Фото в интернете явно было не самым удачным и очень старым. Если бы не пронзительные серо-голубые глаза, в которых словно смешались пасмурное небо и горный ручей, она бы его и не узнала. Тонкие черты лица, резко очерченные скулы с крохотными родинками и нос с горбинкой. Небрежно растрепанные пряди волнистых каштановых волос, ярко кричащие, что в хаосе тоже могла быть эстетика. Он с откровенно скучающим видом сложил руки на груди и опёрся плечом на стену, кивая своему блондинистому собеседнику совершенно также рассеянно, как минуту назад изображала интерес сама Гвен.
Никаких сомнений. Это он. Хантер, чёрт его дери, Райт.
Она всё не могла прекратить его рассматривать, как диковинный выставочный экспонат, хоть умом уже и понимала, что нужно поумерить пыл. Но изогнувшиеся в усмешке губы на очередную не слышную для Гвен фразу заворожили, лишив крох благоразумия. И вот этот приятный молодой человек мог написать про неё столько гадости? Не верилось.
Внезапно мужчина повёл плечом, словно пытаясь стряхнуть чью-то руку, и повернул голову, тут же встречаясь взглядом со своей наблюдательницей. Что-то яркое, тёмное, полыхнуло в глубине его глаз. Настолько хищное, что почти пугало. Настолько чёрное, что заставило пульс пропасть на короткое мгновение.
И ужасно знакомое по собственному взгляду из отражения в зеркале.
* * *
Он так и не понял, что произошло. Под кожей зачесалось от ощущения, будто кто-то его внимательно изучал. И предположение подтвердилось, когда Хантер увидел искренний интерес в незнакомых огромных малахитовых глазах, сразу вызвавших ассоциации с кошачьими. Долгий зрительный контакт, от которого почему-то участилось дыхание, был запоздало прерван. Незнакомка моргнула и тут же встала полубоком, видимо, в желании скрыть уже проявленное любопытство. А на самом деле лишь продемонстрировала ему свою фигуру, мелькнув высоким разрезом на длинной юбке чёрного платья.
Хантер сглотнул отчего-то проступившую слюну, не отрывая взгляда от молочной кожи, которая словно светилась за струящейся тканью. О, Боже. Маленькая мисс совершенство, да ещё и с невероятными глазами в сочетании со светлыми вьющимися волосами, переброшенными на одно плечо мягкой волной.
Азартные мысли, давно не забредавшие в голову Хантера, завладевали им очень быстро. А ведь эта ужасно бесящая ярмарка тщеславия оказалась не таким глупым времяпровождением, как предполагалось. Возможно, предвиделась приятная компания.
Хм, такая умопомрачительная блондинка будет смотреться в его постели, словно индийский рубин в короне императора. Иногда можно позволить себе развлечься.
Он даже не представлял, что так бывает — лёгкое возбуждение пробежало искрами по позвоночнику, сродни тому, что испытывал на охоте. Все голоса стали фоновым шумом, потому как в висок било крохотным стальным молоточком:
«Хочу».
Ничего сложного в исполнении этого зова природы он не заметил. Девочка сама первая проявила интерес, зажгла для него зелёный свет. Хантер машинально подхватил с подноса пробегавшего мимо официанта два высоких фужера с шампанским, и даже не подумав сказать хоть слово коллегам, давно забывшим про его присутствие, двинулся в сторону скучающей в стороне ото всех особы. Достаточно остроумных вариантов для знакомства не было, а прямо говорить завораживающе красивой девушке, что заметил её взгляд — верх бестактности. Потому он с максимально располагающей, как требовала ситуация, улыбкой, произнёс, вынуждая её снова повернуться:
— Вряд ли в этом террариуме способны оценить платье от Диор, но вам оно очень к лицу.
— Неужели кто-то ещё ведется на такую откровенную лесть, мистер… Райт, — увидев надпись на бейдже, ухмыльнулась сексуальная незнакомка и совершенно издевательски добавила: — К слову, «террариум» организовал мой дядя.
Неприятный комок встал в горле при упоминании хозяина вечера, и Хантер едва сдержался, чтобы не сморщиться. Отрезвило моментально, как холодный душ. Но внешне он оставался идеально спокойным, не дрогнув ни одной мышцей лица. Разве что в глазах мелькнул пасмурный холодок.
Он невозмутимо протянул девушке бокал с пузырящейся жидкостью, чувствуя, как решимость наполняла его с каждой секундой. Теперь, узнав, что блондинка — родственница чёртова ублюдка Дональда Гонсалеса, захотелось не просто трахнуть её сегодня. А выместить всю злость, копившуюся восемь чёртовых лет, которую уже не могла удовлетворить бумага. Почему-то он не сомневался, что хитро прищурившаяся красотка справится лучше. Она соблазнительно прикусила розовую губу в очевидном сомнении, но бокал всё же приняла.
— Я сразу понял, что вы очень непростая особа, — Хантер добавил в тон капельку напускного веселья, делая вид, что прозвучавшие слова его не оттолкнули. — Позвольте всё же представиться, как подобает: Хантер Райт, главный редактор «Раутвилль таймс».
Гвен сжала фужер покрепче и поднесла к губам, делая короткий глоток. Очередное недоумение: почему? Почему он к ней подошёл, почему проявил интерес, почему вся тихая слежка катилась в ад…
Вопросы сменялись в её голове один за другим, разнося мысли в хаос. Провал, вся идея прийти сюда сегодня — бред; отсутствие возможности сбежать культурно, не вызвав подозрений — двойной бред. Только сейчас, увидев с нескрываемым голодом скользнувший по её декольте взгляд, Гвен начала понимать его намерения.
Не подозрения, а просто глупая похоть. Глубоко вдохнула, чтобы прочистить разум и найти достойный повод отступить, но серьёзно просчиталась.
В лёгкие словно ворвался аромат хвойного леса после дождя. Что-то настоящее, чуть терпкое и горьковатое. Свежесть влажной травы и можжевельник… Как знакомо. Сколько тренировок у неё было среди высоких елей вдали от посторонних глаз. Как же она любила такое сочетание. И вместо сосредоточенности мысли окончательно спутались в беспорядочный клубок. Всё, на что хватило её профессионализма в этот момент — сообразить не называть себя.
— Джулия Хоббс. Проездом в вашем захолустье, так что можете не утруждаться, пытаясь произвести впечатление.
— Почему вы думаете, что я пытаюсь вас впечатлить? — удивленно приподнял бровь Хантер, совершенно не понимая причину такого враждебного настроя.
Что он сделал не так? Она же первая одарила его вниманием, разве нет?
— Я вас умоляю, и почему все мужчины, представляясь, тут же называют своё положение в обществе? — она закатила глаза и презрительно фыркнула: — Словно только ваша должность дает право открыть рот. Что это, как не тупая похвальба? Кстати говоря, совершенно провальная в вашем случае, потому как я искренне считаю газетчиков наглыми врунами и пустословами, — с превеликим удовольствием припечатала Гвен, не удержавшись от возможности посмотреть, как на его (слишком,
