Взять хотя бы самое невежественное существо: стоит ему проявить подлинную, сильную любовь, оно сейчас же начинает излучать особый ток, который преображает его внешность, оживляет жесты, скрашивает голос (2; 390).
Ничего, – ответил он, вскидывая на нее глаза, в которых потух свет души и любовный пламень (4; 351).
Модеста так испугалась ясновидящего взгляда любви, что стала даже подражать старушечьей походке (5; 283).
…мать на всю жизнь сохраняет неразрывную связь со своим ребенком, чувствует как бы толчок от каждого его страдания и трепет от каждой радости, словно это – события ее собственной жизни. Если с физической точки зрения природа и создала в лице женщины как бы нейтральную почву для развития ребенка, то она не лишила ее способности в некоторых случаях вполне сливаться со своим созданием; когда материнство духовное сочетается с материнством физическим, мы видим то чудесное, скорее еще не объясненное, чем необъяснимое, явление, которое составляет сущность материнской любви (6; 387).
Дети так же хорошо угадывают во взгляде голод, как вы читаете в нем любовь… (8; 9 – 10).
Воспоминание о былых невзгодах и только что перенесенное оскорбление вызвало у нее нервную дрожь, которую мне удалось успокоить лишь с помощью магнетизма любви; действие его было мне незнакомо, но интуиция подсказала мне, что надо делать. Я обнял Анриетту за плечи и долго держал ее, крепко и нежно сжимая в объятиях… (8; 119).
Итак, среди обольщений английской роскоши я неожиданно узнал женщину, быть может, единственную в своем роде, опутавшую меня сетями любви, которую лишь разжигало мое суровое воздержание, любви, сверкавшей убийственной красотой, насыщенной особым магнетизмом… (8; 196).
Маска держала себя так, словно она была наедине с Люсьеном; для этой женщины не существовало ни десятитысячной толпы, ни душного, насыщенного пылью воздуха. Нет! Она пребывала под божественным сводом Любви, как мадонна Рафаэля под сенью своего золотого венца. Она не чувствовала толкотни, пламень ее взора, проникая сквозь отверстия маски, сливался со взором Люсьена, и, казалось, по ней пробегал трепет при каждом движении ее друга. Где источник того огня, что окружает сиянием влюбленную женщину, отмечая ее среди всех? Где источник той легкости сильфиды, казалось, опровергавшей законы тяготения? То не душа ли, воспаряющая ввысь? То не было ли счастье, обретающее зримые черты? (10; 21).
Любовь слышится в голосе раньше, чем угадывается во взгляде (11; 24).
«Значит, вы никогда не любили меня? – вскричал он, и в его глазах сверкнуло бешенство.
«Что это с ней?» удивился генерал, не догадываясь какой трепет электрическим током потряс с ног до головы его возлюбленную от прикосновения его пылающего лица (11; 201–202).
Можно представить себе, каким взглядом обменялись влюбленные! То было настоящее пламя… (13; 91).
Когда бываешь в таком восторженном состоянии, милый взгляд, движение, голос дарят душе непостижимые свидетельства любви. Только на таком языке изъяснялась любовь моя, только такой язык допускала холодная и целомудренная сдержанность девушки… (17; 182).
Всякая истинная любовь связана у женщин с ясновидением, у одних более, у других менее проникновенным, у одних более, у других менее глубоким, – в зависимости от характера (18; 167).
Если бы она прокричала ему: «Положись на меня!» – и то эти слова не выразили бы столько, сколько сказал ее взгляд, в котором отразилась тысяча мыслей, сверкнули все жестокие страхи, наслаждения и опасности их любви (19; 184).
…графиня (…) впала в любовный недуг, опустясь в мгновение ока на самое дно страданий, ибо весь путь, от первого до последнего вздоха вожделения, охвачен огнем. А ведь до того она не знала, что стало ей ведомо теперь: что через взоры может передаваться некий тончайший бальзам, причиняющий жестокие потрясения во всех уголках сердца, бегущий по всем жилкам, по мышцам, вплоть до корней волос, вызывая испарину во всем естестве, проникая в самые мозги, в поры кожи, во все внутренности, гипохондрические сосуды и прочее; и все в ней сразу расширилось, загорелось, взыграло, прониклось сладкой отравой, взбунтовалось и затрепетало, словно ее кололи тысячи иголок (21; 365–366).
Собрание сочинений в восьми томах. М., 19607 – 1971.Том 1«Что за птица Купидон;
Сердце страстное пленилось;»
«Как, любви не зная бремя,
Я живал да попевал,» (с. 9);
«…в любви невольна,» (с. 20);
«И их сердца огнем любви зажглись,» (с. 32);
«Кто с минуту переможет
Хладным разумом любовь,
Бремя тягостных оков
Ей на крылья не возложит.» (с. 47);
«Любовию младой Напрасно пламенею?» (с. 96);
«В щеках любви стыдливый цвет.» (с. 176);
«Вся кровь закипела
В двух пылких сердцах,
Любовь прилетела
На быстрых крылах.» (с. 185);
«Я думал, что любовь погасла навсегда,» (с. 227);
«И сердце, тлея страстью,
К тебе меня влекло.» (с. 252);
«И быстро миг любви
Летит, – я весь горю желаньем,» (с. 259);
«Почему, когда сгораю
В неге пламенной любви,» (с. 271);
«Они пришли, твои златые годы.
Огня любви прелестная пора.» (с. 280);
«Болезнь любви неизлечима!» (с. 288);
«Не спрашивай, зачем душой остылой
Я разлюбил веселую любовь» (с. 304);
«Но слушай – чувство есть другое:
Оно и нежит и томит,
В трудах, заботах и в покое
Всегда не дремлет и горит;» (с. 339).
«…горячкою любовной,» (с. 9);
«Желанья гасли вдруг и снова разгорались;» (с. 11);
«Ты, гений!.. Но любви страданья
Его сразили. Взор немой
Вперил он на свое созданье
И гаснет пламенной душой.» (с. 26);
«И легкокрылую любовь,» (с. 27);
«О вы, которые любовью не горели,
Взгляните на нее – узнаете любовь.
О вы, которые уж сердцем охладели,
Взгляните на нее: полюбите вы вновь.» (с. 46);
«Любовь и вино Нам нужны равно;» (с. 55);
«Я верю: я любим; для сердца нужно верить.» (с.60);
«К тебе красавиц молодых летят задумчивые взоры.
Увы! Язык любви немой,» (с. 65);
«Любви не ведая страданий,» (с. 66);
«И миг единый разлученья ужасен для души моей.» (с. 68);
«Глубоких ран любви, ничто не излечило…» (с. 72);
«Я знал, она сердца влечет невольной силой.» (с. 106);
«Твой жар воспламенял к высокому любовь;» (с. 109);
«Твой взор потупленный желанием горит,» (с. 117);
«Когда в жару своих желаний…» (140);
«Тоску любви забуду я?..» (с. 162);
«Мой друг, доколе не увяну,
В разлуке чувство погубя,» (с. 172);
«Каким огнем улыбка оживилась!» (с. 173);
«Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.
Во тьме твои глаза блистают предо мною» (с. 190);
«Одна бы в сердце пламенела
Лампадой чистою любви!» (с. 223);
«Но в тихие часы томительной разлуки…»;
«Так иногда разлуки час
Живее сладкого свиданья.» (с. 303);
«В крови горит огонь желанья, душа тобой уязвлена,» (с. 319);
«Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, – я зеваю;» (с. 362);
«Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!..» (с. 363).
Я очарован, я горю
И содрогаюсь пред тобою,» (с.12);
«И сердце вновь горит и любит…» (с. 97);
«Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;» (с. 111);
«Сомненьем мучусь… но, тоскуя,
Хочу сказать, что все люблю я,
Что все я твой: сюда, сюда!» (с. 170);
«Когда б не смутное влеченье
Чего – то жаждущей души» (с. 239).
«В унынье сердце сохло, вяло.» (с. 46);
«В восторге пылкого желанья,» (с. 48);
«И пламя поздное любви…» (с. 51);
«Людмилы нежной красоты
От воспаленного Руслана…» (с. 58);
«…одно мое желанье
С тобой делить любовь, досуг…» (с. 222);
«Тебя он ищет и во сне:» (с. 228);
«Он небу говорит, а волей и мечтами
Стремится к ней одной.» (с. 358–359).
«Подслушать сердца первый звук,
Преследовать любовь,» (с. 18);
«Замечу кстати: все поэты —
Любви мечтательной друзья.» (с. 44);
«Прошла любовь,»
«…сердце не тоскует,»
«Погасший пепел уж не вспыхнет,» (с. 45);
«Ах, он любил,»
«Всегда, везде одно мечтанье,
Одно привычное желанье,» (с. 57);
«Души не изменили в нем,
Согретой девственным огнем.» (с. 58);
«Пора пришла, она влюбилась,
Так в землю падшее зерно
Весны огнем оживлено.
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей малую грудь;
Душа ждала…» (с. 75);
«Любви пленительные сны…» (с. 78);
«Слова тоскующей любви,» (с. 79);
«За то ль, что любит без искусства,
Послушная влеченью чувства,»
«И сердцем пламенным и нежным?» (с. 85);
«Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,» (с. 90);
«Твой чудный взгляд меня томил.» (с. 91);
«И не проходит жар ланит,
Но ярче, ярче лишь горит…» (с. 97);
«И, как огнем обожжена,
Остановилася она.» (с. 98);
«Туманный взор
Изображает смерть…»
«Потух огонь на алтаре!..» (с. 160);
«Прошли бы юношества лета:
В нем пыл души бы охладел.» (с. 163);
«Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,» (с. 214);
«И я лишен того: для вас
Тащусь повсюду наудачу;
Мне дорог день, мне дорог час:»
«Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я…»
«Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать – и разумом внечасно
Смирять волнение в крови;» (215).
