ЭСТЕР. Господи!
УОЛТЕР. О да, я чуть это не сделал. (Смеется). Но в этом безумии был один плюс — если, конечно, совсем не спятил. Видишь ужас — не тот, от которого кричат, а тот медленный ежедневный страх, который мы называем честолюбием, предусмотрительностью и жаждой денег. Но главное — и я давно хотел тебе это сказать: ведь это ты помог мне увидеть его в себе.
ВИКТОР. Я?
УОЛТЕР. Да. (Смущен, но пытается улыбнуться). Своей жизнью. Я никак не мог понять этого, Вик, ведь в конце-то концов — ты же лучше учился… И остаться на такой работе все эти годы… Мне представляется это… (Обрывает фразу: неопределенность реакции ВИКТОРА делает его улыбку еще более широкой). Знаешь, мне это и в голову не приходило, пока я не заболел: ты ведь сам сделал свой выбор.
ВИКТОР. Выбор? Какой выбор?
УОЛТЕР. Ты хотел настоящей жизни, а это дорого обходится. (Наконец он нашел нужную тему: видит, что затронул струнку в душе брата; теперь возникает прилив доверия). Я знаю, может быть это жутко наивно, но, по-моему, в отношениях имеет значение все, даже мелочи. По правде говоря, я не хотел с тобой на этой неделе говорить, потому что боялся. Я так долго создавал концепцию собственной личности и вовсе не уверен, что ты сможешь ее разделить. Но мне бы хотелось… (В недоуменном взгляде ВИКТОРА он видит разрешение продолжать). Представь: я дошел до ручки: стал бояться собственной работы; в конце концов перестал оперировать. Знаешь, бывают минуты, когда оставь человека в покое — он проживёт год, а то и два, но если взять скальпель — то сразу умрёт. И решение часто бывает… ну не совсем, но, в общем, спорное. Но его всё же принимаешь и считаешь, что делаешь правильно. Или вообще ничего не считаешь, как я до поры до времени. (Небольшая пауза. Он больше не смеётся. На его лице виден оттенок смущения). А потом была серия неудач. Это может произойти с каждым, но со мной до тех пор не происходило — так чтобы одно за другим. Во всех этих случаях одно было общим: этих людей считали неоперабельными. И вдруг совершенно неожиданно… мне открылись мотивы моих действий. Почему я шел на риск там, где другие, даже самые опытные, отказывались? Первое, что пришло мне в голову — чтобы добиться невозможного. Посрамить конкурентов. Но в конце концов я понял, что есть тут что-то еще. И это что-то еще — страх. Он-то и управляет мной — мозгом, руками, честолюбием — и целых тридцать лет.
Небольшая пауза.
ВИКТОР. Страх чего?
Пауза.
УОЛТЕР (теперь он смотрит прямо на ВИКТОРА). Страх того, что со мной когда-нибудь случится то же… (Смотрит на кресло в центре комнаты)…что и с ним. Что однажды вечером я вдруг пойму, что деградировал и выброшен на помойку. (С лёгким намеком на немедленный вызов). Ты ведь понял, о чем я, а?
ВИКТОР медленно отворачивается — он отказывается принять ситуацию.
Так вот почему ты занялся другим?
ВИКТОР (чувствуя обязанным ответить себе). В некотором роде. Хотя были и иные причины.
УОЛТЕР. Вик, мы оба бежим от одного и того же. Я думал, что хочу быть наверху, но что такое верх — так и не увидел. Меня засосало болото успеха и чековых книжек, тебя же — служба. Но разница в том, что защищая себя, ты никому не мешал. И я научился уважать это, Вик, ты ведь просто пытался стать людям полезным.
ЭСТЕР. По-моему, прекрасно прийти к такому самопознанию.
УОЛТЕР. Эстер, очень странно, в больнице, впервые с того времени, как мы были детьми, я вдруг почувствовал себя… братом. Так было когда-то… (ВИКТОРУ)…и мне кажется, теперь я знаю, как нам снова стать друзьями.
ВИКТОР (после небольшой паузы, неуверенно). Что ж, прекрасно, я очень рад.
УОЛТЕР (у него в запасе есть еще кое-что, но он понимает, что на верном пути и уверенно продвигается в этом направлении). Видишь, вот почему ты все ещё женат. А сейчас такое редко бывает. И почему твой мальчик в полном порядке. Да потому что вы действительно жили. (ЭСТЕР). Но вы это знаете и даже лучше, чем я сам.
ЭСТЕР. А я и не знала, что мы знаем, Уолтер.
УОЛТЕР (немного поколебавшись, делает решительный шаг). Послушайте, у меня безумная идея — она, возможно, покажется вам абсурдной, но я хочу, чтобы, прежде чем отвергать, вы все-таки бы ее обдумали. Насколько я понял, Виктор всё еще не решил, что делать дальше. Ты уходишь в отставку?
ВИКТОР. На днях решу. Пока еще думаю.
УОЛТЕР (нервничая). Могу я что-то предложить?
ВИКТОР. Конечно, давай.
УОЛТЕР. Мы набираем людей для нового дела. Работа административная, что-то вроде бюро связи между учеными и правлением. И мне много раз приходило в голову, что тебе бы она подошла.
Небольшая пауза.
ЭСТЕР (ее надежды оправдались). Это было бы прекрасно!
ВИКТОР (после небольшой паузы, смотрит на неё довольно холодно, но голос выдаёт его волнение). И что я там мог бы делать?
УОЛТЕР (чувствуя его интерес). Пока ничего определенного, но места для людей с образованием…
ВИКТОР. Но у меня нет диплома, ты же знаешь.
УОЛТЕР. Но ты, если не ошибаюсь, изучал аналитическую химию, математику, физику, почувствуешь, что тебе чего-то не хватает — походишь вечером на курсы. Но, по-моему, подготовка у тебя достаточная. Что ты на это скажешь?
ВИКТОР (борется с искушением, но ему интересно). Ну… я бы, если можно, хотел поподробнее.
ЭСТЕР (словно для того, чтобы на него надавить). А было бы здорово, если б он занялся наукой. Ведь это единственное, чего он всегда хотел.
УОЛТЕР. Я знаю. Жаль, что из этого ничего не вышло. (Поворачиваясь к ВИКТОРУ). Всё будет в два счёта, Вик, ведь я председатель комитета. Я всё устрою…
Входит СОЛОМОН. Все с удивлением к нему поворачиваются. Кажется, он собирается что-то сказать, но, опасаясь чего-то, меняет своё решение.
СОЛОМОН. Извините меня, продолжайте. (С волнением идёт к своему портфелю и роется в нём — первоначально это не входило в его намерения). Простите, что помешал. (Достаёт апельсин и идёт в спальню. По пути останавливается и говорит УОЛТЕРУ). Я насчёт арфы. Если вы решите продать мне всё, тогда я набавлю ещё пятьдесят долларов. Итого тысяча сто пятьдесят, и никто из вас никому не будет делать одолжение.
УОЛТЕР. Смотрите, потеплело!
СОЛОМОН. Я честный человек! И вы не будете волноваться по поводу оценок и скидок, идёт? (Прежде чем УОЛТЕР успевает ответить). Но пожара нет, я могу подождать. Всегда к вашим услугам. (С озабоченным видом быстро идёт в спальню).
ЭСТЕР (рассмеявшись, ВИКТОРУ). Где ты его нашел?
УОЛТЕР. Этакую прелесть. И основан на высоких моральных принципах.
ЭСТЕР хохочет, УОЛТЕР вместе с ней — ВИКТОРУ остаётся присоединиться. УОЛТЕР поворачивается к брату.
Так что, Вик? Договорились?
Смех прекращается. Улыбка на лице ВИКТОРА тает. Он смотрит в пространство, словно что-то решает. Пауза всё продолжается и продолжается и начинает казаться, что он вообще не заговорит. Никто не знает, как нарушить смущающее всех молчание. Наконец он обращается к УОЛТЕРУ — быстрым движением поворачивает к нему голову — видно, что он решил сделать первый шаг.
ВИКТОР. Уолтер, чего ты от меня хочешь — никак не пойму?
УОЛТЕР поражен, озадачен, он с трудом верит своим ушам. Но ВИКТОР смотрит на него твердым взглядом.
ЭСТЕР (выступая как миротворец, скрывая своё потрясение и негодование). По-моему, это не очень корректно, а?
ВИКТОР. Почему некорректно? Мы обсуждаем сейчас важные вопросы. (УОЛТЕРУ). Не думай, что я не ценю твое предложение, Уолтер, но ведь так много всего произошло, а? (С усмешкой). И странно ни с того ни с сего вдруг предлагать…
УОЛТЕР (подавляя возмущение). Я просто хотел сделать сейчас первый шаг, только и всего. По-моему, у нас такие сложные отношения, что мне казалось, надо попытаться…
ВИКТОР. Знаю, но боюсь, что выяснять их как-то неудобно.
УОЛТЕР (неохотно, в его голосе слышится гнев). Что значит неудобно?
ВИКТОР (немного подумав, но назад пути уже нет). А как ты хочешь?
