на первом курсе бакалавриата по психологии. Она перестала бегать за год до того и уже шесть месяцев не принимала СИОЗС. Переезд в новый город для учебы в университете дался ей нелегко. Она скучала по семье, по старым привычкам. Она пыталась заниматься спортом, но у нее было слишком мало мотивации, и она чувствовала себя перегруженной текущими делами.
«Моя тревога сейчас сильнее, чем в последние годы», – призналась она. У нее случился приступ паники перед одним из экзаменов. Ей было труднее выходить на социальные мероприятия, и она замкнулась в себе. Она жаловалась на плохой сон, головные боли, трудности с расслаблением и боль в шее и плечах.
Слушая, как Анжела описывает свои страдания, я улавливал отголоски историй, которыми многие пациенты делились со мной на протяжении долгих лет. Тревога очень распространена.
Около 10 % людей страдают генерализованным тревожным расстройством в течение жизни.
Это нормальная и здоровая реакция, которая хорошо служила первобытным людям. Однако теперь она приводит к страданиям отчасти из-за особенностей работы мозга, но также и из-за того, как используются наши тела. Анжела попала в ловушку сидячей работы в аудитории и библиотеке. Она была эмоционально истощена, поэтому думала, что истощена и физически. Я спросил ее о том, как она пытается вернуться к бегу, и напомнил, как хорошо ей было. Мы договорились попробовать различные методы лечения. Она снова свяжется со своим психологом, откажется от кофеина, постарается выходить на улицу и быть активной каждый день. Если проблемы останутся, я снова выпишу ей СИОЗС.
Иногда пациенты возвращаются через несколько недель, разочарованные тем, что мои советы по физическим упражнениям никак не повлияли на их настроение. К счастью, для этой ситуации тоже есть научное объяснение. Я говорю им, что физическим упражнениям точно так же, как антидепрессанту, требуется от четырех до шести недель, чтобы достичь максимального эффекта. Исследования на крысах показали, что даже трех недель физических упражнений недостаточно, чтобы снять беспокойство, но шести вполне хватит [27]. Я наблюдал аналогичную задержку во времени у своих пациентов. За время шестинедельного наблюдения они обычно начинали чувствовать себя намного лучше.
Физические упражнения меняют наш мозг и, следовательно, психическое состояние. Бег привлекает других бегунов, открывая двери для формирования дружеских отношений со взрослыми, даже в тот период жизни, когда многие думают, что время заводить друзей прошло. Новые знакомые помогут вам создать ощущение хорошего самочувствия в вашей жизни. Дети заводят друзей на игровой площадке – бег может стать пропуском в это детское общение. Когда нам хорошо рядом с людьми, мы ассоциируем их с этим чувством. Мы думаем: человек помогает мне чувствовать себя приятно. Это ключ к дружбе.
Когда на другой стороне моей улицы поселилась новая пара с маленьким сыном, я быстро выяснил, что Йорг, рослый немец, не только бегун, но за несколько месяцев до нашего знакомства пробежал свой первый марафон.
Когда я впервые повстречался с ним через несколько недель, проще всего было сказать: «Почему бы нам не побегать вместе». А потом написать ему сообщение, чтобы назначить пробежку на конкретный день. Когда мы бежали по моему привычному маршруту вокруг озера Доу, я показывал ему особенности маршрута, как ребенок показывает другу игрушки в своей спальне: вот тут мы пересекаем канал, это маленький полуостров, который ведет нас в озеро, вот здесь мы пересекаем мост Бронсона и уходим обратно в наш район.
После этого мы сидели на крыльце, пили холодную воду, говорили о своих семьях и ремонте, который Йорг делал в новом доме.
Несколько недель спустя, когда дети уже легли спать, мы с Йоргом поехали в Пайн-Гроув-Форест, припарковались на небольшой стоянке рядом со знаками, предупреждающими о койотах. Мы подумывали о том, чтобы взять с собой налобные фонари, но решили оставить их. Затем отправились по грунтовой тропе.
Мы бежали бок о бок, когда тропинка была достаточно широкой, и по очереди – когда сужалась. Мы наткнулись лишь на несколько других собачников в свете летних сумерек. В том году лед и снег растаяли поздно, а дожди шли не прекращаясь, но в ту ночь земля была сухой, а небо – ясным. Йорг нашел работу архитектором в Центре для посетителей парламента Канады, поэтому мы поговорили о том, как мы будем вписывать пробежки в рабочий и семейный график. В какой-то момент мы потеряли тропинку, и пришлось бежать параллельно дороге, прежде чем снова найти тропу и продолжить путь в ту часть леса, где были аккуратные ряды высоких сосен, посаженных после того, как десятилетия назад там вырубили природный лес.
В лесу было тихо, если не считать звука наших быстрых шагов, почти сливающихся. Я представил, как мы приближаемся к финишу забега. Было еще светло, но сумерки быстро сгущались. Как только мы остановились, чтобы пройти последние несколько метров до машины, нас атаковали комары. Мы говорили об опасном сокращении численности насекомых, и все же трудно об этом печалиться, когда они кусают вас в лицо. Но, несмотря на кровопийц, наша новая дружба расцветала, подпитавшись временем, проведенным в лесу и у канала.
Две недели спустя приехал погостить мой брат Саша, и мы отправились на утреннюю пробежку по дороге, которая петляла вверх по каналу, вниз по Ридо и снова к дому. Мы вышли без четверти семь воскресным утром, но воздух уже был теплым от подступающего летнего зноя. Что бы ни происходило днем, в нашей жизни или в мире, было так приятно бежать вместе. Перед этим у моей дочери всю ночь болел живот и ее стошнило на диван в гостиной. Я привел ее в порядок и помог сменить пижаму. Она, вероятно, не сможет пойти в школу на следующий день.
Но это было заботой будущего. В тот миг я бежал, в тот миг я заворачивал за угол и наблюдал, как озеро Доу разворачивается передо мной. Я слушал, как Саша объяснял, что он стремился к темпу сто восемьдесят шагов в минуту, пытаясь расслабить плечи, найти правильный интервал сердечного ритма, когда тренировался для другой гонки на пересеченной местности. Саша всегда учится и совершенствуется, а я учусь у него. Я последовал его примеру, став бегуном, а теперь вслед за ним начал пить овсяное молоко, изучать веганство и пытался уменьшить свой углеродный след.
