буро-красным: от его слов она ожидала иного.
Ираль чуть склонился к ней и замер в паре мгновений до ее губ. Девушка зажмурилась, прислушиваясь к тому, как в груди закипает что-то новое, яркое. Закипает до шума в ушах, до горячечной дрожи под коленями. Жаркие губы коснулись её щеки, и от этого неловкого, несмелого касания внутри взорвалось, рассыпалось напряжение, сомнения, накопившиеся за последние дни. Она зажмурилась еще крепче, затаила дыхание. Ираль с любопытством наблюдал, как земная девушка окрашивается его цветами. Место на щеке, которое он потревожил губами, загорелось оранжево-желтым. Острые языки, будто пламя, подожгли кожу, вспыхнули на шее, стекли водопадом к кончикам девичьих пальцев, а воздух вокруг девушки заискрился, закручиваясь спиралью и посылая сигнал на экраны.
Чувствуя, что вторгается на территорию неизведанного чуда, он привлек ее к себе и поцеловал в губы. Так, как это принято на Земле. Так, как никогда не сделал бы с женщиной своей расы.
Невероятно мягкий, трепетный рот приоткрылся, позволяя ему ласкать, все яростнее покорять, дразнить, заставлять боязливо отвечать на жгучие и порывистые ласки.
Перед глазами уже горело огненно-оранжевым.
Он неохотно высвободил ее губы.
Девушка не открывала глаз, так и стояла, прислушиваясь к себе. Робко сунула руки под его локти, обхватила за талию, медленно погружаясь в его все более безумные, тесные объятия.
– Ираль, – позвала, с трудом сдерживая слезы.
Она внезапно ощутила себя внутри кокона из его рук. Клириканец поцеловал ее в висок, проговорил задумчиво:
– Теперь я понимаю…
– Что? – Наталья втянула носом воздух: пугающе знакомый запах. Наташа задумалась и вспомнила. Море. Детский лагерь в Крыму. Горячий песок и чабрец.
Ираль пах опалённой солнцем, горячей степью.
Перед глазами полыхало огнем – она не сразу разглядела то холодное пламя, которое бушевало вокруг них, отражалось от Ираля и многократно множилось. Взгляд упал на собственные руки – они покрылись рыжим узором словно рисунок хной на руках индийских невест. Совсем так, как она видела на лицах коклурниан: изящный узор, переплетение букв, символов и знаков.
Клириканец наблюдал, как шатер заполняется его цветом – оранжево-желтым пламенем, подтверждая один раз и навсегда, что она – его женщина, его оайли. Он прошептал, отвечая на вопрос девушки:
– Теперь я понимаю, почему эволюция выбрала вас.
Наташа запрокинула голову:
– Что? – засмеялась. – О чем ты?
– Я подсчитал. В информатории семь тысяч двести тринадцать научных трудов, посвященный поиску ответа на вопрос, почему гуманоидизация всех рас Единой галактики пошла по земному типу. Мои далекие предки – ящеры, креонидяне жили когда-то под водой. Почему при всем том, что мы все равно очень разные, вектор эволюции лег в направлении гуманоидов Земли, сделав нас внешне схожими? И ни одного ответа, представь, – он тихо вздохнул: – А ответ вот он, в моих руках. Ваша уникальная адаптивность.
– Я ничего не поняла, но чувствую себя древним артефактом, – Наташа уткнулась носом в грудь клириканца, чуть сильнее прижала ладони к его спине.
«Вот так стоять и не шевелиться. Долго-долго. И пусть кто-то там ломает копья на счет путей гуманоидизации», – лениво ворочалось в голове ощущением простого, безусловного счастья.
Ираль усмехнулся:
– Кажется, я могу тебе предложить новый раздел для твоей научной работы… «Психокинетика и психодинамика поляризации мыслеобразов в смешанных браках», – он крепче обнял её, мечтательно добавил: – Крыж меня убьет.
– Вася здесь ни при чем, не понимаю, почему ты все время о нем упоминаешь… Знаешь, Грацц прав в том, что я ничего не знаю о вашем мире. Я хочу узнать все… Пройти этот экзамен. Пусть не послезавтра, как он хотел, но в принципе.
Ираль рассмеялся:
– Даже я, которого учили лучшие, который вырос с этим и впитал с молоком матери, сдал экзамен на три из пяти баллов… Это невозможно выучить и познать…
Наталья рассмеялась.
– Это упрощает задачу. Тогда мне не будет стыдно схлопотать даже двойку, раз у самого наследника трояк… Я серьезно, Ираль, что нужно сделать, чтобы начать?
Ираль коснулся губами ее лба:
– Ты получишь доступ ко всем архивам и программам, и услуги персонального Го́ло… Завтра, как завершится наша общая ночь.
* * *
Теон наблюдал за прямой трансляцией из резиденции Адальяров – темный экран горел оранжевыми письменами. Ираль Танакэ использовал главное оружие, на которое он, Теон и рассчитывал. Публичный брак с землянкой.
Одним ударом – всех оппонентов.
Риск? Несомненно. Землянка могла отказаться, могла замкнуться, и церемония сыграла бы против них, не дав зрителям нужного цвета. Сейчас внутренний следователь радовался, что оказался достаточно прозорлив и смог разглядеть в этой юной особе то, что, очевидно, было сокрыто. А именно – подлинный интерес к молодому клириканцу.
«Старый сводник», – внутренний чиновник мысленно аплодировал себе.
Теон самодовольно усмехнулся и отключил монитор. Теперь нужно действовать так быстро, чтобы Грацц не успел среагировать. Теон прикидывал, что престарелый интриган может предпринять. Безусловно, начнет давить на членов Совета – он воспринимает Единую галактику как не просто как свое детище, а как персональную вотчину. Попытка вывести сектор из-под его подчинения может заставить его действовать ва-банк.
«Значит, надо действовать еще быстрее», – решил и вызвал секретаря Совета галактики, клириканца Фазиля Труграна.
Это был невозмутимый старикан, ироничный и сомневающийся, но прекрасно знающий свои обязанности, поэтому, собственно, он так долго и задержался на официальной должности.
Короткое приветствие. Фазиль был несколько обескуражен:
– Уважаемый начальник криминальной полиции, ваше появление на моих экранах вызывает у меня естественную дрожь. Всегда подспудно кажется, что тебя уличили в каких-то прегрешениях, – он усмехнулся.
– Как? И у вас тоже имеются прегрешения? – Теон изобразил удивление, чем позабавил клириканца.
– Чем могу быть полезен уважаемому Трибуналу? – Он сложил руки «домиком», уставился в монитор.
Взгляд говорил – он знает. Значит, Ирида успела поработать с ним. Тиль Теон спрятал лукавую усмешку.
– Чрезвычайные события, готовые свершиться в Единой галактике, вынуждают меня обратиться к Чрезвычайной комиссии с целью подтверждения и расширения полномочий Криминальной полиции и Управления.
Расплывающееся в удивлении лицо немолодого клириканца заняло весь монитор:
– Надеюсь, речь не о молодом и пылком сеноме и его необычной оайли?
Теон покачал головой:
– Любовные дела императоров и их наследников находятся вне поля зрения Трибунала и криминальной полиции, по крайней мере, пока в его распоряжении не окажется чей-то высокопоставленный труп… – Советник вежливо усмехнулся, в глаза мелькнуло нетерпение. Теон не стал тянуть: – Речь об угрозе целостности Единой галактики. Код 01.
Минутная пауза, в которую Фазиль изучал лицо церианца.
– Вы пользуетесь своим правом, господин Теон, – согласно и немного растерянно кивнул.
У Теона отлегло – Ирида прекрасно поработала с Советником.
– Да, я пользуюсь своим правом. Заседание должно состояться не позднее восьмого сентября. – Он умышленно
