С Карлосом мы провели весь вечер вторника — гуляли по рынку, а потом по бульвару Хуареса.
Ужинали мы в «Паласе», сидя за столиком с видом на площадь. Я заказала угря, а он — устриц, я ела торт с мороженым, а он пил кофе эспрессо.
— Я снял квартиру здесь, внизу, — сказал он.
— Могу остаться до часа, — ответила я.
Мы выскочили из ресторана и бросились в квартиру с балконом, откуда открывался вид на дворец и собор.
— Ну почему мы вынуждены скрываться? — вздохнула я.
— А почему ты в шестнадцать лет вышла замуж за генерала, кума президента?
— А я почем знаю? В шестнадцать лет все делают глупости. Сейчас мне тридцать, и я хочу сама распоряжаться своей жизнью, хочу жить с тобой, хочу, чтобы все эти старые клуши, что приходят на твои концерты, знали, что ты — мой. Хочу, чтобы ты взял меня с собой в Нью-Йорк, познакомил со своими друзьями. Хочу, чтобы ты освободил меня из клетки и всё рассказал генералу Асенсио.
— Но сейчас ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, да?
— Да, — ответила я — и забыла обо всем на свете.
Уже прощаясь, я почти с удовольствием сказала ему, что уезжаю на четыре дня в Пуэблу — без него, зато с мужем, детьми и прислугой; уезжаю в свой дом, смесь монастыря и волчьего логова, с его коридорами, закоулками, фонтанами и кастрюлями.
— Как жаль, — сказал он спокойно.
— Да неужели? Как я вижу, тебе совершенно все равно. Счастливо оставаться! Натрахался вдоволь и передал другому! Скотина! — крикнула я, после чего захлопнула дверцу машины и велела Хуану трогаться.
Все утро пятницы я пребывала в ярости. В конце концов, это заметила Лилия.
— Ты не хочешь ехать? — спросила она. — Странно, раньше ты любила возвращаться домой. Пуэбла — такой красивый город.
— Лучше расскажи, как тебе жених, которого нашел для тебя папа? — попросила я.
— Это очень хорошая партия, — ответила она.
Ей уже исполнилось шестнадцать. У нее была изумительная грудь, длинные крепкие ноги, живые блестящие глаза и уверенная улыбка.
— Эта твоя партия — изрядная сволочь. Семь лет он жил с Хорхиной Летоной, а теперь имеет наглость свататься к тебе — юной, свежей, невинной девочке и по странному совпадению дочери Андреса Асенсио. Ты хоть понимаешь, что ты для них — предмет торга?
— Зачем ты все так усложняешь, мама? Сдается мне, ты просто не хочешь расставаться с Карлосом на целых четыре дня.
— Да при чем здесь Карлос? — отмахнулась я.
— Да я уж вижу, что ни при чем. Ты поедешь кататься верхом? — спросила она, смеясь.
— Не могу. Надо составить меню наших обедов и придумать, чем развлечь гостей.
— Как ты всегда суетишься, — сказала она и удалилась, стуча каблучками.
Пятнадцать лет назад я была такой же, как Лилия. Когда я начала перво-наперво думать о том, что ему приготовить, а потом уже о собственном желании покататься верхом?
Я позвонила в Пуэблу, чтобы поговорить с Матильдой, нашей поварихой, и попросила ее приготовить на ужин филе с перцем пасилья.
— Не слишком ли это тяжелое блюдо для ужина, сеньора? — усомнилась повариха, она любила меня поучать.
Я почти всегда в конечном счете с ней соглашалась, признавая ее правоту и охотно предоставляя ей решать проблемы, но сейчас решительно настаивала на филе.
— Но лучше ли цыпленка с пряными травами? Генерал его очень любит.
— Приготовь филе, Матильда.
— Как прикажете, сеньора, — ответила она.
Эта женщина была слегка влюблена в Андреса. Она была примерно моего возраста и имела сына, он жил с бабушкой в Сан-Педро. Однако выглядела она почти старухой. У нее не хватало двух зубов, к тому же она не соблюдала диеты, не утруждала себя гимнастикой и не пользовалась дорогими кремами. Поэтому она выглядела на добрых двадцать лет старше меня. Она никогда меня не любила и имела на это полное право. Хотя меня всегда удивляло, с какой стати я с ней всё еще сражаюсь.
Я сидела возле телефона, задумчиво разглядывая свои туфли, когда в прихожую вошел Карлос с чемоданом в руке.
— Выезжаем в двенадцать? — спросил он.
Я не ответила, а бросилась в свою комнату, чтобы поправить прическу. Надела брюки, надушилась и подкрасила губы. После этого я вернулась в гостиную, но там его уже не было.
— Все ушли в игровой салон, — сообщила Лусина.
— Ты уже готова? — спросила я. — А дети?
— Мы все готовы, сеньора.
Бильярдная помещалась в глубине сада. Все наши дома были настолько огромными, что впору было бы ездить на машине. Я пересекла сад и вошла в бильярдную, где Андрес и Карлос гоняли шары.
— Посмотрите на часы, сеньора, — произнес Андрес. — Я велел тебе быть готовой к часу.
— Так я уже готова. Это Лили до сих пор копается. А кого ты еще пригласил?
— Только депутата Пуэнте с женой. Хочу, чтобы они тоже отдохнули, — ответил Андрес, посылая мяч в лузу. И промахнулся. — Сам знаю, что не умею играть, — сказал он. — А ты что стоишь, как курица? Беги, собирай детей. Нам понадобятся три машины. Одну поведет Хуан, другую — Бенито. А кто поведет третью?
— Могу поехать на собственной машине, — предложил Карлос.
— Замечательно, — ответил Андрес. — Ты, Каталина, поедешь с ним. Возьмете с собой Лилию, детей и няню. Мне совершенно не хочется слушать вашу болтовню о всякой домашней ерунде. Думаю, Карлосу будет легче это пережить, ведь он свободный мужчина, ему эти разговоры еще не набили оскомину. Остальные девочки и Октавио поедут с Бенито. И чтобы выехали не позже двух. Все поедут в одно время, мы отправимся следом. И проследи, чтобы Лилия не притащила с собой брюки и купальник. И чтобы взяла нужное платье, потому что вечером мы ждем в гости семью Алатристе.
— Значит, ты уже все решил? — спросила я.
— Да, решил. И нечего говорить со мной в таком тоне. Это моя дочь, я должен заботиться о ее будущем. А ты не встревай.
— Значит, когда тебе это выгодно, она — твоя дочь, а когда невыгодно — наша общая? Когда ей было десять, ты все уши мне прожужжал, что я должна стать ей родной матерью. А теперь, значит, она — только твоя дочь?
— Потому что пришло время устроить ее будущее, а это потруднее, чем вытирать сопли и помогать делать уроки.
— Я не позволю ее принуждать, — заявила я.
— Не волнуйся, я выдам ее замуж за человека, который ей по душе.
— Почему бы тебе не выдать за него одну из двух старших? — спросила я.
— Да уж так вышло, что эта оказалась самой красивой.
— А зачем Эмилито красавица? Он вполне мог бы жениться и на Марте.
— Ну конечно, Марту ты меньше любишь.
— Ну да, я люблю ее меньше, и она самая старшая. А Лили — просто бедная глупая девочка.
— Ей сейчас столько же лет, сколько было тебе, когда мы поженились.
— Но сынок Алатристе — полный придурок. Кем бы ты ни был, но отец никогда не указывал тебе, что делать.
— Я не знал отца, который дал мне жизнь. Бедной маме пришлось хлебнуть горя, и прошу, не заставляй меня возвращаться к этой истории. В конце концов, только к лучшему, что будущее Милито обеспечено, так лучше для Лили. Ты ударишь наконец, Вивес?
— Я жду, пока вы закончите выяснять отношения.
— Нечего нас ждать, придурок, бей по шару. Мы спорим лишь для того, чтобы как-то скоротать время, пока твоя очередь бить, а то бы я не тратил времени на разговоры с этой сеньорой, которая всех задерживает. Ей бы следовало стать адвокатом. «Капелька меда», как называл ее папаша. Представляешь, братишка? Бедняга дон Маркос и не знал, какова на самом деле его дочурка!
— Не говоря уже о зяте, — ответила я.
— Ударил, — доложил Карлос.
Я подмигнула ему, пользуясь тем, что Андрес натирал мелом кий.
Мы выехали в пять вечера. Андрес к тому времени стал красным, как рак; можно подумать, что от злости, но на самом деле — всего лишь от коньяка. Мы заехали за депутатом Пуэнте. Машины двинулись по шоссе одна за другой. Первую вел Карлос, в ней ехали мы. За ней следовала машина, которую вел Бенито — он вез Лусину и старших девочек. Андрес ехал в последней, которую вел Хуан.
Это было приятное путешествие. Сперва Верания и Чеко принялись распевать школьные песни, потом устроили возню, не поделив книжку со сказками, и в конце концов задремали. Лилия сидела сзади. Мы немного поболтали.
— Я написала Лоли, — сообщила она.
— А кто это такая? — спросила я.
— Ты разве не знаешь? Та, что дает советы в журнале «Марака».
— И о чем же ты у нее спросила?
— Сама знаешь.
— И что она тебе ответила?
— Прочитать? Я подписалась как Кармина из Пуэблы. И она ответила: «Из простой симпатии может вырасти большая любовь, и в конце концов Вы найдете в нем все те достоинства, которыми наделили прекрасного принца своей мечты. Однако, если несоответствие между мечтой и реальностью слишком велико, то любовь из ваших отношений не вырастет. Можете мне поверить».
— Так ты испытываешь симпатию к Милито? — спросил Карлос.
