Но для него Дирк этот выбор нашел, пытаясь спасти от своей участи. Защищал непутевую мелочь как мог, смирившись с властью Великого Ворона и вечным рабством.
Раньше Нил считал, что его дело — защищать горожан, а Вороны под защитой своего господина, и думать о них не нужно. Безмозглый болван! Они ведь тоже горожане, только проклятые. Они в плену у темной твари, и никто даже не думал им помочь. Дядя Рутгер и Принц Ричард убивали их, вместо того чтобы это сделать. А ведь очевидно, что людей требовалось освободить, убив того, кто их проклинал! Но как это теперь сделать? От проклятья нет защиты. Нил не станет Прекрасным Принцем. Но у него есть выбор: быть навечно проклятым или отступить, бросая Воронов в рабстве.
Сдать город злу.
Решение пришло в ту же секунду.
Вороном Нил еще мог быть. Трусом и предателем — никогда.
Он не сдастся. Не сможет стать Прекрасным Принцем? Ничего, Рудольф им станет, а Нил будет помогать изо всех сил. Он разузнает все о Великом Вороне, вытащит эту дрянь из убежища и уничтожит! Даже если за это придется заплатить жизнью и свободой. К черту сияющие доспехи, он наконец-то сделает все правильно! Освободит город, Воронов и Дирка от черного зла, поймавшего их всех в ловушку!
Нил успокоился.
Теперь все было просто и ясно. Его путь был определен.
— Будь ты проклят, Великий Ворон! Я достану тебя, — поклялся он, — кем бы я ни был, чем бы ты мне ни грозил! Мы с Руди что-нибудь придумаем! И будь я проклят, если отступлю!
Глава 32. Браун и Бломфилд
Льюис торжествовал. Его речь сработала! Горожане, хоть и напугались вначале, но прислушались к его просьбе и не пошли громить город! И даже внезапная подножка от Нила Янга не помешала. Льюис и без того волновался, выступая перед таким большим количеством людей, он боялся, что его не станут слушать и забросают тухлыми яйцами (он определенно видел у кого-то в руках корзинки), а тут еще этот внезапный вызов на поединок! Как будто они не цивилизованные люди, а дикари! Нил Янг был готов напасть на него, уже не в первый раз грозя ему смертью. И что было делать, если бы он выполнил свою угрозу? Льюис растерялся и поискал глазами Рейвена, чтобы убедиться, что тот следит за Нилом Янгом, как обещал. В проклятой маске это было той еще задачкой: она ограничивала обзор и приходилось вертеть головой, как подслеповатому голубю, вверх-вниз, чтобы видеть того, с кем говоришь. Рейвен был рядом, на соседней крыше, и одно это уже успокаивало. Быстрый прыжок вниз — и агрессивный стражник будет обезврежен. Да и вряд ли он смог бы достать Льюиса на такой высоте. Тревога отступила и сменилась злостью. Кем этот человек себя возомнил? Считает, что может угрожать смертью кому захочет, только потому, что вскоре станет Прекрасным Принцем? Вот же неприятный тип! Лучше бы обязанности свои как следует выполнял!
Нил Янг раздражал его все сильнее. К счастью, его удалось унять, напомнив, что дело стражника — обеспечивать порядок в городе, а не драться с Великим Вороном на городской площади, полной людей. Кажется, тот устыдился своего поведения, хотя Льюис подозревал, что выдает желаемое за действительное. По крайней мере, до конца речи Нил Янг молчал и больше не мешал ему.
Несмотря на все накладки, план Льюиса сработал. Горожане успокоились, «Враги Воронов» были распущены, в парках вновь стали появляться добровольцы. Вороны потихоньку стали выходить в город, и никто на них не набрасывался. Льюис смягчился и попросил Рейвена передать несносному Нилу Янгу формальную благодарность за суд над убийцами Джона Солта. Здесь он все-таки справился, и не оценить этого было бы невежливо.
Жизнь вошла в свою привычную колею. Дни складывались в недели, и Льюис расслабился, отдыхая от переживаний. Он много летал над городом, навещал госпожу Солону, читал и проводил вечера в компании Сольвейна, Шарлотты и Рейвена. Все было хорошо.
Шарлотта объяснилась по поводу бойкота, объявленного Бломфилду и Брауну.
— Так будет лучше, повелитель. Их все равно будут ненавидеть, но хотя бы не тронут. Ты ведь хотел, чтобы они выжили.
Льюис нахмурился.
— Их что, кто-то собирается убить? Рейвен?
— Нет. Рейвену теперь плевать на всех, кроме Нила Янга, — с неожиданной злостью ответила Шарлотта, — но не все так легко забывают причиненное зло. Их могут начать травить, сделав жизнь в убежище невыносимой. Я не против, но ты был бы недоволен.
— Чем Бломфилд и Браун занимаются? Я их нигде не вижу.
— Конечно, они же оба прячутся от тебя. Бломфилд шныряет по углам как крыса и старается быть незаметным. Браун молится, не выходя из комнаты. В парк его приходится тащить силой.
— Но они оба питаются, как положено?
Шарлотта презрительно рассмеялась:
— А куда они денутся? Вороний голод невозможно терпеть. Бломфилд легко привык к этому, а пастор Браун недостаточно свят, чтобы становиться мучеником. Когда хочет есть, ходит и уговаривает воронопоклонников. Они от него шарахаются: его знают и очень сильно не любят в городе. Соглашаются только бродяги и работницы квартала красных фонарей. Бломфилд же ухитрился наладить мосты с парочкой добровольных жертв, притворяясь, что раскаялся, и давя на жалость. Постоянно рассказывает всем, какой ты добрый и милосердный, раз позволил ему стать Вороном, а не убил.
Льюис тоскливо вздохнул.
— Я чувствую себя мерзавцем. Я сломал им жизни.
— Лучше решения не нашлось, — Шарлотта пожала изящными плечиками, — забудь о них. Ты победил, они проиграли. Пусть теперь расплачиваются за свои грехи.
Как оказалось, так думала не только она.
Однажды днем Льюис вышел во двор, чтобы лететь на прогулку и краем глаза заметил потасовку среди Воронов-бойцов. Это не было чем-то необычным: бойцы постоянно тренировались или устраивали шутливые драки, с громкими воплями и хохотом. Но сегодня Льюису почудилось что-то неправильное в происходящем. Он пригляделся и увидел, что пятеро Воронов толкали и месили кулаками одного. Очередная проверка на «выносливость»? Льюису они не нравились, но Рейвен объяснил, что ее проходят все по очереди, чтобы не теряться при нападении толпы и научиться правильно защищать голову от ударов. Били испытуемого, разумеется, вполсилы.
Тут он заметил, что Ворон в центре был одет в черную сутану.
Льюис замер, а затем решительно зашагал к ним.
— Прекратили немедленно! Отпустили его!
Раззадоренные бойцы глянули на него так, что Льюис сбился с шага. Он как-то резко понял, зачем Рейвен учил бойцов не бояться толпы: ему самому стало страшно
