вздоха. — Сделай, как он говорит. Его просьба была слабой, и она лишь крепче прижала его к себе.
— Послушай мальчишку, или я сделаю тебе другую рану для исцеления, — пригрозил доктор Санто.
— Ты не убьешь нас обоих. Тебе нужен гравер крови. — В знак неповиновения она подняла голову, встречаясь с дулом пистолета.
— О, но ты забыла — я не обязан убивать тебя. — С этими словами доктор Санто опустил пистолет и выстрелил ей в плечо.
Дуло вспыхнуло в темноте. Нхика не успела притупить боль, как пуля прорезала её тело, слишком близко к сердцу. Она задыхалась, чувствуя, как кровь поднимается к горлу, и металлический привкус на языке.
Кочин издал болезненный вскрик, когда она отшатнулась. — Нхика!
Она рухнула назад, ударившись о пол, размазывая кровь в попытке удержать равновесие. Доктор Санто знал, где точно выстрелить, чтобы она осталась жива, но обездвижена. Все её тело кричало в унисон: лёгкие требовали воздуха, грудь стучала от новой раны, мышцы горели от невыносимой боли. Темнота затопила её зрение, и она зажмурилась, сосредоточившись внутри. Её влияние слабело с каждым сердечным ударом, но она направляла его к месту раны, забирая энергию из печени, чтобы восстановить ткань, соединить кость, завязать сосуды.
Она оставила рану недоделанной, чувствуя себя слишком истощенной, чтобы зашить кожу, решив, что она свернётся сама. Плечо ныло, её исцеление было поспешным и небрежным. Эта рана оставит шрам. Когда её зрение прояснилось, доктор Санто уже привязал Кочина к батарее. Его пистолет всё ещё был направлен на Нхику, палец готов был нажать на курок.
Нхика не сомневалась, что он выстрелит снова. И снова, и снова, пока не исчерпает все её силы, пока не истечет её почти до смерти, оставляя на грани жизни. Её поразило осознание, что доктор Санто изучил подобных ей, читал о её ограничениях и слабостях. Он знал правила её исцеления сердца и использовал их против неё. И из-за этого Кочин умрёт.
— Если ты убьешь его, тебе придётся убить и меня, — выплюнула Нхика. — Я никогда не буду работать на тебя. Ты не можешь шантажировать меня, Санто. В этом городе есть только одна вещь, которая мне дорога, и ты только что её ранил.
Доктор Санто напрягся, обдумывая её слова. Она гадала, как далеко он зайдет, чтобы её контролировать — станет ли использовать Конгми, которых он, по его словам, так любил? Это было почти смешно; вся его сила заключалась в обмане, которым он владел как оружием, в пистолете, которым он размахивал с уверенностью. Под всем этим скрывался просто одинокий старик.
— Ты права, — сказал доктор Санто, и эти слова посеяли больше страха, чем торжества. — Знаешь, с того момента, как я увидел тебя, я всегда подозревал, что ты гравер крови. Я ломал голову, пытаясь понять, что мне нужно, чтобы завладеть тобой, и теперь я понял. Ты заботишься о Кочине.
Нхика встретилась взглядом с Кочином, его лицо было полным боли. Его грудь поднималась от неровного дыхания, руки были связаны, но он не отводил глаз.
— Я давно ищу настоящего гравера крови, — продолжил доктор Санто. — Кого-то, кто способен на то, что Кочин никогда не мог сделать.
Она вдруг вспомнила тексты Далтана в его личной библиотеке, их заголовки, REINCARNER VE MORTS; фотографии на столе доктора Санто, мальчика, которого он потерял слишком рано; неустанные поиски целителей сердца, изучение пределов медицины — всё это начало складываться в общую картину. Господин Конгми не умер из-за того, что угрожал исследованиям доктора Санто. Он умер потому, что угрожал чему-то гораздо более важному для него.
Трупы, их органы, что-то, что Кочин никогда не мог сделать… Нхика осознала, что доктор Санто не просил Кочина исцелять мертвые тела, чтобы сохранять их органы для трансплантации. На самом деле, дело никогда не было в трансплантациях -
— Ты пытаешься вернуть своего сына, — прошептала Нхика и увидела, как доктор Санто застыл в изумлении. В тишине она продолжила: — Ты искал целителя сердца, способного на это.
Её взгляд метнулся к Кочину, привязанному к батарее, и она увидела тот же ужас в его глазах. Ей не нужно было других подтверждений, чтобы понять, что она права.
За очками доктора Санто мелькнуло что-то торжественное; Нхика узнала этот взгляд с похорон — терять кого-то медленно. Только вот доктор Санто не верил, что его сын действительно потерян, верно?
В следующий момент его жестокая маска вернулась, и он сказал: — Как наблюдательно. Ну что ж, вот моё предложение. Ты возвращаешь моего сына, и я позволяю тебе исцелить Кочина. Это последнее, что мне нужно от гравера крови, и последнее, что тебя волнует. Никогда не говори, что я не разумен.
Она встретилась взглядом с Кочином. Оба знали, что она не сможет это сделать — у исцеления сердца есть пределы, и возвращение мертвых невозможно, — но у неё не было другого выхода. Голова Кочина едва заметно качнулась, говоря ей «нет», но она не могла позволить ему умереть. Ей нужно было хотя бы выиграть время. — Я сделаю это, — сказала она. — Теперь дайте мне исцелить Кочина.
— Сначала мой сын, — сказал доктор Санто. — Надень перчатки.
Она не хотела оставлять Кочина здесь, истекающего кровью из наполовину зажившей раны, но Нхика должна была ослабить бдительность доктора Санто. Она не сможет спасти его сына — даже если бы это было возможно. После исцеления своего плеча её печень уже была на грани истощения, и Нхика боялась, что любое дальнейшее усилие может убить её там, где не смогла пуля. Но у неё оставалось мало вариантов.
— Доктор Санто, — хрипло сказал Кочин, обретая голос. Он подтянулся к своим оковам, сверля его взглядом, полным такой ненависти, что ей можно было резать сталь. — Если ты хоть пальцем её тронешь, я…
— Ты что, Кочин? — пренебрежительно перебил доктор Санто, размахнув пистолетом. — На твоём месте я бы экономил силы. Ну что, Нхика, будем это делать или нет?
— Будем, — сказала она, и ужас осел глубоко в её костях, когда она натягивала перчатки. На лице Кочина явно читалась мука, но она одарила его взглядом, который был одновременно извинением и обещанием. — Отведи меня к нему.
Глава 28
Доктор Санто вывел её из своего кабинета под дулом пистолета, затем повёл вниз по лестнице. Она уже ходила по этому пути; он провожал её так, когда она просила литературу, поэтому она знала, что их целью была его лаборатория. Под угрозой выстрела Нхика оцепенела, превратившись в живой труп, тело не чувствовало ничего, пока
