Следовательно, источником психологической напряженности в акте художественного творчества являются ценностные напряжения, возникающие в эстетическом, художественном сознании в процессе взаимодействия «Я» и «другого», реального «Я» и художественного. Так, например, источником энергии симфонического творчества Глазунова, согласно Б.В. Асафьеву, являются непрерывные «напряжения музыкального сознания» композитора. В «Пиковой даме» Чайковского исследователь видит отражение «напряженного душевного лика» композитора и т. д.
Ценностно-эстетические и художественные напряжения, где «сняты» все остальные виды ценностных напряжений – нравственных, политических, религиозных и др., – непосредственным образом создают эмоциональные напряжения, которые, как это обстоятельно описано в психологической литературе, обладают способностью мобилизации «резервуаров энергии» и управления расходованием своих энергетических ресурсов. Уникальная «психотехника» такого управления в области художественного творчества создана гениальным Станиславским применительно к творчеству актера, но она имеет и более общее практическое значение и применение.
Материалистической наукой общепризнано существование двух основных форм материи: массы (вещества) и энергии. Наиболее предпочтительным представляется истолкование психики человека, его духовных явлений, его личности как разновидности особой энергии.
Из энергетических концепций личности последнего времени наиболее перспективной выглядит точка зрения английского ученого В. Фирсова («Жизнь вне земли», 1966). Автор не без оснований усматривает связь между личностью и телепатической экстрасенсорной энергией (ЭСВ[3]), исследуемой в опытах парапсихологии (Дж. Б. Райн и др.). В концепции Фирсова нет объяснения содержательной стороны личности. Для такого объяснения необходимо постулировать, кроме связи личности, в частности личности художника, ее связь с информацией. При этом информацию следует понимать как энергетический феномен.
Только при такой интерпретации личности, в том числе личности художника открываются возможности понять такие еще не объясненные наукой явления, как связь искусства с телепатией, гипнозом, личностным духовным магнетизмом.
Личности некоторых художников (Гете называет их «демоническими») обладают личностным магнетизмом высокой степени. Сегодня их называют экстрасенсами. Магнетизмом этих художников объясняется притягательность их произведений.
Уроки творческой личности
Известный театральный режиссер Г. Товстоногов утверждает: «Будущего живописца можно научить основам перспективы, композиции, но научить человека быть художником нельзя. В нашем деле тоже». Но научиться можно. В этом отношении творческая биография Ван Гога может быть поучительным «уроком» для многих начинающих художников.
Для того, чтобы стать художником, нужна специальная одаренность, то спорить с этим невозможно. Поэтому спорно предположение Н.А. Дмитриевой, что «у Ван Гога такого прирожденного таланта, пожалуй, и не было, он развил в себе этого ради способность только исключительным волевым напряжением, ежечасным трудом». Что развил, это – верно и в этом состоит важный «урок» творческой биографии Ван Гога. Тот факт, что он не был вундеркиндом, никак не опровергает наличие у него «прирожденной одаренности». «Она в силу обстоятельств проявилась позже, но уже в «дохудожественную пору», о чем ярко и убедительно пишет Н.А. Дмитриева – талантливый исследователь жизни и творчества великого голландца.
В связи с проблемой врожденных качеств художественной личности заслуживает внимание учение немецкого психолога (ученика Дильтея и Риккорта) Э. Шпрангера (1882 – 1963) об «эстетическом человеке» (эстетическом типе), в книге «Формы жизни» («Lebens formen», 1922) он дает такую характеристику этому типу личности.
Эстетический человек – это человек, который познает мир и стремится познать его через самовыражение. Все воспринимается эстетическим человеком как нечто гармоническое или негармоническое. Если человек воспринимает мир как нечто гармоническое, то он чувствует себя хорошо: если он воспринимает его как негармоническое, то рождается чувство дискомфорта, человек страдает. Объективность мира всегда выступает для эстетического человека в виде восприятия формы, цвета, ритма. При этом Шпрангер подчеркивает, что речь идет не о профессиональных художниках. Конечно, эстетический тип наиболее ярко выражен в художнике, композиторе, скульпторе и т. д. Эстетический тип стремится к самовыражению, к общению, но через ориентацию на форму, цвет, ритм жизни, т. е через гармонию жизни.
Из всех характерных для эстетического человека черт следует специфическая форма его мотивации. Ее определяет не поиск общих принципов или полезности, а стремление к форме. С ценностью индивидуальности тесно связано стремление к образованию как осознанному средству самоорганизации в целях создания внутренней формы. В этой же связи можно говорить о мотиве самообразования, внутреннего обогащения.
Важным является различие между творящей эстетической натурой и натурой наслаждающейся. Есть люди, с женской пассивностью предающиеся впечатлениям жизни и лишь прислушивающиеся к их гармоничному звучанию в себе. Им противостоят натуры, мужественно активные, которые в процессе своей духовной работы накладывают внутренние формы на все жизненные сферы.
Социологи и психологи утверждают (об этом уже говорилось), что личностью не рождаются, личностью становятся. В полной мере это относится и к Ван Гогу. Изучение его биографии и писем, которые составили основное содержание антологии помогает выявить некоторые общие факторы зарождения, становления художественной личности. Особенно показательными в этом отношении являются те личности, про которых искусствовед Д.В. Сарабьянов замечает, что у них сама «биография становится историей развития художественной личности». Такой личностью и был, например Ван Гог.
Изучение биографии и писем Ван Гога позволяет выявить для становления художественной личности значение такого фактора, как ранее знакомство с языком художественных форм.
«Разглядывание» чужих произведений (профессионального искусства, фольклорного, музейного, бытового, архитектуры и т. д.), а именно этим по долгу службы в магазине по продаже картин занимался юный Ван Гог – необходимый и важный фактор такого приобщения. Но этого недостаточно.
Если из каждого человека нельзя сделать художника, то, может быть, из каждого можно воспитать творческую личность? На этот вопрос большинство ученых дают положительный ответ. Более сложным и дискуссионным является вопрос о том, какое место в этом воспитании принадлежит процессам обучения, научения, школе в широком смысле слова. В дальнейшем мы будем говорить о художественной, живописной школе. Бытует точка зрения, что школа препятствует формированию творческой личности художника. Наиболее крайнее выражение эта позиция нашла в высказывании Дерена, французского художника, одного из «диких» (фовистов). «Избыток культуры, – считает он, – самая большая опасность для искусства. Настоящий художник – это необразованный человек». Близка к нему и позиция русского художника А.Н. Бенуа: «… все вредно, если ты этому учишься! Надо работать с охотой, наслаждением, увлечением, брать, что попадется, любить работу и на работе незаметно для себя учиться».
Даже те, кто за школу, за науку, не могут не видеть объективных противоречий между обучением правилам, законам и творчеством. Когда выдающийся русский живописец М.А. Врубель начал занятия в Академии художеств у известного и талантливого «всеобщего педагога русских художников» (по выражению Стасова) П.П. Чистякова, ему показалось, что «детали техники», требования серьезной школы в основе расходятся с его отношением к искусству. Дело в том, что обучение неизбежно содержит элементы «схематизации природы, которая, – по словам Врубеля, – так возмущает реальное чувство, так гнетет его, что… чувствуешь себя страшно не по себе и в вечной необходимости принуждать себя к работе, что, как известно, отнимает наполовину в ее качестве». Разумеется, при этом достигалась определенная цель – технические детали усваивались. Но достижение этой цели не может искупить огромность потери: «наивного, индивидуального взгляда – вся сила и источник наслаждений художника. Так, к сожалению, и случается иногда. Тогда говорят: школа забила талант». Но Врубель «нашел заросшую тропинку обратно к себе». Произошло это потому, что основные положения педагогической системы Чистякова, как понял художник позднее, «были не что иное, как формула моего живого отношения к природе, какое мне вложено». Вывод отсюда один: необходимо построить систему обучения, школу так, чтобы она не только не мешала бы развитию творческой личности художника, но всячески способствовала этому. У Ван Гога не было «школы» и она не мешала ему идти по своей «тропинке».
