женщине, — Гарри.
— Знаю, давай сразу разъясним. Я люблю Джессику и желаю ей всего лучшего, что также касается личной жизни, не могу сказать, кто больше подходит: ты или Лео, но эта свадьба — лишняя спешка. Помогаю один раз: получится отменить свадьбу, хотя бы перенести дату, только для Джесс будет лучше. — Её мама крайне недоброжелательно настроена, но сейчас приходится сопеть и ворчать про себя.
— Спасибо большое, — понижаю голос и мельком гляжу на Дани.
— Я это делаю не для тебя, а только для неё. Хотя Джессика ещё возненавидит меня.
Покорно отдаюсь судьбе, не зная, как буду действовать сейчас, как только увижу её, погляжу в серо-голубые глаза. Она стала моей такой больной слабостью, что страшно: зависеть от человека, которому перестал быть нужным.
— Оставьте меня с дочерью наедине! — Миссис Кинг зашла первая в комнату, где я мельком заметил кучу белых платьев, — Извините, пожалуйста… — медленно люди начали вытекать и заполнять другие помещения бутика.
— Мам, что ты делаешь? — непонимающе девушка усмехалась и даже как-то жалась, — Как тебе этот вариант? — слышу только её звонкий голос и умираю на месте.
— Прости, что я это делаю, убьёшь меня позже, но тут было необходимо его вмешательство. — Вот как я был представлен Джессике в виде сюрприза накануне свадьбы.
— Кого «его»? О чём ты вообще? — устало спрашивает она, и я тут же появляюсь на пороге огромного зала, где, куда не глянь, стоят манекены в платьях, вешалки с платьями, куча одежды белого цвета, аж в глазах рябит.
Но я сжимаю язык до боли, когда вижу её в очаровательном, но совсем недостойном этой неземной красоты, платье. Грудь открыта, плечи тоже. На нашей свадьбе мы бы придерживались консервативного стиля. Всё было бы скрыто за тканью.
— Подсознательно ты знала, что вам надо поговорить, и пока не поздно, говорите. — Её мама оставляет нас наедине, и первые пару минут мы просто молчим.
— Господи, что ты здесь делаешь? — девушка складывает руки под грудью, глядя на меня непонимающими глазками из-под белой фаты.
— Пришёл отговорить от самой безрассудной идеи.
Сейчас Джессика решается остановиться на гневе и некой агрессии. Окей, война!
— Тебя вообще не должно быть здесь! Вижу твоё лицо, и сердце больно колит! Как ты не понимаешь, что, когда мы рядом… — плевать, что она хочет сказать.
— Не выходи за него. — Сейчас говорит не мой эгоизм, а сжатая в грудной клетке боль.
— Это тебя не… — продолжение агрессии.
— Не выходи за него. — Приходится чуть ли не стучать в её красивую, но затуманенную, не понять чем, головку, чтобы огородить от ошибки.
Второй раз оказался просто необходимым, и фраза доходит до её сознания, в глазах пробивается понимание всего происходящего. Брак — это уже не шутки. Поссориться одно, разойтись на время тоже возможно, но уйти вот так к бывшему, так ещё и выйти за него. Это под запретом. Это удар ниже пояса.
— Я уже приняла решение, — быстро Джесс прочищает горло от назревающих слёз.
— Проще простого его опровергнуть, доказать, что всё априори неправильно в этом решении. Ты только вспомни последние несколько месяцев нашей идиллии. Господи, да разве можно забыть то, сколько времени мы проводили вместе? В офисе, у меня дома, у тебя, вспомни Новый Год, корпоратив. Ты так шикарно танцевала в ту ночь передо мной, а затем извивалась в экстазе. И сколько ночей после провели вместе, а помнишь, когда ты упала в душе на той яхте, я думал, что сам умру, пока ты, моя маленькая малышка, выла от боли. Я вот не забыл! Ладно, можешь откинуть меня в сторону, но разве… Лео… Он достоин тебя? Ответ очевиден: нет. Не выходи за него! Не делай ошибку. Ради мамы, ради друзей, ради себя.
— Ты думаешь, всё так легко? Ты был грубым, не контролирующим свои эмоции, вспыльчивым и временами невыносимым! Я начала просто бояться тебя.
— Ты сама говорила, что всё просто. Просто сказать, как сильно мы любим друг друга, и вернуть всё на свои места, продолжить работать над отношениями, над собой.
— Несмотря на страх, я всё равно любила тебя. Да и люблю сейчас, но…
— Тогда снимай это чёртово платье, наплюй на Лео, поехали куда-нибудь! В любую страну, вернёмся в нашу сказку! — протягиваю руки вперёд, желая получить Джессику обратно, обнять её и просто прижаться губами ко лбу. Но она одёргивает себя в последний момент и боязливо смотрит, корчась.
— В этом и суть. Мне не нужна сказка, мне нужна семья. Ты хочешь продолжать брать от жизни всё и всех. Кататься по миру, покупать там квартиру, там дом. А мне нужен семейный очаг, который не создать, перепрыгивая из самолёта в самолёт. — Она говорит так искренне и это ужасно неприятно слышать, — Вот поэтому я с Лео, он может дать мне семью. И ты найди себе ту, которая даст сказку.
— Не представляешь, но уже нашёл… — болезненно кривлюсь от смеха, — Только вот она стоит передо мной в свадебном платье, приготовленном для другого.
— Хватит так говорить, — она прикрывает глаза руками, — ты делаешь мне больно!
— Тогда хватит разбивать моё сердце, Джессика. — Не выдержав её очередных слёз, не бросаюсь успокаивать, а тихо и мирно ухожу. Я никогда не одержу победу над ней.
Я глядела в голубые глаза, в попытках найти там ощущение реальности, ответы и хоть какое-то успокоение, что всё происходящее правильно. Правильно то, что по левую сторону от меня говорит свою речь священник, а по правую десятки приглашённых гостей. «Мы все здесь собрались», как сказал священник, но фразу я закончила сама, — «Чтобы понять и простить Мисс Кинг, в будущем Миссис Томас». И всё-таки стою и смотрю в его чистые глаза, а вот понимания нет никакого, нет той былой идиллии, нет красоты любви, что очерчивала наши отношения. В голову врезаются изумруды и выводят меня на чистую воду. Люблю или нет? Да, люблю. Хотя… Нет, не люблю. И снова хожу по кругу!
Будто заметив моё неповиновение словам священника, Лео видит, как я колеблюсь перед ответом, согласна ли выйти за него замуж. Готова ли..?
— Да, согласна. — Еле выговариваю, на что парень сильнее сжимает мои руки в своих.
Повернув голову на сидящих гостей, ощущаю привкус нереальности, мы будто все на тонущем корабле, усыпанном белыми лилиями и розами. Оркестр играет, как в последние часы Титаника. Это дорога, усыпанная рисом и лепестками ведёт в рай? Или же в ад? Ах, я знаю в лицо своего дьявола. Строгий
