Пол: Мизери была облеплена тысячами шевелящихся и жужжащих пчел.
Энни заворожена этими переживаниями, барабанами и пчелами.
«Пока бьют барабаны, пчелы не будут жалить», — сказал доктор. «А когда они замолчат?» — спросил Рори, и в ту же секунду барабанный бой стих.
Пол кладет страницы на стол, звуки стихают, и возвращается обычное освещение.
Энни: Как же она спасется? Как она спасется?!
Пол: Может, спасется, а может, нет.
Энни: Вы что, нарочно хотите меня разозлить, да?
Пол: Энни, что вам еще нужно? Я же пишу, как вы и хотели, каждый день одну новую главу?
Энни: Они у вас короткие?
Пол: Быстрее я не могу!
Энни: Ну хорошо, тогда скажите мне хотя бы — знает ли этот черномазый доктор Хезеки — кто отец Мизери? Хотя бы это?
Пол: Вы хотите, чтобы я писал роман, или, чтобы мы играли в вопросы и ответы?
Энни: ПРЕКРАТИТЕ ГОВОРИТЬ СО МНОЙ ЭТИМ СВОИМ ИРОНИЧЕСКИМ ТОНОМ! ВЫ ВЕДЬ ЗНАЕТЕ, ЧЕМ ЭТО МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ!
Она нависла над ним, в глазах бешеная злоба.
Пол: Если вы мне отрубите еще что-нибудь, я умру. И даже не из-за шока, а… Я СОЗНАТЕЛЬНО УМРУ СПЕЦИАЛЬНО! Вы уж меня извините, Энни, но… это не пустые слова!
Сказав это, он смеется, как безумный. Это звучит жутко, но Энни заражается его смехом и тоже хохочет. Она вдруг обнимает его с преувеличенным сочувствием.
Энни: О, Пол! Бедняжка! Ну, зачем вы только пытались бежать? Это же ваш дом.
Пол уже не знает, то ли смеяться ему, то ли плакать.
Да, Пол, да. Все другие уже забыли про вас. Конечно, было несколько сообщений в газетах, где-то на последних страницах, так, что их мало кто и увидел, да еще заглядывал какой-то глупый молодой полицейский, — спрашивал, — не видела ли я чего-нибудь…
Пол высвобождается из ее объятий.
Пол: СЮДА ПРИХОДИЛИ!?
Энни: Это было еще в самом начале, когда вы были без сознания. Ну, и что из этого? Да, ничего. Все ваши так называемые «друзья» уже просто забыли про вас.
Пол: Нет, они не забыли…
Энни: Нет, забыли. Точно так же, как и про мой суд в детской больнице, тоже забыли и, наконец, отвязались. Людям на все наплевать. Они сначала кричат, орут, поднимают шум, а потом это все надоедает, и они с удовольствием обо всем забывают.
Пол: Нет! Кто-то еще должен меня искать!
Энни: Кто? Полиция — нет. У них куча дел поважнее, чем искать пьяного водителя. Эта ваша распрекрасная агентша из Нью-Йорка? Тоже — нет. Зачем ей раскошеливаться на всякие там специальные поисковые бригады. Вы же видите, что нет никаких вертолетов, которые прочесывают все сверху. Что вы у нее один, что ли? Полно других писателей. Ну, а кто еще может искать? Друзья? У вас, ведь, нет друзей. Вы такой же, как и я.
Пол: Нет, я не такой, как вы.
Энни: Нам обоим плохо с другими людьми.
Пол: Говорите только о себе.
Энни: Нет, я говорю о нас обоих. Пол. Я же читала про вас. Две женитьбы… и два развода. Вы пытались написать этот свой «великий» роман, чтобы всех покорить, но ничего из этого не получилось. В том — то и дело, что у вас нигде ничего не получилось, за исключением «Мизери».
Это, действительно, так, и ему нечего ей возразить. Энни ласково гладит его по волосам.
Энни: Пол, в первые дни я думала, вы умрете. Вы уже почти не дышали, Я вводила вам глюкозу, меняла повязки ни ваших ранах… Никто и никогда не оценит этого, хотя, видит бог, я это заслужила. (Она снова наклоняется, чтобы обнять его.)
Пол (холодно): Я тоже не оценю, и вы знаете — почему.
Она отклоняется назад.
Энни: А мне и не нужно, чтобы вы что-то там оценивали, Мистер Знаменитость, только и мечтающий о том, как отсюда сбежать. Я знаю, что я вытащила вас умирающего из машины, собрала вас всего по частям, пичкала лекарствами, заботилась о вас и заставила вас написать лучшую книгу за всю вашу жизнь! Если это, по-вашему, сумасшествие, тогда давайте, отправляйте меня в психушку!
Пол: НО ВЫ ЖЕ ОТХЕРАЧИЛИ ВАШИМ ДОЛБАНЫМ ТОПОРОМ МНЕ НОГУ!
Она вдруг начинает хлестать его по лицу.
Энни: Не смейте так выражаться при мне! Меня, в отличие от вас, по-другому воспитали! Будьте счастливы, что я вам кое-что другое не отрубила! (Пауза.) Хотя у меня была такая мысль.
Пол: Я знаю, я знаю.
Энни: Я ХОЧУ ЗНАТЬ КОНЕЦ! Я СЕЙЧАС ЖЕ ХОЧУ ЕГО УЗНАТЬ!
Пол: Нет! Вы его узнаете завтра! Осталась последняя глава, но вам придется подождать!
Энни (улыбается): Завтра? Вы обещаете?
Пол: Да. И после этого вы меня отпустите… Так ведь?.. Как вы обещали…
Она смотрит на него и медленно кивает.
Энни: Я уже собрала вашу сумку. Вы прочитаете мне последнюю главу, и я сразу же посажу вас в машину и отвезу до ближайшей бензозаправки и… и делу конец. Я знаю — вы меня ненавидите, и тут ничего не изменишь. Но все, что я делала, я делала только в ваших интересах. И если я вас наказывала, то только потому, что вы сами это заслужили.
Ну, что ему на это возразить?
Я уже позаботилась и купила вам бутылочку вашего Дон Периньона, которое вы всегда пьете, закончив книгу. Она обошлась в семьдесят пять долларов, но Чаки Уодер из винного магазина сказал, что это, действительно, лучшее шампанское в мире.
Пол: Молодец Чаки, знает толк в своем деле.
Энни: Я даже разрешу вам выкурить вашу мерзкую сигарету. Я положу ее на столик сегодня ночью, так что, когда закончите, можете и покурить.
Она улыбается и идет прочь.
Пол (отрешенно): Спасибо.
Неожиданно она стремительно возвращается и кидается к Полу. На ее лице страдание, как будто в ней борются два человека.
Энни: Я люблю вас, Пол! Вы ведь знаете это, правда!?
Пол: Да! Да!
Энни: Я ЛЮБЛЮ ВАС/ (Кричит ему с мукой и отчаянием.) ЭТО НЕПРАВДА! ЭТО НЕПРАВДА! ЭТО НЕПРАВДА!
Музыка закрывает финал сцены вместе с затемнением или даже на последних словах Энни.
20. Комната Пола. Холл. Кухня.
Пол сидит у стола, Энни входит в его комнату.
Энни: Вы не работаете.
Пол: Совершенно верно. Я прекратил работу и ничего не делаю. Знаете, что я только что напечатал, Энни?
Энни: Все, что я знаю, уважаемый господин, — это то, что вы не работаете! А вы мне обещали…
Пол откатывается на своем кресле от стола.
Пол: Одно короткое слово.
Он берет уже наполовину скуренную сигарету, глубоко затягивается.
Энни: Конец? Конец!
Пол: Да. Я закончил книгу.
Энни: О, Пол, вы получите все премии, какие только есть в мире! И вы получите в честь окончания награду, которую я вам обещала!
Пол (с глубоким вздохом облегчения): Спасибо. О, Энни, спасибо. Спасибо.
Энни: Да, Пол! Вы такой хороший мальчик, что можете ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ ничего не делать!
Пол (после паузы): Что?
Энни: Да! Целый день отдыха перед тем, как вы начнете СЛЕДУЮЩУЮ книгу о Мизери!
О, мой маленький мальчик? Теперь он немножко подождет и кое-что получит! У меня для вас не только шампанское, но даже икра! Целая гора самой настоящей икры! Одну минуточку!
Она бежит из комнаты через холл на кухню. Пол сидит, оцепеневший, потеряв дар речи, затем впадает в неистовство.
Пол: Нет… Нет… Ты не можешь этого сделать со мной! Нет!!!
Его трясет от бессильной ярости. Его взгляд падает на листы рукописи, и он вдруг сгребает их все со стола. Комкая рукопись, он откатывается к мусорному бачку, и запихивает в него все до единой страницы. Энни на кухне готовит икру.
Энни (кричит из кухни): Я не знаю, понравится вам это или нет, но такого вы ни за какие деньги не попробуете!
Запихав листы в бачок. Пол достает зажигалку и поджигает их.
Энни {так же из кухни): О, Пол! Если вы скажете, что это чересчур роскошно и станете критиковать, я просто рассержусь!
