другую в привычном нам порядке: Сатурн (суббота), Солнце (воскресенье), Луна (понедельник), Марс (вторник), Меркурий (среда), Юпитер (четверг) и Венера (пятница) [136]. К I веку нашей эры вместе с массовым всплеском интереса к астрологии семидневная неделя распространилась по всей Римской империи [137].
Гораздо более древняя еврейская неделя, также состоявшая из семи дней, постепенно ассимилировалась с планетарной, а еврейский священный день отдохновения выпал на субботу. Римляне всегда объясняли отказ евреев работать в шаббат (субботу) обычной ленью. Однако поскольку суббота с точки зрения астрологии считалась наименее благоприятным днем недели (и, следовательно, плохим временем для ведения бизнеса), еврейский обычай стал казаться более разумным. Тот факт, что один греческий ученый I века читал лекции только по субботам, предположительно потому что тогда он мог привлечь большее количество слушателей, говорит о том, что суббота являлась де-факто праздником для значительного числа неевреев [138].
Тем не менее днем отдыха в поздней Римской империи (и средневековой Европе) суждено было стать именно воскресенью. Христиане почитали его почти с самого начала, и как только императоры приняли христианство, идея о том, что воскресенье следует посвящать богослужению, быстро превратилась в официальную. Константин объявил его днем отправления религиозных обрядов и запретил все работы, кроме сельскохозяйственных. Другой император в конце IV века распространил запрет и на сельскохозяйственных рабочих. Один из его преемников завершил переворот, запретив воскресные гонки на колесницах, бои зверей и театральные представления. Наконец-то появился своеобразный выходной день, но, если правителям и есть что сказать по этому поводу, ничего смешного вы не услышите [139].
Жители поздней Римской империи использовали ту же систему исчисления времени, что и мы: годы, месяцы и недели. К концу периода Античности римляне даже начали применять ту же систему датировки. Однако не следует полагать, что у них было общее представление о времени. Если бы вы остановили случайного прохожего на улицах позднеантичного Рима или Константинополя, он или она, скорее всего, не смогли бы ответить, который час, и, возможно, не знали бы, какой на дворе год. Историкам античного мира полезно помнить то, что известно каждому, кто склонен к прокрастинации: время имеет значение только тогда, когда вы думаете, что оно имеет значение.
9
Какой была продолжительность жизни?
Философу Хрисиппу было семьдесят три, когда он умер от смеха. Младший сын римского политика Катона Старшего родился, когда тому исполнилось восемьдесят. Эллинистический царь Антигон Одноглазый пал в бою в восемьдесят один год. Софокл, как говорят, умер от счастья и (или) подавился виноградом в девяностолетнем возрасте. Историк Иероним дожил до 104 лет, оставаясь, как уверяют, неутомимым любовником. Трагический поэт Алексий, принимая награду за свою последнюю пьесу, упал замертво на сцене в возрасте 106 лет. Нет сомнений, что некоторые греки и римляне доживали до глубокой старости, но столь же очевидно, что таких людей было мало [140].
Большинство греков и римлян уходили из жизни молодыми. Около половины всех детей умирали, так и не став подростками. Те, кто доживал до тридцатилетнего возраста, имели все шансы отпраздновать пятидесяти- или шестидесятилетие. Однако по-настоящему пожилые люди встречались редко [141]. Поскольку многие умирали в детстве, средняя продолжительность жизни, вероятно, составляла от двадцати до тридцати лет [142]. Не похоже, чтобы этот показатель со временем менялся, поскольку основные причины смерти оставались прежними: антисанитария, недоедание и болезни [143].
Древние врачи предполагали, что болезни возникают из-за неких сочетаний погодных изменений, поднимающихся из болот испарений, дисбаланса тканевых жидкостей, а также божественного возмездия. Медики понимали, что некоторые заболевания заразны, и смутно подозревали, что в воздухе живут микроскопические существа, переносящие болезни, однако так и не разработали даже подобия микробной теории. Соответственно, они оказались не готовы к профилактике и лечению болезней.
Пожилой римлянин. Портретный бюст I века, хранящийся в Метрополитен-музее. Является общественным достоянием
Античные греки страдали (среди прочих болезней) от свинки, малярии, дифтерии, дизентерии, полиомиелита, гепатита, туберкулеза и брюшного тифа. Кроме того, римлянам пришлось столкнуться с проказой, которая была завезена из Египта в эпоху Августа; бубонной чумой, начавшей распространяться по восточным провинциям примерно в то же время [144]; и оспой, впервые забравшей множество жизней в период правления Марка Аврелия. Столетие спустя внезапно появилась загадочная Киприанова чума, являвшаяся, возможно, разновидностью лихорадки Эбола, – она убила десятки тысяч людей и исчезла. При обычных обстоятельствах самыми распространенными смертельными болезнями у взрослых греков и римлян были, вероятно, брюшной тиф, туберкулез и (в низменных районах) малярия. Среди детей еще более смертоносными оказались дизентерия и другие желудочно-кишечные заболевания [145].
Рассадниками инфекции становились города, особенно крупные. Перенаселенная метрополия Рима, где вовсю хозяйничала малярия, представляла собой, возможно, самое нездоровое место в целой империи, поскольку там требовался постоянный приток иммигрантов для поддержания численности населения [146]. Сельская местность считалась сравнительно безопасной, особенно районы, приподнятые над малярийными болотами. Один римский сенатор в своих письмах отмечал исключительное долголетие людей, живших на холмах вокруг его виллы, хотя и предполагал, что причиной тому были приятные горные бризы [147].
Несмотря на сокрушительный урон от болезней, численность населения Средиземноморья медленно, но неуклонно росла примерно с X века до нашей эры до II века нашей эры. Такой рост возможен только благодаря стабильно высокой рождаемости: на протяжении всей истории Греции и Рима женщины производили на свет в среднем пять или шесть детей (из которых до взрослого возраста доживали два или три).
Конечно, в периоды войн или голода население регионов сокращалось, но общая тенденция была восходящей.
Как и продолжительность жизни, фактическую численность населения в конкретном месте и в определенный момент можно посчитать лишь приблизительно. На территории античных Афин (по размеру примерно с Род-Айленд или Люксембург), вероятно, проживали около трехсот тысяч человек. Считается, что во времена правления Августа Римская империя, простиравшаяся по всему Средиземноморью, насчитывала около пятидесяти миллионов жителей. В последующие полтора столетия число подданных империи значительно выросло и, вероятно, в середине II века достигло наивысшего показателя – около шестидесяти миллионов человек, – возможно, составив пятую часть всего человечества.
Однако в периоды между смертоносными эпидемиями демографическая ситуация существенно не менялась: около половины всех детей умирали, не дожив до подросткового возраста, а средняя продолжительность жизни при рождении оставалась на уровне около двадцати лет. Только один из десяти доживал до шестидесяти, и только один из ста имел шансы отпраздновать восьмидесятилетие.
Несмотря на суровую действительность, греки и римляне все еще сохраняли надежду на долгую жизнь.
