(мужчины и женщины – обитатели морских глубин). Испанский тритон имел привычку забираться по ночам на корабли и валяться на палубе, иногда отправляя на дно своим весом небольшие суда [289]. Также в дикой природе античного мира периодически натыкались на кентавров. Одного из них, захваченного живым в аравийских горах, отправили римскому губернатору Египта. К несчастью, несмотря на то что чудовище вдоволь кормили мясом, оно умерло по дороге. Забальзамированные останки были переправлены императору, и их можно было лицезреть в течение столетий в одном из дворцовых хранилищ [290].
Окаменелости принимали за останки персонажей и существ из мифов [291]. Некоторые из них считались человеческими. Например, спартанцы приняли кости крупного млекопитающего ледникового периода за мощи героя Ореста и устроили им торжественное погребение. На Крите огромный скелет (возможно, кита), обнаруженный в результате землетрясения, идентифицировали как гиганта Ориона. Когда в результате очередного землетрясения на территории нынешней Турции были найдены кости мамонта, местные жители, не желая тревожить то, что считали останками древнего героя, отправили римскому императору один коренной зуб длиной в 30 см. Заинтригованный правитель заказал гипсовую модель головы, пропорциональной гигантскому зубу. Другие окаменелости были признаны костями чудовищ из известных мифов. В одном из греческих храмов с гордостью демонстрировались бивни огромного калидонского вепря, а в римском храме также хвалились костями существа длиной в 40 футов (12 м) – как утверждалось, принадлежавшими морскому монстру Посейдона, посланному уничтожить Андромеду [292].
Многие греки и римляне были готовы принять тот факт, что странные звери существуют в неком неизведанном пространстве. Даже муравьи-золотоискатели Геродота казались правдоподобными: несколько их шкур (подозрительно похожих на шкуры пантер) украшали лагерь Александра Македонского, а величественную пару рогов можно было увидеть в одном из римских храмов. Однако не все сообщения о фантастических животных принимались на веру. Некий автор признал, что скептически настроенные читатели, возможно, не захотят поверить в то, что греческий остров терроризировала крылатая свинья. Другой высмеивал легковерие тех, кто считал, что человек может превратиться в волка. На каких-то чудовищ нападали даже с научных позиций. Гален, например, указывал, что существование получеловеческих созданий, таких как кентавры, невозможно с физической точки зрения, поскольку человеческая и животная части требуют разной пищи, да и в остальном плохо приспособлены для симбиоза. Еще один ученый выражал сожаление из-за того, что настоящие чудеса так часто маскируются под ложь [293].
Готовность древних выдать мифическим чудовищам определенный кредит доверия не распространялась на инопланетян. Современные энтузиасты иногда утверждают, что греки и римляне невольно наблюдали НЛО. Однако сами греки и римляне не имели представления о существовании разумной жизни среди звезд. Царства за пределами лунной орбиты считались совершенными и неизменными, местами обитания богов и демонов. Некоторые философы считали, что звезды и есть боги, а значит, появление новой звезды можно было принять за возникновение божества [294]. Однако звездные боги никогда не спускались на Землю [295].
Планеты также ассоциировались с отдельными богами, которые, как иногда говорили, на них жили. Однако ни один древний автор не допускал, что боги соседствовали в космических обителях с простыми смертными [296]. Только Луна, рубеж вечности, была населена низшими существами; ведь именно там, как утверждали некоторые философы, собирались души недавно умерших. Там они оставались веками, очищаясь светом Солнца, а затем падали обратно на Землю, чтобы возродиться или обернуться призраками [297].
19
Практиковали ли они магию?
Душа отказывалась идти на контакт. Колыхаясь, сопротивляясь, она мерцала на краю поляны, не желая облекаться в плоть, но у ведьмы нет времени на капризы мертвых. Пробормотав заклинание, колдунья перетянула упрямый дух в труп, лежащий у ее ног. Глаза мертвеца тут же распахнулись, губы открылись. Расправляя члены, существо поднялось на ноги. Стоя лицом к лицу с получившейся марионеткой, ведьма приказала душе внутри тела раскрыть исход войны, опустошающей римский мир. Та повиновалась, сквозь истлевшие голосовые связки пробился голос. Когда дух произнес пророчество, волшебница подвела труп к костру. Тот лег и затянутыми пеленой глазами наблюдал, как разгораются дрова. Язычки пламени принялись лизать поленья. Окоченевшие конечности судорожно задергались. Челюсти разжались в беззвучном крике, и магическая связь разорвалась. На притихшую поляну медленно оседал пепел [298].
Это сцена из «Фарсалии», латинского эпоса, отличающегося риторическим стилем и общим безразличием к хорошему вкусу [299]. При том, что поэма может шокировать, она отражает широко распространенное в античном мире беспокойство по поводу колдунов и волшебства. Греки и римляне чаще всего использовали слово «магия» как общий термин для ритуальных практик, которые они считали незаконными или опасными. В результате авторам было проще описать, чем определить, что она собой представляет. Однако все сходились в нескольких ключевых моментах. Во-первых, магия была сокровенной и скрытной, основанной на тайных знаниях и секретной практике. Во-вторых, применялась отдельными людьми и для отдельных людей, без санкции государства или общества. Наконец, она являлась, по крайней мере потенциально, агрессивной и губительной. Короче говоря, у магии была плохая репутация. Однако, несмотря на философский скептицизм (и Платон, и Марк Аврелий считали магов мошенниками), эффективность подобных практик была признана почти повсеместно [300].
Многие греки и римляне носили заколдованные амулеты, чтобы защитить себя от чумы, одержимости и других неприятностей [301]. Однако до периода поздней Античности магов нельзя было назвать уважаемыми в обществе людьми [302]. Большинство греческих и римских колдунов работали скрытно от общества [303]. Самыми заметными были уличные фокусники, которые творили чудеса, поражая воображение благодарной толпы. Кто-то довольствовался заклинанием змей и театром теней. Более амбициозные исполнители вызывали демонов, окрашивали бороды в красный цвет и заставляли статуи улыбаться [304].
У многих чудотворцев имелась прибыльная подработка в виде гадания. Один из методов предсказания будущего заключался в вызове призраков (удобство заключалось в том, что духи невидимы). Другие способы представляли собой наблюдение за тем, как масло растекается по воде, пристальный взгляд на мерцающее пламя масляной лампы и вглядывание в глубины зеркала. Поскольку считалось, что особенно восприимчивы к духовным эманациям мальчики (и, надо полагать, они хорошо умеют получать подсказки от толпы), фокусники часто нанимали юных помощников для толкования знаков [305].
Другие магические практики были агрессивными. Недобросовестных магов иногда нанимали для приготовления ядов. Однако чаще всего их привлекали для создания табличек с проклятиями. Они представляли собой тонкие листы свинца, где были начертаны заклинания, обрекающие врагов или конкурентов на слепоту, переломы конечностей, импотенцию, нищету, публичное унижение и ужасную
