с девушкой звучит любопытно.
— А звание идеального сына?
— Кто бы сомневался, — фыркнула Кэтрин. — Виктор Фокс ставил бы и тебя в пример, если бы ты был девушкой. Так что там с девушкой?
— Когда я перешел на четвертый курс, Коул поступил в Болфорд. И он не придумал ничего лучше, чем попытаться отбить у меня девушку. Проблема в том, что мы с Мэнди не были в отношениях.
— Мэнди? — Уточнил я. — Которая сейчас работает у тебя?
— Все верно. Она поступила в Болфорд благодаря стипендии и была вовлечена в учебу, в отличие от вас двоих. — Нейт не скрыл улыбку. — Мэнди помогала мне совмещать нагрузку двух университетов, и именно поэтому Коул решил, что мы вместе.
— Дай угадаю! — Кэтрин щелкнула пальцами. — Он разбил ей сердце?
— Именно. Коул унизил ее на глазах у всего Болфорда н
Мы заселились в номера и договорились встретиться через час, чтобы сразу поехать на встречу. Во взгляде Кэтрин сквозило беспокойство, пускай она и пыталась вести себя непринужденно. И прежде чем скрыться в номер, ободряюще улыбнулась.
После душа я слонялся по комнате, не зная, куда себя деть. Память пыталась подбросить фрагменты из детства, связанные со Стефаном. Я точно помнил, что несколько раз мама привозила меня к нему, однако ни один из этих разговоров не заканчивался объятиями и улыбкой. Постоянные ссоры. Крики. Споры. Все это в купе и было моей жизнью. Мама не могла уйти. Не могла оставить Джеффа или своего отца. Она пожертвовала собой, но не знала, что обо мне не кому будет заботиться.
Я не мог позволить обиде пробиться сквозь шаткие щиты, поэтому позвонил Эшли. Она еще не знала, что мы улетели в Нью-Йорк.
— Поговори со мной, — сходу попросил я. И если обида не сумела прорваться, то слабость охотно разливалась в груди.
— Я так и не поблагодарила тебя за подарок, — тихо ответила Эшли. По сбившемуся дыханию я понял, что она спешила спрятаться в укромном месте. — Это невероятно, Тайлер.
— Как и ты.
Приятная пауза повисла между нами, укутывая от непрошеных эмоций. Я опустился в кресло и взглянул в окно, рассматривая суетливый Нью-Йорк под свинцовым небом.
— Я уехал из Бостона.
— Надолго? — Я мог поклясться, что она закусила губу.
— Ночью самолет. Ты сможешь приехать на выходных?
— Я, я не знаю.
Я запустил пальцы в волосы и вздохнул. Мы снова возвращались к неопределенности, которая меня не устраивала. Страхи Эшли брали вверх, и я не понимал, как убедить ее оставить их.
На этот раз пауза наполнилась грустью и разочарованием.
— Я попробую, — не уверенно, но все таки пообещала она.
— Хорошо.
— Хорошо.
Эшли отключилась первая. Я продолжал смотреть на экран, словно там скрывались ответа на не заданные вопросы до тех пор, пока стук в дверь не вернул меня в реальность.
— Если этот разговор пойдет не в то русло, я выскажу ему все, что думаю, — сказала Кэтрин, когда мы сели в такси. — И никто из вас не станет меня затыкать.
— Только без преждевременных выводов и эмоций. Дайте ему возможность хоть что-то сказать, прежде чем громко хлопать дверью, — ответил Нейт, поглаживая ее бедро. — По одной проблеме за раз. Тайлер.
Я кивнул в ответ, понимая, к чему клонит Нейт. И как бы мне не хотелось выплюнуть обвинения прямо в лицо, я провел черту, которую не собирался переступать. И хотел сохранить маску безразличия до конца разговора. Он больше не являлся частью моей жизни. Никогда ей не был.
В реальности скрыть волнение оказалось куда сложнее. Кэтрин не сводила с меня глаз, хоть и вела приглушенную беседу с Нейтом. Она словно пыталась предугадать момент, когда я пошлю все к черту, попрошу таксиста развернуться и отвезти нас в аэропорт. Признаться честно, я был близок к этому решению, но только потому, что боялся увидеть в чертах Стефана ее черты. Привычки, жесты или же спокойный тембр голоса, который передался по наследству мне. Проблема в том, что я был больше похож на Стефана, начиная от роста и заканчивая цветом глаз. Такие же серые, с такими же зелеными крапинками. Я не помнил, чтобы видел его фотографии в молодости, но был уверен, что и тогда мы были похожи. Наверное, это была одна из причин, почему Джефф меня ненавидел всей душой.
Машина остановилась возле высокого здания банка. Его банка. Никто не спешил выходить, пока я не коснулся ручки двери. Дрожь в пальцах поднялась выше, а после скользнула по позвоночнику. Я сглотнул и медленно обвел каждую букву в названии. Шум улиц не мог пробиться сквозь рев собственных мыслей и образов прошлого. Безразличие, смирение, молчание. Кэтрин сжала мой локоть и вынудила посмотреть на нее.
— Сорви пластырь быстро, — сказала она. В глазах не было ни капли веселья, лишь хладнокровная уверенность и обещание защитить. Нейт смотрел также, стоя за спиной Кэтрин. Оба все еще были на моей стороне, не смотря на дерьмо, которое происходило в ней. Я не знал, как их отблагодарить. Но точно был уверен, что хочу дать им больше пространства и не вынуждать срываться по первому звонку. Мы все еще можем быть опорой друг для друга, но правда пора каждому двигаться дальше.
Внутри банка кипела работа. Я быстрым взглядом оценил классический интерьер из белых и черных цветов. На кожаных диванах сидели клиенты, нетерпеливо вертя головой, а менеджеры носились по залу с кипой бумаг и с прижатыми к уху телефонами. Нейт подошел к одной из сотрудниц и попросил нас проводить к Стефану. Девушка натянула дежурную улыбку и предложила присесть.
— Почему всегда блондинки? — Возмутилась Кэтрин. Я вопросительно переводил взгляд с нее на Нейта, который сдерживал улыбку. — Луиза, Линда, Энни. О, и это только девушки, что работали на Нейта.
— Нигде нет требования, касательно цвета волос, — Нейт склонил голову, вскинув брови.
— Интересно, у Ричардсона тоже помощница блондинка? — Парировала Кэтрин. Глаза Нейта потемнели и теперь казались абсолютно черными. Это и вправду выглядело забавным, когда речь заходила о Коуле. — Мне нужно собрать статистику. Запишешь нас на прием?
— Мистер Грант готов вас принять. — Девушка кивнула в сторону лестницы. Нейт встал первым и протянул руку Кэтрин. Их короткая перепалка смогла немного взбодрить меня.
Мы направились за девушкой. Каждый шаг давался с трудом, будто мне приходилось прилагать усилия, чтобы переставлять ноги.
По одной проблеме за раз.
Слова Нейта служили якорем. Никто ничего от меня ждал, кроме возможности попросить о помощи. Мы не должны мириться и выяснять отношения. Ворошить прошлое и предъявлять друг другу претензии.
