вид на океан. Белая кошка, сидевшая на крышке мусорного бака, подняла глаза, когда я проходил мимо. Позади раздавался рев мопеда. Солнце светило вовсю, с моря дул прохладный ветерок. Вдалеке я увидел широкие горные очертания материковой Греции. За день до этого мы с сыном поднялись на вершину Акрополя и посмотрели через город на океан. Мои ноги ныли после марафона, но с каждым днем становилось все лучше. Я миновал небольшой маяк, примостившийся на скалистом выступе. Ускорил шаг и побежал вниз по склону мимо небольшой бухточки, заросшей водорослями. Вокруг был океан. Я вспомнил лихорадку марафона, радостное возбуждение. Завтра мы поедем домой. Через пять недель я буду участвовать в гонках в Ока.
12 ОКТЯБРЯ. Прошло две недели после Берлина, и я только что пробежал свою самую длинную тренировку для Ока. Это был семидесятипятиминутный пробег до Парламентского холма и обратно. За ночь из канала выкачали воду, и я увидел обломки прошлого лета, в том числе два велосипеда, несколько дорожных столбов и множество мертвых птиц. Это был быстрый забег, покрывший почти четырнадцать километров. Сейчас не по сезону тепло, гораздо теплее, чем было на прошлой неделе.
Но дни становятся короче, и я разговаривал со своими пациентами о том, как подготовиться к возможным сезонным симптомам аффективного расстройства (SAD) с наступлением зимы. Один коллега сказал мне сегодня: «Я становлюсь все более занятым, все приходят с жалобами на психическое здоровье».
Прошлой зимой очень много людей сражались со своим настроением, в том числе мои коллеги, друзья и пациенты. Я начал почти всем советовать использовать лампы SAD мощностью 10 000 люкс по крайней мере тридцать минут в день.
6 НОЯБРЯ. Сегодня состоялся Нью-Йоркский марафон. Мэри Кейтани, которую я видел несколько лет назад у своего дома, победила в третий раз. Мужская группа увидела самого молодого победителя в истории гонок, эритрейца по имени Гирмай Гебреслассие, которому всего двадцать лет. Мой папа был в Нью-Йорке и позвонил, чтобы рассказать о духе бега, витающем в воздухе. Он сказал, что это напомнило ему о нашем совместном пребывании в Берлине два месяца назад.
В Ока, небольшом национальном парке на берегу реки Оттавы, я пробежал забег на десять километров, к которому готовился с Берлина. Я добрался до стартовой линии всего за десять минут до начала и присоединился к восьмистам другим бегунам в групповой разминке, которую вел высокий мужчина с длинным хвостом, выкрикивая по-французски инструкции в микрофон. Раннее утреннее солнце рассеивалось сквозь лес, и всего в ста метрах вдалеке виднелась расширяющаяся река Оттава, называемая Озером Двух гор. Это был мой третий забег в Ока, и, только подойдя к линии старта, я почувствовал прилив эйфории, вспомнив свои прошлые соревнования.
Я начал забег в быстром темпе, сверяясь со своими маленькими Timex, чтобы быть уверенным в том, что держу нужный темп. В лесу стояло ясное и тихое утро. Единственным звуком было мое дыхание. Каждые несколько минут группа бегунов собиралась вместе, но бо́льшую часть забега я оставался один или двигался в компании одного или двух бегунов. Первый холм появился через три километра, и на полпути вверх по нему был поворот, как раз после отметки в четыре километра. Темп начал утомлять, но я пересиливал себя. На полпути километры, казалось, становились все длиннее и длиннее. Разум играл со мной злые шутки, блик желтой одежды или желтых листьев казался мне похожим на желтые километровые метки, расположенные вдоль трассы. Каждый раз, взбираясь на очередной холм, я был уверен, что за ним финиш. Я преодолел последний километр, завершив забег в пределах намеченного времени, мое дыхание стало коротким и быстрым. Я прошел несколько метров до палатки поддержки, взял банан и шоколадное молоко и решил отправиться домой.
Закончив Ока, я завершил забеги на этот год – полумарафонскую трассу в Уэйкфилде, Берлинский марафон, а теперь и мой круг победы здесь. На следующий год я запланировал зимний полумарафон на февраль, еще один пробег по пересеченной местности, возможно, полумарафон в Мон-Трамблане и осенний марафон. Конечно, я еще вернусь в Ока в ноябре. Я получил электронное письмо от группы бегунов, призывающей меня «сделать следующий год своим лучшим беговым годом». Это, безусловно, звучало как план. Я продолжу уделять внимание силе кора, ускорю темп тренировок и выясню, как поддерживать уровень гидратации и питательных веществ во время долгих забегов. Я поработаю над тем, чтобы избегать травм и перетренированности. Хотя я бегал с детства, сейчас мне пять лет моей второй жизни в качестве бегуна. За это время я увидел рождение двух моих детей, вырос в своей профессии врача и оказался в гуще жизни. Будет ли следующий год моим лучшим беговым годом?
Послесловие
Человеческое тело было создано, чтобы бегать по саваннам африканского континента и носить человеческий мозг – источник нашей поразительно сложной техноиндустриальной цивилизации. Мы храним в себе остатки этого древнего происхождения, но подавляем и игнорируем эти реликвии прежней жизни на свой страх и риск. Как ученый, я стремлюсь к чистейшей рациональности. Я восхищаюсь невероятной аналитической силой, которую мы можем использовать для решения проблем и создания будущего. Но тот же мозг создал и мир бездействия. Бег омывает нас по́том и восстанавливает связь с природой. Пробегая по грунтовой тропе вдоль широкой реки, я погружаюсь в эволюционное прошлое и испытываю эйфорию от того, что использую свое тело для того, для чего оно было задумано.
Бег – это еще и привилегия. Иметь здоровье, время, энергию, безопасность и волю к бегу – это не данность.
Я особенно ясно осознаю это, когда бегаю по Оттаве ночью. Я безмятежен и ощущаю себя в полной безопасности, но достаточно повидал мир, чтобы знать: для большинства людей выходить ночью на улицу небезопасно. Есть риск встретить преступника, а если вам недоступны хорошо освещенные безопасные дорожки, еще и риск получить травму от автомобиля или мотоцикла. Даже бедные страны и районы тратят значительную часть своих бюджетов на содержание и безопасность дорог, но создание безопасных рекреационных маршрутов для пешеходов, бегунов и велосипедистов обычно оказывается последним пунктом в списке приоритетов.
Сделать перерыв в работе или оставить на время семейные обязанности, чтобы съездить на соревнования, – тоже привилегия, неслыханная в контексте человеческой истории. Такие
