усилитель" — этот термин взяла из твоей памяти.
— Чёрт возьми! — я… мягко говоря — сильно удивился! — Вот уж не думал, что у этого типа есть мозг! И он хоть на что-то годится…
Миерна снова похихикала. На это раз деликатно — ну прямо, как девица благородных кровей, воспитанная в элитном пансионе:
— На это — очень даже сгодился. Мало того: капрал меня даже не заметил!
— Понятно. А что ещё?..
— А ещё могу научиться — вернее, уже научилась! — трём иностранным языкам: это я уже из голов ваших учёных понатягала. Они же всё время ходят-вынюхивают вокруг меня. Надеются "расколоть".
— Вот это да! — теперь я непрерывно работал и детекторами, — Так тебя скоро можно будет использовать ещё и вместо универсальной переводчицы!
— Да. Можно. Только не думаю, что это нужно будет действительно скоро. По той картине, которую я вижу на биоматрице, на соседних континентах, и туда, дальше на восток — на этом, живых не осталось. На поверхности. Живых, я имею в виду, людей. Только ведьмы и мертвяки. Там вообще мало кто выжил. И с самого начала не было такого сплочённого и дисциплинированного подразделения, как ваше. То, базовое.
И ведьмы победили. Задавили числом.
Да, верно. Если б не наш Первый батальон альпийских стрелков, сумевший какое-то время отбиваться от атак в переоборудованных Карлсбадских пещерах, там, где и сейчас наш Генеральный Штаб, и нас запросто могли бы…
— А что это за… Биоматрица?
— Это такая как бы… Вот слово: схема. Глобус. Ну, изображение планеты у меня внутри. И там видны жёлтенькие точечки — в местах, где есть живые. (Ну, это — когда они вылезают на поверхность. Земля и бетон Бункеров сильно экранируют!) И чёрненькие — где орудует нежить. Меня и держали впроголодь, и мучили — потому, что я имела глупость рассказать, что вижу глобус. А им… А подожди-ка секунду. Я тебе покажу! Остановись.
Теперь — глаза прикрой… Старайся думать обо мне и глобусе.
Ух ты… Точно — биоматрица. Тоненькие пунктирные контуры континентов. Сине-зелёное пространство: там, где живут и правят бал ведьмы. Точечки. Чёрненькие — таких много.
Жёлтые. А вот их-то… Н-да. Всё, как она и сказала.
А вот и красные как бы острова: зоны контроля наших Общин.
Видение пропало, но осталось ощущение безысходности.
Чьё это? Моё? Или всё-таки — Миерны?.. А, может, — Мьюриэлл?
Пришлось, чтоб очухаться, встряхнуть головой — видел ребёнком, как делает это спаниель, вылезший из воды. Приказал себе перестать кусать губы. Полегчало.
Двинулся дальше.
— И они от тебя, значит, добивались?..
— Вот именно. Хотели, чтоб я рассказала, где и сколько кого ещё сохранилось. Им живые нужны.
— Да уж… — молчу, перевариваю. Чтоб пауза совсем уж не затянулась, спрашиваю:
— Стало быть, ты и с расстояния тысяч миль видишь, есть ли живые люди?
— Да, вижу. Когда они — не под землёй. Но видеть эти точечки — это одно, а управлять, видеть их глазами, или хотя бы — связаться — совсем другое. На такое даже моих сил не хватает. А я была самая сильная в моей… э-э… Генерации.
— Постой-ка… — что это мелькнуло у меня в мозгу?!.. (Я — что?! Сам тоже — могу как бы видеть её мысли?!) — Тебя что же, вывели искусственно?!
— Ну… Можно и так сказать. И я буквально на втором году жизни знала — кто.
И для чего.
— Надо же… Нет, если тебе неприятно — не рассказывай.
— Не буду. Но не потому, что неприятно, а — чтобы не отвлекать. К тебе сейчас пожалуют "гости".
Точно. Пожаловали.
Рубиться и махать тубусом генератора ЭМИ пришлось снова изо всех сил.
Мертвяков-то я не боюсь, а вот шершней — да! И то, что этих достаточно редких и дорогих, с хорошей экранировкой, микророботов пёрло на меня не меньше нескольких сотен, говорило о том, что на этот раз от меня хотят отделаться с гарантией! Жало с раствором цианида — это вам не курарин какой! Это — мгновенная смерть!
Однако тут у меня имеется для гадов сюрпризец, о котором наши враги ещё не подозревают: нажимаю неприметную кнопочку на генераторе ЭМИ, и он даёт форсажный режим! Жаль, что при этом вся его начинка за пару секунд сгорает… (Ничего: на базе мне вставят новую!) Зато защита шершня пробивается легко!
Насекомые попадали. Мертвяки тоже — я даже слегка запыхался, пока "поубивал".
Теперь ко мне несётся, словно сбесившийся локомотив, самец росомахи. Вот уж неприятное животное. И, поскольку голова укрыта щитками — из парализатора мозг не взять. Ладно, катану я починил — порубимся!
"Рубка" много времени не заняла — это только в старинном кино все красиво машут, прыгают вокруг друг друга, делают выпады, блоки… Ага, смешно.
Бой в подземельях скоротечен: пара ударов — и кто-то из соперников на полу: воя и агонизируя, пытается лапами затолкать кишки назад: в распоротый живот. А оставшийся на ногах соперник в это время отрубает противную зубасто-клыкастую голову…
— Рольф.
— Да?
— А можно тебя попросить?
— Конечно! Что ты хотела?
— Слушай, просьба такая. Странная, наверное… Ты можешь мне вырезать один такой коготь?
Прикидываю, смотрю. Вроде, нетрудно.
— Да, могу. Однако… Если его не обработать как следует, он будет вонять.
— Ничего — это уж забота доктора. Я попрошу и его.
— Ладно, без проблем. — я хмыкнул. Уж кто бы сомневался, что она дока — "попросит"!..
Вибронож — незаменимая штука. На вырезание самого крупного когтя ушло не больше минуты. Длина чёртова штыря оказалась побольше пяти дюймов!
— Красавец, а?
Я уже давно понял, что Миерна смотрит на всё моими глазами. А, может, и помогает. Моему телу. Потому что "пока мы ей нужны".
— Да, отличный. Я потом попрошу лаборанта, мистера Питерса, просверлить в нём дырочку. И буду носить на шнурке. На шее.
— Миерна. Ты же — "маленькая беззащитная девочка". Но — менталистка. Я уже давно понял, что никакое материальное оружие тебе не нужно. За каким же?..
— Э-э, вам, мужчинам, никогда нас не понять! Это — украшение!
Я прикусил язык. Верно. Точно. В этом смысле — с точки зрения стремления обладать разными красивыми бессмысленными побрякушками, мне и правда… Не понять.
Это не помешало мне поиронизировать над самим собой:
— Извини. Я — балда. Совсем забыл, что нам, трезвым и прагматичным самцам, важно только то, что приносит непосредственную пользу. Ну, или
