День проходит довольно быстро, новый учебный год в самом разгаре, так что не было времени сидеть и смущаться из-за ситуации с Нико, который даже не смотрит в мою сторону, когда я падаю на стул рядом с ним на химии.
Мистер Брандо, к счастью, сразу приступает к делу, хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание студентов.
— Я получил в общей сложности двадцать одно электронное письмо от студентов с просьбой о новых партнерах, — он разочарованно качает головой.
Насмешка Нико слишком громкая. Мудак.
Его друзья смотрят в нашу сторону с легким смешком, но он не обращает на них внимания. Он не обращает внимания на свирепый взгляд своей бывшей, которая, по ужасному стечению обстоятельств, также является помощником учителя во время нашего урока. Очевидно, он предполагает, что я тоже писала о просьбе поменять партнера.
Мистер Брандо складывает руки на груди.
— Мне нравится работать. Первая неделя уходит на то, чтобы посвятить вас во всё, и за это время я получше познакомлюсь с вами. Все, кто не уверен в своем партнере, посмотрите вокруг комнаты. Проверьте каждую пару в этом классе.
Я делаю, как он просил, и удивляюсь четкой линии, которую он провел между каждой парой. На первый взгляд, совершенно стереотипно: спортсмены с отличниками, застенчивые с буйными, хмурые с добрыми. Но его следующие слова доказывают, что он делал это намерено.
— Я соединил вас с противоположным вам человеком. Я сначала посмотрел, кого вы просили, а затем прошелся по вашим расписаниям с первого класса до настоящего времени. Я знаю все ваши внеклассные занятия, во всяком случае, те, о которых знает школа, говорил с вашими прошлыми учителями, тренерами, и вот так вот получилось.
Я замечаю Эллу Маршалл с Самуэлем Бэнксом в переднем углу, и мои брови удивленно поднимаются.
Самуэль — грубый, самоуверенный баскетболист, который считает себя самым крутым и не обращает внимания на тех, кого считает ниже себя. И Элла, черт возьми, я не думаю, что она когда-либо смотрела в глаза какому-нибудь парню. Прямо сейчас Самуэль откинулся на спинку сиденья, пытаясь спрятать телефон между ног, а Элла откинулась как можно дальше, сложив руки на коленях и слегка опустив голову.
Но я и Нико? Алекс и Эван? Наши пары уже не кажутся такими экстремальными.
Мы оба спортсмены. Его лучший друг встречается с одним из моих. Я смотрю на Нико, и он уже смотрит на меня тем взглядом, не потрудившись повернуть голову в мою сторону.
Мистер Брандо снова начинает говорить, так что я смотрю вперед.
— В жизни будет много случаев, когда вы будете вынуждены ладить, а не просто терпеть, с тем, кто вам не нравится, или кто не схож с вами интересами, — он идет к передней части класса, оглядывая всех. — Мне кажется, что часть моей работы заключается в том, чтобы помочь вам увидеть за прической, одеждой, и добраться до самой души человека под всей этой обложкой. А сейчас, пожалуйста, положите свои вещи обратно в сумки.
Я хмурюсь, но делаю, как он просит, оглядывая комнату, видя, что все в замешательстве.
— Несколько дней в неделю наши занятия будут проходить в разных помещениях школы. Телефоны оставляйте на партах, чтобы я их видел, — он стучит костяшками пальцев по столу Самуэля, и его голова резко отрывается от экрана. — И пятьдесят три минуты урока будут потрачены на то, чтобы просто узнать друг друга. Вы можете говорить обо всем, о чем пожелаете, но только при условии, что будете относиться друг к другу с уважением. Сегодня мы будем во дворе, на нейтральной территории. Итак, дамы и господа, телефоны опустите лицевой стороной вниз и выходите за дверь, захватите план занятия.
Все делают, как просят, и мы шаркаем к выходу, направляясь во двор.
Люди садятся на столы для пикника и траву, некоторые неловко переминаются, в то время как у других нет выбора, кроме как следовать за своими партнерами.
Я оглядываюсь, замечая, что Эван и Алекс идут в другую сторону.
— Здесь сядем? — спрашиваю я Нико.
Мы всего лишь в нескольких шагах от двери, но уже на краю травы. Он ничего не говорит, но садится и похлопывает по земле рядом с собой, чтобы я присоединилась.
Я принимаюсь читать план, но рука Нико опускается на бумагу и я смухро смотрю на него.
Он выгибает темную бровь.
— Что?
— Не можешь задать свои собственные вопросы?
— А кто сказал, что я хочу?
Его челюсть сжимается, и после нескольких секунд молчания он выхватывает бумагу из моих рук, комкая ее.
Я изумленно смотрю на него.
— В чем твоя проблема?
Его взгляд сужается.
— Давай сделаем это немного по-другому, ладно?
— Как по-другому?
— Мистер Би сказал, что это из-за неправильного понимания, верно? — начинает Нико, облизывая губы. — Итак, скажи мне, Ди, что ты видишь, когда смотришь на меня?
— Я… — начинаю я, но быстро замолкаю.
Что я вижу?
Я перевожу взгляд с его волос, выбритых сбоку, с идеальным маленьким беспорядком наверху, на его глубокие глаза цвета какао и длинные ресницы. Он одет в простую футболку, ничего особенного, без рукавов, может быть, чтобы показать свои руки? На его месте я бы их тоже показывала. Идеально подогнанные джинсы, не узкие, но и не мешковатые, а его ботинки всегда каким-то образом сочетаются с рубашкой.
Я смотрю на свою фигуру и начинаю приравнивать его совершенство к себе. Мне всегда было комфортно в своем теле, но все больше и больше моя мама любит говорить, что я все еще «незавершенная работа».
— Ди.
Мой взгляд возвращается к Нико, который наблюдает за мной непроницаемым взглядом.
— Как ты думаешь, почему он поставил нас в пару? — выпаливаю я.
Он быстро хмурится.
— Посмотри на других партнеров, держу пари, они никогда не разговаривали друг с другом.
Нико просто наблюдает за мной с таким же безжалостным выражением лица, как и всегда, поэтому я отвожу взгляд.
— Посмотри на меня, — его голос — легкая команда.
Я неодобрительно смотрю в ответ.
— Зачем ты себя сравниваешь?
— Я не сравниваю, — слишком поспешно отрицаю я.
Его голова откидывается назад.
— Ты врешь.
Я попалась, поэтому выдаю чрезвычайно драматичный вздох в качестве подтверждения и качаю головой. Клянусь, он подавляет смешок, хотя, когда я быстро ищу доказательства, что он все-таки человек, они исчезают.
Он делает паузу, потом спрашивает:
— Что ты обо мне знаешь?
— Ты… Играешь в футбол, уже много лет.
Он кивает.
— Ты танцуешь, в основном хип-хоп.
Общеизвестный факт. Я киваю, заставляя себя не говорить этого, но слова сами лезут изо рта.
— Ты любишь заниматься сексом в воде.
Он даже не моргает.
— У тебя никогда не было секса.
Моя голова откидывается назад от его внезапного и столь уверенно заявления. Я смотрю на него так же, как он на меня, и медленно хмурюсь. Я не дура, я знаю, что он делает, и у него не получится. Он может насмехаться надо мной сколько угодно.
Я отрицательно качаю головой.
— Я не собираюсь ни подтверждать, ни отрицать то, что ты там слышал, так что не можешь не стараться.
Его заостренное выражение лица углубляется, и чем дольше он молчит, тем больше я ерзаю. Очень медленно, его глаза сужаются.
— Подтверждать… что именно? — он наклоняется ближе. — И что я мог услышать?
Я усмехаюсь, отводя взгляд.
Я понимаю, что сама виновата, начав тему о его сексуальной жизни, это моя ошибка, но он должен знать, что я не девственница, и я чертовски уверена, что не доставлю ему удовольствия услышать, как я говорю это вслух.
Взгляд Нико долго фокусируется на мне, прежде чем он, наконец, отводит взгляд. До конца урока он не произносит больше ни слова, как и всю оставшуюся неделю.
Когда проходит вторая неделя, я пытаюсь завязать непринужденный разговор, но Нико игнорирует меня. Он засыпает, прислонившись к воротам теннисного корта, и поскольку у меня нет материала для задания, я сижу молча, прокручивая в голове свой день снова и снова, пока нам не говорят, что мы можем уходить.
