ВИКТОР. На улицу? Я уже был у юриста. Не имеют права. У пас квартира приватизирована. Зачем им скандал? Если они тогда струсили, то сегодня точно не посмеют. (Обнимает Людмилу.) Люд, не бойся, я все продумал. Сейчас они, конечно, уперлись в эти тридцать тысяч, уверены, что мы никуда не денемся, согласимся. А потом? Когда все съедут, и мы останемся в доме одни? Понимаешь — одни! Они тут собираются строить комплекс за двадцать миллионов баксов! А с нами дом не снесешь. И не отключат они все — жаловаться будем. Они поймут, что проще заплатить нам столько, сколько мы просим. Для них это не сумма. Когда в Нью-Йорке строили небоскреб, знаешь, сколько дали за хибару, которая мешала? Десять миллионов! Семь нулей!!! А такая же рядом стоила пятьдесят тысяч. Готовь ножницы!
ЛЮДМИЛА. Зачем?
ВИКТОР. Будем стричь купоны!
ЛЮДМИЛА. В прошлый раз ты просил резинки — пачки денег перевязывать… Витя, зачем тебе все это? Ты опять что-то задумал?
ВИКТОР. Да, мадам Онассис. Мы будем судовладельцами. Делаем первый взнос — двести тысяч долларов. Получаем договор на приобретение судна. Тут же берем под это судно в банке кредит, рассчитываемся с продавцом и начинаем ловить креветку. Прибыль позволит отдать кредит за год. Закладываем судно еще раз и покупаем следующее. Ты креветки любишь?
ЛЮДМИЛА. Не помню.
ВИКТОР. Правильно. Потому что они дорогие. Наш рак, он что? Падаль ест. А креветочка пасется, травку всякую, водоросли… Поэтому вкусная… Я в журнале прочитал, прикинул — все получается.
ЛЮДМИЛА. Вить, какое судно? Где лес, где дача… Где мы, где море? Ты когда в последний раз раков ловил? У тебя лодка была когда-нибудь? С веслами. А двести тысяч где ты возьмешь?
ВИКТОР. Здесь. Не выходя из квартиры. Не вы-хо-дя!
ЛЮДМИЛА. Вить, а может, лучше грибы разводить?
ВИКТОР. Грибы — это вчерашний день. Бежать надо не туда, где шайба, а туда, где она будет.
ЛЮДМИЛА. Не поняла — куда бежать?
ВИКТОР. Туда, где шайба, бежать не надо. Лучше стоять на месте.
ЛЮДМИЛА. Что ты всю жизнь и делаешь…
ВИКТОР. Я?! Я стою на месте?!
Звонит телефон.
ЛЮДМИЛА (быстро берет трубку.) Алло!!! (Слегка разочарованно.) Да. (Пауза.) Спасибо. И тебе тоже — всего самого лучшего. Как у тебя дела? (Пауза.) Ну, здоровья тебе, удачи, успехов… Да, конечно. Спасибо. До свидания. (Кладет трубку.)
ВИКТОР. Это кто?
ЛЮДМИЛА. Ученик. С Новым годом поздравил. Из Америки, кстати.
ВИКТОР. А почему ты с ним на «ты»? Хотя — да, сходится. Пора тебе прекращать бегать по урокам. Если это, конечно, ученики… А не учителя…
ЛЮДМИЛА. В нашей семье бюджетообразующее предприятие — это я! На что бы жили? На доходы от твоих сумасшедших идей? Владелец заводов, газет, пароходов…
ВИКТОР. Если бы в восемьдесят шестом мне разрешили издавать брачную газету!.. У меня бы сегодня Абрамович деньги одалживал. И если бы в девяностом у меня не украли лицензию…
ЛЮДМИЛА….А жить? Жить мы где будем? Без света, без газа, без воды…
ВИКТОР. Придумаем что-нибудь. В конце концов, можешь годик перекантоваться у любимой сестрички, в столице. Или у Катьки, она все равно снимает. И я где-нибудь пристроюсь. А через год купим классную квартиру. С видом на море…
ЛЮДМИЛА….и обратно… Витя, ну, ты выпил… Что ты про Катьку-то несешь? Ей там только меня не хватает. Я прошу тебя, один раз спустись на землю.
ВИКТОР. Людочка, бизнес я планирую морской, а по части здравомыслия — я на земле обеими пятками.
ЛЮДМИЛА. Так же, как и раньше?
ВИКТОР. Что ты имеешь в виду?
ЛЮДМИЛА. Тебе напомнить? Как ты целый год возился с идеей цеха по производству пластиковой посуды? Которую из Турции возить в три раза дешевле… Как ты, пособник апартеида, пытался завербоваться в ЮАР на охрану алмазных копей, а здесь сторожить магазины по ночам брезговал… Хотел открыть детские модельные курсы… За один только вид фотографа, которого ты нанял, вас обоих родители чуть не привлекли за растление! А эти грибы!.. А пейнтбольный клуб!.. Ты даже учеников себе не можешь найти, как я!
ВИКТОР. Люда, да кому нужно мое репетиторство, если они эту историю каждый год переписывают по новой! У нас же страна непредсказуемого прошлого… Ну не могу я больше преподавать! А для серьезного дела всегда не хватало начального капитала. Но здесь все абсолютно реально.
ЛЮДМИЛА. Витя, если ты нас оставишь без квартиры…
Звонит телефон. Виктор тянется к трубке, но Людмила перехватывает ее.
ЛЮДМИЛА. Алло! (Пауза.) А вам какие? Мухоморы или бледные поганки? (Швыряет трубку.)
ВИКТОР. Все, закрыли тему! Праздник все-таки. Завтра на свежую голову подумаем. А сейчас пошли, пройдемся; На улице хорошо… (Подходит к Людмиле, напевая: «Старый клен, старый клен, старый клен стучит в окно, приглашает нас с тобою на прогулку…», обнимает ее, пытается танцевать.)
ЛЮДМИЛА (вырывается.) Не хочу.
ВИКТОР. Пойдем.
ЛЮДМИЛА. Да ну тебя! Было хорошее настроение, ты все испортил.
ВИКТОР. Людка, ну что ты? Пойдем, погуляем.
ЛЮДМИЛА. Не хочу я с тобой никуда идти.
ВИКТОР. А с кем хочешь? Или ты опять звонка ждешь?
ЛЮДМИЛА. Отстань. (Уходит в спальню и запирает за собой дверь.)
ВИКТОР (подходит к двери и несколько раз дергает за ручку.) Люд, открой. Не порть праздник!
Тишина.
Ну, ладно. (Выходит, возвращается с молотком и гвоздями и начинает заколачивать дверь.)
ЛЮДМИЛА (кричит из-за двери.) Ты что, с ума сошел?!
ВИКТОР (подходит к телефону, набирает номер.) Костя? Это снова я. (Пауза. Смотрит на потолок.) Нет, ничего не течет. Все сухо. И у тебя тоже? Непорядок. Все, я к тебе. (Ставит под дверь спальни транзистор, включает его; стучит в дверь спальни.) Не скучай! (Прихватывает со стола недопитую бутылку водки и выходит.)
ЛЮДМИЛА (пытается открыть дверь, стучит.) Витя! Открой! (Стучит, дергает ручку.)
Звонит телефон. Людмила часто и сильно колотит в дверь, по после нескольких звонков затихает.
Картина третья
Та же комната, закрытая дверь в спальню. Из кухни входит Виктор. Он в костюме, белой рубашке и галстуке. Подходит к зеркалу, поправляет галстук, затем идет к двери.
ВИКТОР. Люда! Ты там не уснула?
ЛЮДМИЛА. Сейчас!
Дверь открывается, появляется Людмила в красивом платье, туфлях на каблуках.
ВИКТОР. Нет слов!
Звонит телефон.
ЛЮДМИЛА (снимает трубку.) Да! Да, Катюша! Плохо слышно. Ты из автомата? (Пауза.) Нет, сейчас уходим, в дверях стоим. Жалко, не увидимся. У Щелочи сегодня… ой, у Веры Степанны юбилей. В ресторане, все по — взрослому. (Пауза.) Ты папу поздравила? Ну и что, что запаса? Все равно лейтенант. Наш защитник. Героический мужчина. (Пауза.) Катя, придешь — только все не переворачивай. На верхней полке. А вообще — я сама сейчас найду и на столе оставлю. Все, пока. (Кладет трубку.)
ВИКТОР. Катя?
ЛЮДМИЛА. Ей нужен Чехов.
ВИКТОР. Чехов нужен всем, а к этому платью пойдет бабушкин кулон. Надень.
ЛЮДМИЛА. Думаешь?
ВИКТОР. Точно.
ЛЮДМИЛА (выдвигает один из ящичков серванта, роется в нем, достает небольшую коробочку, открывает.) Витя, а кулона нет.
ВИКТОР. Ты когда его в последний раз надевала?
ЛЮДМИЛА. По — моему… К Вере Степановне, на прошлый день рождения…
ВИКТОР. И потом не доставала?
ЛЮДМИЛА (неуверенно, вспоминая.) Нет…
ВИКТОР (с подозрением.) Никуда больше не надевала?
ЛЮДМИЛА. Что ты имеешь в виду?
Виктор молчит.
Опять за старое? Витя, я не французская королева, чтобы любовникам подвески дарить. Ты его никуда не перекладывал?
ВИКТОР. Нет. Чужих здесь не было… Катя у тебя деньги просила?
ЛЮДМИЛА. Она это делает регулярно.
Звонок в дверь, Людмила идет открывать, возвращается вместе со Сталиной Петровной.
СТАЛИНА ПЕТРОВНА (Людмиле, заканчивая фразу.) …давай пойдем вместе.
