нас атавиты обнаружат и атакуют? Наблюдатели, блин… Мы на пороге войны! – она порывисто встала.
Артем вздохнул:
– Ты предлагаешь рвать на себе волосы, посыпать голову пеплом и кричать «помогите»?
– Я считаю, что нам надо перейти в расположение Коклурна и под его защиту. Официально.
Артем фыркнул.
– Ты сказала, что мы на пороге войны, и это правда. Только правда и в том, что Коклурн в ней уже участвует. Сто пятьдесят лет участвует. Нафиг не нужны им ни мы, ни наша безопасность, – он цокнул языком. – Сегодня выиграет тот, у кого крепче нервы…
– И лучше настроена вуаль, – поддакнул Авдеев.
Ксения шумно выдохнула, отвернулась.
Ульяна видела, что она все еще сомневается, проговорила мягко:
– Мы не знаем достоверно, почему Химала Чи вернул нам энергон. Как знать, может, он его украл… Я просто думаю, что даже если они не сообразили, как его использовать, они бы все равно нам его не вернули. – Она посмотрела на Артема в поисках поддержки. Артем кивнул. – В наших руках – главное оружие, которое оказалось ненужным Коклурну. У нас есть время, чтобы его, наконец, изучить и понять, как лучше всего использовать. Сейчас мы знаем, что для активации программы нужен энергон и, возможно, я. Мы – тот козырь, который нужен Единой галактике. Пусть он будет козырем, а не пшиком. Но все упирается в подключение энергона.
– Можно с тобой? – Ксения догнала Крыжа у пневмолифта, ведшего на технический этаж фрегата.
Покосилась с любопытством на искрящийся в руках старпома артефакт.
Крыж равнодушно пожал плечами:
– Иди, место не куплено. Ты, как мне помнится, Сабо хотела допросить.
Лифт подъехал, распахнулись створки. Василий зашел в кабину, нажал кнопку с зеленой стрелкой вниз, прошел к противоположной стене и прислонился к ней спиной. Ксения уже оказалась рядом.
– Пауков сказал, что он еще в диагностической капсуле около сорока минут будет, потом он ему нужен для настройки биотелеметрии. Так что я совершенно свободна, – она посмотрела с вызовом. – Я ведь точно тебе не помешаю?
– С чего ты взяла?
Он вышел на техническом этаже, двинул прямо по коридору. Слева – приборы, справа – приборы. Симметричные ряды экранов и ряды панелей управления. Ксения оглядывалась с интересом, старалась не отставать.
– Ну, мне кажется, мы с тобой не очень хорошо начали… И я тебя раздражаю.
Крыж резко остановился – так резко, что Ксения едва не врезалась в него. Склонил голову к плечу.
– Ты ведь не для того упала мне на хвост, чтобы в уединении выяснять со мной отношения и выедать мозг? – бросил с опаской. И, поймав удивление в глазах девушки, рассмеялся: – Да ну, расслабься.
– Но я ведь тебя раздражаю?
Крыж молчал. Они подошли к прозрачной мембране, отделявшей коридор от нижнего яруса серверной – того самого, в который по оголенным нервам Флиппера стекались дождем огни электрических разрядов. Ксения, вытянув шею, смотрела через мембрану, в глазах разгоралось восхищение.
– Это вы все придумали, с Пауковым? Это же чудо какое-то, – прошептала.
Крыж устроился на полу. Открыл ящик с инструментами, квадратной пластиковой коробкой, заполненной мутно-белой жидкостью, достал мотки лианиновых проводов и коробку с разномастными зажимами-крокодильчиками. Выбрал из нее с десяток ярко-малиновых, остальные вернул на полку.
– Ты меня не раздражаешь, – отозвался, наконец.
То, как он вернулся к уже забытому, брошенному на полпути разговору, вызвало у Ксении недоумение, девушка нахмурилась, оторвалась от изучения серверной и обернулась к молодому человеку. Уставилась, ожидая пояснения.
Крыж поднял на нее глаза, посмотрел неожиданно серьезно:
– Вот когда ты сейчас рассуждала о значении имплементации и энергона, когда задавала вопросы, ты меня поразила. Честно. Мне теперь интересно, как твоя башка работает. Потому что нам никому эти вопросы в голову не пришли.
Он вернулся к своему занятию. Открыл контейнер – из него потянуло просроченным сыром. Опустил внутрь щуп, дождался, пока сработает зеленый сигнал на рукоятке, сверился с данными в креонике.
– Паук, зоихтоников на 23 % больше нормы в контактной жидкости. Очищаю плазмой? – спросил по внутренней связи.
– Сбрось параметры. – Лицо Паукова в окошке видеоконференции.
– Лови, чего уж, – Крыж вздохнул, прислонился спиной к стене и взъерошил волосы.
Снова посмотрел снизу вверх на Ксению.
– Паук? Почему у него такая кличка. – Ксения опустилась на пол рядом с Крыжем, подобрала ноги.
– Потому что он Паук. Рациональный, упертый, умный. И еще потому, что повернут на своих разработках… А, ладно, долгая история, как-нибудь расскажу.
Он придвинул к себе моток лианинонового провода, закрепил на конец один из «крокодильчиков». То же проделал с другими мотками, собрал их в пучок, связав между собой.
– А что это? – Ксения кивнула на короб с вонючей жидкостью.
– Это? Короб с контактной жидкостью. Но когда мы его подключим этими проводами во-он к тому устройству, – он показал на похожий на молекулу вируса шар, с многочисленными «усиками» и расходившимися от него кабелями, – станет геномным ретранслятором.
– А что это такое? Зачем он?
– Ну, мы же не знаем, как именно подключить энергон к «Фокусу», где у него мама-папа, где разъемы и входы-выходы. Но у нас есть контактная жидкость, которая формирует контакт со всей поверхностью устройства. Вообще мы в ней нейроузлы выращивали, но и тут сгодилась.
Ксения смотрела на него с удивлением.
– Коклурн, может, не догадался, как его присоединить?
Крыж пожал плечами:
– Это уже не важно. Смогли или не смогли. По мне главное, что не захотели использовать и разобраться. Вот это обидно.
Сигнал на креонике прервал его, в окошке снова появилось лицо Паукова:
– Лови заче́канный код корректировки. Выправи зоихтоники на уровень 19 процентов. И на седьмую линию подключай. По моим расчетам должно быть идеально.
Крыж кивнул:
– Понял. Девятнадцать процентов.
Он отключился.
В торцах контейнера выкрутил акриловые фиксаторы – под ними оказались узлы ввода с десятком разъемов, подсоединил многожильные кабели, которые только что сам собрал. На табло на передней стенке контейнера ввел код, присланный Пауковым – по поверхности контактной жидкости растеклось сине-голубое, очень яркое, свечение. Запах прокисшей сыворотки усилился, Ксения отодвинулась и поморщила нос. Крыжа, правда, острый и неприятный запах не смущал. Он аккуратно приподнял со дна контейнера платформу с креплениями, чтобы не повредить, соединил ее с энергоном. И осторожно опустил конструкцию на дно. Закрыл крышку.
– И этого достаточно, чтобы подсоединить к кораблю артефакт может быть тысячелетней давности? – Ксения смотрела на него с удивлением, восторгом и недоверием одновременно. – Это сработает?!
Крыж покосился на нее, усмехнулся:
– Это уже однажды сработало… А почему тебя это так удивляет?
– Ну просто… – Ксения наблюдала, как он осторожно приподнял короб, передвинул к прозрачной мембране, ввел код
