Действие второе
Картина четвертая
В комнату входят Людмила и Татъяна. Старшая сестра выглядит гораздо моложе Людмилы. Она в брюках и элегантной светлой куртке. Обе снимают верхнюю одежду.
ТАТЬЯНА. Людка, руки мыть!
ЛЮДМИЛА. Давай по старшинству, все равно не поместимся.
ТАТЬЯНА уходит в ванную. (Подходит к телефону, набирает номер.) Кать, привет! (Пауза.) Да, спасибо, и тебя с праздником! Бросай все — и к нам! Таня приехала. (Пауза.) Как какая? Тетка твоя! Давай, приезжай. (Кладет трубку.)
Входит Татьяна.
ТАТЬЯНА. Да, памятник совсем покосился. Надо, конечно, новый ставить…
ЛЮДМИЛА. Я Кате позвонила, а она спрашивает: «Какая Таня?» Вот что значит десять лет не видеться! Ты не очень голодная? Витю дождемся?
ТАТЬЯНА. Ладно. Чайку согрей.
ЛЮДМИЛА. Сейчас, только руки помою. (Выходит.)
Татьяна прохаживается по комнате, подходит к двери в спальню, рассматривает ее. Людмила возвращается, достает из серванта чашки, ставит на стол.
ТАТЬЯНА. Люда, что это за дырки в косяках? Вы что — в квартире белье вешали?
ЛЮДМИЛА. Я Вите сказала, что он гвоздь забить не может. Так это он тренировался…
ТАТЬЯНА. Не хочешь — не говори. Ты чайник поставила?
ЛЮДМИЛА. Сейчас. (Выходит на кухню.)
Татьяна берет свою куртку, осматривает. Возвращается Людмила с подносом, на котором стоят сахарница, заварной чайник и термос.
ТАТЬЯНА. Так и есть, рукав запачкала.
ЛЮДМИЛА. Я же тебе говорила — надень что-нибудь из моего, потемнее. Куда ж на кладбище в такой? (Ставит поднос на стол, берет у Татьяны куртку, пытается оттереть пятно.) Может, отстирается?
ТАТЬЯНА. Не страшно. Она у меня походная.
ЛЮДМИЛА. Давай сейчас застираю.
ТАТЬЯНА. До вечера не высохнет.
ЛЮДМИЛА. Вот и останешься ночевать. Таня, ну как это — приехать домой и остановиться в гостинице?
ТАТЬЯНА. Нет, Люда, я уже здесь нажилась.
ЛЮДМИЛА. Теперь не так, как раньше. Места много, комната свободная…
ТАТЬЯНА…. с соседями за стенкой.
ЛЮДМИЛА (смеется.) Помнишь, как мы их скандалы хотели на магнитофон записать? Отругались они… Царствие им небесное. Там теперь другие. Мирные.
ТАТЬЯНА. Не обижайся, Люда. Я в поезде плохо спала, отдохнуть хочу, а у вас… то есть у нас — ни помыться, ни выспаться нормально.
ЛЮДМИЛА. Давай чай пить.
ТАТЬЯНА (садится за стол.) Закипел уже?
ЛЮДМИЛА. Еще утром. Я сразу термос залила. У нас вчера газ отключили, а на электроплитке — очень долго.
ТАТЬЯНА. Ты мою сумку куда дела?
ЛЮДМИЛА. Сейчас. (Приносит из прихожей объемистую сумку.)
ТАТЬЯНА. Я к чаю привезла… (Достает коробки с конфетами и печеньем.)
ЛЮДМИЛА. Таня, зачем ты? У нас же в магазинах все есть. Теперь в Москву за колбасой и сгущенкой ездить не надо.
ТАТЬЯНА. Тут вам от Миши — наши фирменные — «Мишка на севере». И еще — африканская водка. (Достает из сумки и ставит на стол бутылку.)
ЛЮДМИЛА. Африканская?!
ТАТЬЯНА. Горилка… с перцем.
ЛЮДМИЛА. Таня, у нас что — водки нет?
ТАТЬЯНА. И не думай, только эту пить будем! Я если где выпить собираюсь, то всегда с собой беру. Сейчас столько отравы! (Достает из сумки очередной пакет.) А это — тебе. И не говори, что у вас тут все есть! Таких — нету. Это настоящие итальянские. Там и куплены.
ЛЮДМИЛА (достает из пакета изящные туфли — лодочки на «шпильках».) Ой, Таня, спасибо! (Целует ее в щеку. Меряет туфли, прохаживается по комнате, стуча каблучками.) В таких — только на презентацию! Или на фуршет…
ТАТЬЯНА. Или на танцы! В Горсад. Помнишь?
Людмила пританцовывает.
Как за тобой Сашка из десятого дома ухлестывал! А ты все: «Витя, Витя»…
ЛЮДМИЛА. Что за танцы без музыки? (Подходит к радиоприемнику, включает негромкую музыку, продолжает танцевать.)
ТАТЬЯНА. Да-а, неплохие у тебя женихи были. Я, кстати, недавно Колю встретила. Помнишь его? На мехмате учился. Важный такой, с охраной… Узнал меня, бросился обнимать… Про тебя спрашивал.
ЛЮДМИЛА. И что ты?
ТАТЬЯНА. Сказала, что все у тебя замечательно.
ЛЮДМИЛА (выключает музыку.) Тань, Витька пока еще придет… Давай родителей помянем.
ТАТЬЯНА. У меня маслинки есть. (Достает из сумки баночку.)
ЛЮДМИЛА. Замечательная гостья. И выпивку с собой возит, и закуску. (Разливает водку по рюмкам.) Давай, не чокаясь.
Выпивают.
ТАТЬЯНА. Как ты тут вообще?
ЛЮДМИЛА. Все по-старому. Сею разумное, доброе, вечное. Правда, урожай — сама знаешь.
ТАТЬЯНА. Чем удобряем, то и получаем. Представляю, каково с нынешними детками.
ЛЮДМИЛА. Не представляешь. Восьмикласснику поставили двойку, он выходит из класса, достает мобильный, набирает номер: «Алло! Это секс по телефону? Училки есть?..»
ТАТЬЯНА. Ты что, серьезно?!
ЛЮДМИЛА. В каждой шутке есть доля шутки. Нервотрепки много, программу перекраивают каждый год, платят — сама понимаешь. Хорошо хоть Катя, наконец, пошла работать. Устроилась продавщицей.
ТАТЬЯНА. После Университета? В магазин?
ЛЮДМИЛА. Поработала год в школе, сказала: «Только не это!»
ТАТЬЯНА. А театральная студия?
ЛЮДМИЛА. Не бросает. Днем — «Купите бублики!». Вечером — «Я чайка!».
ТАТЬЯНА. А почему дома не живет?
ЛЮДМИЛА. Наверное, без нас интереснее.
ТАТЬЯНА. У нее кто-то есть?
ЛЮДМИЛА. Тань, ты хоть помнишь, сколько ей лет?
ТАТЬЯНА. Да… Для меня она — все еще школьница… И кто он? Чем занимается?
ЛЮДМИЛА. Единственное, что я о нем знаю, — как его зовут…
ТАТЬЯНА. Она вас не познакомила?
Людмила молча машет рукой.
Ну, а Виктор как?
ЛЮДМИЛА. Как всегда — ищет.
ТАТЬЯНА. Работу?
ЛЮДМИЛА. Себя. В этом времени.
ТАТЬЯНА. И время потерял, и себя не нашел… Папа тогда был прав. Он тебе что говорил? Твой Виктор умеет строить только планы. И всю жизнь вместо пальто будет подавать надежды.
ЛЮДМИЛА. Таня, что ты хочешь? Раскрыть мне глаза? Объяснить, за кого я вышла замуж? Сама знаю. Вот он — такой! Знает много — делает мало. Зарабатывает еще меньше, но все — в дом. Он честный…
ТАТЬЯНА (перебивает.) …потому что бедный.
ЛЮДМИЛА. Или бедный, потому что честный… Он способный, только не везет ему.
ТАТЬЯНА. А с этим у него сейчас как? (Щелкает себя по горлу.)
ЛЮДМИЛА. Сейчас? Как все — по праздникам.
ТАТЬЯНА. Хороший парень — это не профессия. Жалостливая ты, Людка… Жалеешь? Значит, любишь?
ЛЮДМИЛА. Не знаю…
ТАТЬЯНА. Не поняла. У тебя что — есть кто-нибудь?
ЛЮДМИЛА. Не знаю.
ТАТЬЯНА. Как это?
ЛЮДМИЛА. Ну, как на это посмотреть…
ТАТЬЯНА. И что он?
ЛЮДМИЛА. Зовет.
ТАТЬЯНА. А ты?
ЛЮДМИЛА. «Поздно! Я обвенчана, — отвечала Маша Дубровскому. — Я жена князя Верейского». Как я Витьку оставлю?
ТАТЬЯНА. Он кто?
ЛЮДМИЛА. Тань, я не хочу об этом.
ТАТЬЯНА. И что ты дальше думаешь?
ЛЮДМИЛА. Я не думаю… И вообще — о чем это мы? Перед нашей с Витькой серебряной свадьбой?!
ТАТЬЯНА. Да, Людочка, не хотела расстраивать, но до шестнадцатого я задержаться не смогу.
ЛЮДМИЛА. Тань, ну как же?.. Ты же, вроде, специально приехала!..
ТАТЬЯНА. Люда, никак не могу! У нас на пятнадцатое билеты, летим с Мишей в Рим на конференцию. Поэтому я к вам только на три дня. Но ты не расстраивайся, отметим ваш юбилей! Послезавтра идем в ресторан. Я вас гуляю. (Наполняет рюмки.) Ну что, второй тост — за встречу?
Чокаются и выпивают. Слышно, как хлопнула входная дверь. Появляется Виктор. В руках у него несколько увесистых пакетов и букетик тюльпанов.
ВИКТОР. А-а-а! Какие люди!!! Подожди, не души в объятиях, а то чего-нибудь разобью… (Отдает Людмиле один пакет, целует в щеку.) С праздником! (Подходит к Татьяне.) Вот теперь — с приездом! Здравствуй! (Вручает ей цветы, обнимает, целует.) И с праздником!
