ВИКТОР (снимает трубку.) Да (Пауза..) Молодой человек, возьмите, пожалуйста, ручку. Взяли? А теперь вычеркните этот телефон. (Кладет трубку.) Грибники упорные люди. Надо же — до сих пор… Лоси к пересохшему водоему ходят две недели. У людей на это уходят годы. (Берет со стола открытую бутылку шампанского, наполняет два бокала, подходит к Людмиле, вручает ей один бокал.) Признайся, Катя сказала: «Поцелуй папу»?
ЛЮДМИЛА. Нет.
ВИКТОР. Тогда придется пить на брудершафт.
Пьют на брудершафт. Целуются.
Ягодка, ты вкусна не по годам.
В этот момент слышится какой-то шорох, сопение, и в дверях появляется Костя, который тащит кадку с огромным фикусом. Видит целующихся.
КОСТЯ. Совет да любовь!
ЛЮДМИЛА (Виктору.) Ты что, дверь не запер.
ВИКТОР. Наверное.
КОСТЯ (затаскивая фикус в угол.) Не, здесь не зацветет. (Передвигает кадку ближе к окну) С Новым годом, земляки!
ВИКТОР. И старым фикусом. Ты чего это?
КОСТЯ (достает из кармана бутылку.) Простите, если что не так… Без обид… Позвал бы к себе, нет вопросов, да поляну накрыть некому.
ЛЮДМИЛА. Зачем добро раздаешь?
КОСТЯ. Все. Финита, блин, комедия. Переезжаю. Классную хату нашел и еще червонец сверху.
ВИКТОР. А что ж ты кричал: «Картель! Бордель!»
КОСТЯ. Вить, против лома нет приема. Вынесли базар на люди — они гривой машут, а ты видишь — цену держат. А если счетчик крутиться назад пойдет? А мне опять личную жизнь обустраивать надо. Так что — давай по пятьдесят!
Наливают.
Люда, а ты что — не выпьешь с нами? Мы с тобой с пяти лет на одной скакалке прыгаем…
ЛЮДМИЛА. Когда съезжаешь?
КОСТЯ. Определимся. Контора подводу дает. Тебе, Вить, советую — не блатуй, будь мужиком, если я на своей однокомнатной десятку поднял, то вы плюс к хате спокойно четвертак получите.
ВИКТОР. «Десятку, четвертак…» Дураки вы! Лохи, как ты говоришь. Они на этом месте миллионы загребут, а вам копейки кинули.
КОСТЯ (разливая по рюмкам.) Я, Вить, таксист, а не бухгалтер. Миллионы считать не обучен. Это их проблемы. (Поднимает рюмку.) Приходит в дом Дед Мороз. Предки своему пацану типа сюрприз организовали. А пацан за шкаф спрятался и ка-а-ак этого мужика с бородой шваброй треснет! Тот: «За что, мальчик?!» А пацан: «За прошлый год!»
Смеются.
За него и выпьем!
Выпивают.
ЛЮДМИЛА. А фикус зачем?
КОСТЯ. Это вам на память. Ему лет двадцать, не меньше. Он фартовый. Удачу приносит.
ЛЮДМИЛА. Что же ты его отдаешь?
КОСТЯ. ОДИН раз приносит. Его еще батя купил. Тетка, что продала, сказала — ждите удачи. И в натуре — через день «Запорожца» выиграл.
ЛЮДМИЛА. Так это билет счастливый, а не фикус.
КОСТЯ. Людок! Тачку батя в карты, а не в лотерею выиграл.
ВИКТОР. Жаль, ты его раньше не принес. (Пауза.) Я бы елку не тащил. (Перевешивает «дождик» на фикус.) Подожди, у меня для тебя тоже подарок есть! (Уходит на кухню.)
КОСТЯ (поправляет «дождик» на фикусе.) Его сильно поливать не надо. Так, по рюмашке. И не пересаживай. Он этого не любит, как пассажир.
ЛЮДМИЛА. А кто это любит, Костя?..
Из кухни возвращается Виктор с двумя банками огурцов.
ВИКТОР. Вот. К новоселью. Два удовольствия в одном флаконе. Огурчиками закусишь, а утром рассолом поправишься.
КОСТЯ (Людмиле.) Твоего производства? Царский подарок! Новоселье-то вместе отметим? Я вам сейчас координаты нарисую.
Костя пытается взять сразу две банки. Виктор отдает ему только одну.
ВИКТОР. Давай помогу донести, а то разобьешь.
Вместе уходят.
ЛЮДМИЛА (смотрит на часы, Присаживается к телефону, набирает номер.) Привет. Не разбудила? С Новым годом! Желаю… ну, как всем — и во всем… (Пауза.) Спасибо… Спасибо… С новым счастьем? А старое — выбросить? (Поворачивается к фикусу.) Кстати, у меня действительно появилось новое счастье. (Пауза.) Большое. Зеленое. (Смеется.) Нет, не доллары.
За спиной Людмилы в дверях появляется мужчина в ватной бороде и шапке Деда Мороза.
«Дед Мороз». С новым счастьем!
ЛЮДМИЛА. Ой! (В трубку.) Перезвони попозже. Вы кто?
«Дед Мороз» (смеется.) Новый год!
За его спиной появляется Виктор и заламывает «Деду Морозу» руку за спину.
ВИКТОР. Люда, звони в милицию. Мужик, тебе не повезло. Здесь уже никто не спит и все трезвые.
«Дед Мороз» (срывая свободной рукой шапку и бороду.) Э! Э, вы что! Виктор Александрович! Это я, Виталий! Хотел вас поздравить… тьфу, черт!!! (Отплевывается от ваты.)
Виктор отпускает его.
ЛЮДМИЛА (наконец кладет трубку.) Ой, извините, Виталий! Но вы нас так напугали… (Виктору.) Ты что, опять дверь открытую оставил?
ВИКТОР. Да что ее закрывать, я ж на минуту!.. (Виталию.) Не обижайтесь. У нас в прошлом году такой Дед Мороз четыре квартиры обчистил. Пока народ не протрезвел. С больши-и-им таким мешком, как у тебя.
ЛЮДМИЛА (усаживает Виталия за стол, наливает ему шампанское.) Выпейте.
ВИКТОР. Знаете, я уже начинаю привыкать к вам, как к атрибуту праздничного стола. Что-то вроде оливье.
ВИТАЛИЙ (потирая плечо.) А я, к сожалению, кроме как в праздники не могу вас застать дома.
ВИКТОР. Зачем?
ВИТАЛИЙ. А как же? Вы пропали, нам не звоните, чтобы обсудить условия… Я сколько раз заходил, у вас — никого. Если гора не идет к Магомету…
ВИКТОР….значит, Моисей дал больше… Атлант Виталий! Вы пришли поздравить? Мы готовы!
ВИТАЛИЙ. Хорошо. (Лезет в сумку.) Это вам, Людмила Николаевна, от нашей компании (протягивает пакет) шампанское и наш фирменный календарь.
ВИКТОР (разворачивает календарь.) Очень мило! (Осматривает комнату.) Люд, куда мы его повесим?
ВИТАЛИЙ. Виктор Александрович! Здесь лучше его не вешать. Или нет — повесьте и сделайте пометку. Пятое марта — в этот день снесут дом номер девять, после чего квартал останется без газа. Еще через месяц отключат воду, телефон и свет. Ну и еще отметьте первое мая. В этот день дом снесут.
ВИКТОР. Насчет даты конца света — это вы погорячились. А без электричества человечество жило достаточно славно — это я вам как историк говорю.
ВИТАЛИЙ. Людмила Николаевна, чего вы время тянете? Ваши соседи за полтора месяца управились — нашли вариант и уже переезжают.
ВИКТОР. Потому что они родину не любят. Малую. А мы любим. Вот вы свой Самарканд любите?
ВИТАЛИЙ. Бухару? Ну, как вам сказать…
ВИКТОР. А традиции соблюдаете. Не пьете.
ВИТАЛИЙ. Если выпью — съедете?
ВИКТОР. Съедем… (Наливает себе и Виталию.) Но позже.
ВИТАЛИЙ. Это уже не честно!
ВИКТОР. Виталик! Тут думать надо… Позвоним, обязательно позвоним, причем — в этом году. Еще по одной?
ВИТАЛИЙ. Нет, спасибо… (Встает, идет к выходу, оборачивается.) Дверь не захлопывать?
ЛЮДМИЛА. Извините нас… Всего вам хорошего! (Провожает его, возвращается.) Вить, надо соглашаться. Давай искать квартиру.
ВИКТОР. Щас! Это же квартира твоих родителей. Родовое гнездо… Этим не торгуют.
ЛЮДМИЛА. Все! Тебе не наливать!
ВИКТОР. Да я абсолютно нормальный.
ЛЮДМИЛА. Нормальный? Все разъедутся, а мы здесь одни останемся?
ВИКТОР. Да.
ЛЮДМИЛА. Ты с ума сошел? Они скоро начнут все отключать…
ВИКТОР. Давай решать проблемы по мере их поступления. Отключат свет — купим свечи. Вместо газа — примус. Дело к весне — овощи на балконе посадим. Шутка… Посидим на бутербродах.
ЛЮДМИЛА. Долго?
ВИКТОР. Пока они не пойдут на наши условия.
ЛЮДМИЛА. Заложников брать будем?
ВИКТОР (смеется.) Друг друга.
ЛЮДМИЛА (срывается на крик.) Ты что, сбрендил? Они нас с милицией выставят в два счета.
ВИКТОР. На улицу? Я уже был у юриста. Не имеют права. У пас квартира приватизирована. Зачем им скандал? Если они тогда струсили, то сегодня точно не посмеют. (Обнимает Людмилу.) Люд, не бойся, я все продумал. Сейчас они, конечно, уперлись в эти тридцать тысяч, уверены, что мы никуда не денемся, согласимся. А потом? Когда все съедут, и мы останемся в доме одни? Понимаешь — одни! Они тут собираются строить комплекс за двадцать миллионов баксов! А с нами дом не снесешь. И не отключат они все — жаловаться будем. Они поймут, что проще заплатить нам столько, сколько мы просим. Для них это не сумма. Когда в Нью-Йорке строили небоскреб, знаешь, сколько дали за хибару, которая мешала? Десять миллионов! Семь нулей!!! А такая же рядом стоила пятьдесят тысяч. Готовь ножницы!
