не церемонились, тащили её по полу прочь из залы. Выволокли, следом за ними вышел и сержант. Прекрасная Хедвига смотрела на солдата не скрывая ненависти, а он едва заметно улыбался глядя ей в глаза ожидая каких то слов. И она сказала:
— А барон знает, что ты тут вытворяешь?
— Барон велел мне найти всех причастных к убийству молодого коннетабля. И ваша служанка мне в этом поможет.
— Поможет? — девушка вызывающе хмыкнула.
— Три дня и калёное железо любому развяжет язык, — он приблизился к ней вплотную и повторил, — любому.
— Ты не осмелишься, — крикнула она, но уже как-то неуверенно.
— Думаю начать немедленно, — ответил солдат, получая удовольствие от её неуверенности.
Он повернулся и пошёл к выходу.
— Ты не посмеешь, — она уже кричала, кидаясь следом за ним.
— Хотите убедиться? Пойдёмте со мной, только предупреждаю, вонь горелого мяса кружит голову, может и стошнить.
— Ты не посмеешь, — она догнала его и вцепилась в рукав кольчуги, повисла на нём пытаясь остановить.
Волков улыбался, он знал, что на верном пути он поглядел на красавицу, легко сбросил её с плеча и вышел. Он готов был идти и выяснить, кто и зачем желал смерти молодому коннетаблю. Готов был начать прямо сейчас, но планы его изменились. Когда он шёл по стене, он увидел группу людей, внизу во дворе замка. Люди были богато одеты, но весь их вид говорил, что это не местные землевладельцы. Все господа, а их было семеро, были одеты в доброе чёрное платье украшенное белыми кружевами. Так одевались влиятельные горожане. И не простой цеховой люд, а господа из городских магистратов. Волков быстро спустился вниз, где к нему тут подбежал Ёган:
— Господин, это всё к вам.
Солдат подошёл к этим людям и заметно поклонившись, произнёс:
— Господа, я коннетабль барона фон Рютте, меня зовут Фолькоф, могу ли я быть чем-то вам полезен?
Господа из города, с интересом наблюдавшие, как два стражника и здоровенный сержант тащат через двор завывающую служанку госпожи Хедвиги, тут
