Он. Сверх того, наружная дверь тоже заперта.
Она. Ага.
Пауза.
Она. Стало быть, мы в заточении.
Он. Можно сказать, почти замурованы.
Она. Какая‑то фантастическая история.
Он. Света стало меньше, правда?
Она. И что вы предлагаете?
Он. Идеи мои иссякли…
Она. Не можем же мы здесь остаться! Будто пленники вульгарных бандитов! Заживо погребенные! Позабытые всеми на свете!
Он. Да, у меня тоже такое чувство.
Она. И вы смирились с этим…
Он. Не вижу другого выхода.
Она. Вы трус.
Он. Да, так можно сказать.
Она. Так нельзя, шевелитесь же, вы ведь мужчина, не так ли?
Он. Физиологически — да.
Она. Физиология ваша мне в высшей степени безразлична! От вас требуется лишь вывести нас из этой нелепой ситуации.
Он. Тут я бессилен, совершенно бессилен!
Она. Почему вы улыбаетесь?
Он. Мне пришла в голову одна мысль.
Она. Все‑таки! Давно пора!
Он. Одно сравнение.
Она. Ближе к делу.
Он. Я не решаюсь.
Она. Давайте, давайте, не ломайтесь.
Он. Так вот, я считаю, что ситуацию эту — вы и я, наедине, запертые здесь вместе — вполне можно сравнить с вашим раем…
Она громко смеется.
Она. Но мы не голые.
Он улыбается.
Она. Думаю, вы шутите.
Пауза.
Он. Не воспользоваться ли случаем и не начать ли всё с начала? Поскольку нам известно, что у Адама и Евы дело обернулось худо, достаточно вернуться к истокам истории, избегая ошибок, совершенных нашими предками. И тогда — прощай ваша болезнь и все проявления чувства вины!
Она. Было бы слишком просто.
Он. А яростная жажда приключений?…Мне кажется, что сложились все условия, чтобы ее утолить, не так ли?…
Она. Вы становитесь циником, старина.
Он. Извините меня. Я не хотел.
Она. Не будем больше об этом.
Пауза.
Он. А я так рассчитывал на Кона.
Она. Так и я тоже!
Пауза.
Он. Признайте все же, что у нас с вами много общего.
Она. Допустим, что некоторое сходство имеется.
В углу звонит телефон. Долгая пауза.
Они смотрят друг на друга в тревоге.
Она. Вы не подойдете?
Он. Я не у себя дома.
Она. Ладно.
Она снимает трубку.
Она. Алло! Послушайте, я…чего? как?…
Он. Включите громкую связь!
Она. Громкую связь… попробуем.
Она включает громкую связь телефона.
Слышен голос, странным образом напоминающий Его голос.
Голос. …мои извинения. Это доктор Кон. Знаю, что у нас на сегодня назначена встреча, но, видите ли, я решился полностью изменить свою жизнь, отправиться в путешествие и, главным образом, покончить с этим глупым проектом: претендовать на излечение диковинных болезней — какое самомнение! И потом это ни к чему не приведет, да еще сам и заразишься ненароком. Я всё бросаю и отправляюсь на край света, в одиночестве, туда, где ночи тихи и светлы. Надеюсь, что вы не будете на меня сердиться. Кстати, я уверен, что в эффективном лечении вы прекрасно обойдетесь без меня. Еще раз прошу меня извинить.
Она. Алло?…Не думаете же вы, однако, что вам удастся вот так ускользнуть? Мы заперты в вашем зале ожидания целую вечность и значит…
Голос. Прежде всего, примите, пожалуйста, мои извинения. Это доктор Кон. Знаю, что у нас на сегодня назначена встреча, но, видите ли, я решился полностью изменить свою жизнь, отправиться в путешествие и, главным образом, покончить с этим глупым проектом: претендовать на излечение диковинных болезней — какое самомнение! И потом это ни к чему не приведет, да еще
Она резко бросает трубку.
Он. Это запись.
Она. Благодарю за информацию.
Он. Да, простите.
Она. Прекратите извиняться каждую минуту, черт подери. Лучше объясните мне плюс к этой запутанной интриге, в которой я ничего не поняла, почему это голос, который мы только что услышали, странным образом напоминает кое — кого, если вам ясно, о чем я говорю…
Он. Нет, мне неясно, не знаю, что вам и ответить, у меня, как и у вас, просто руки опускаются.
Пауза.
Она. Вначале вы мне казались скорее симпатичным, хотя и мрачноватым, теперь же я нахожу вас коварным, неискренним, с двойным дном, короче говоря. Создается впечатление, что вы прекрасно приспосабливаетесь к ситуации, я бы даже сказала, находите в ней удовольствие…и потом ваша так называемая дружба с этим Коном — всё мне непонятно, совсем не понятно. Итак, если вы не хотите, чтобы я вам выложила всё начистоту, а у меня есть, что сказать, смею вас уверить, и слова для этого я найду куда более жесткие, чем вы, так вот, придется уж вам выложить аргументы в высшей степени убедительные!
Он. Нет, нет, вы в полном заблуждении! Клянусь, что между мною и Коном нет никакого тайного сговора, всё это — игра случая, простая и чистая случайность. Может быть, так было суждено, что мы с вами оказались запертыми здесь, вместе, в зале ожидания? Может, это нечто вроде необходимого подступа к знакомству, лестничная клетка, чистилище, входная дверь в лучший мир…Долго это не продлится, не может продлиться!
Она. Вы действительно начинаете действовать мне на нервы вашими дурацкими разглагольствованиями. Господи, вернитесь вы на землю, и если вы не сдвинете с места задницу, предупреждаю, я подам на вас жалобу и привлеку за не оказание помощи человеку в опасности.
Он. Вы бы этого не сделали!
Она. И не подумаю стесняться. Всё лучше, чем в дерьме валяться.
Долгая пауза.
Он. Знаете, я так давно ни с кем не разговаривал…Может быть, поэтому у меня так скверно получается. Мне очень жаль.
Она. Ладно, всё в порядке, сменим тему.
Пауза.
Снова звонит телефон.
Он. Этот звонок представляется мне вполне реальным.
Она. На сей раз, вам не отвертеться.
Он. Уверяю вас, я не собираюсь в этом участвовать.
Она. Ну, вы и вправду меня начинаете доставать.
Она снимает трубку.
Она. Да, слушаю…что? Кто?…Мартин?… То есть…постойте, вы не…нет, но я… Черт, он повесил трубку.
Она кладет трубку.
Пауза.
Он. Расскажите мне.
Она. Надо было самому подойти.
Он. Все в порядке, а?
Пауза.
Она. Ладно. „Да, привет, это Мартин, так вот, мы изменили программу, взрывчатку решили не применять, Мельхиор предпочитает воспользоваться катком, ты проверил, в лавке действительно никого нет? Отлично, чао!.. До скорого!“
Он бледнеет.
Она. Определенно, мы представляем себе рай по — разному.
Он. Не понимаю.
Она. Не прячьте голову в кусты.
Он. Уверяю вас.
Она. Смотрите правде в лицо.
Он. Я на это совершенно не способен.
Она. Вы и я, мы заперты в доме с замурованными окнами и дверями, предназначенном на снос, вместе с крысами и отбросами и в компании с искусственным скелетом. При этом вы неподвижны, как истукан, не желая ничего знать, не делая попыток понять, и не проявляя ни малейшей инициативы, чтобы выйти из этой немыслимой ситуации.
Он. Но есть телефон! Надо им воспользоваться!
Она. Ей богу, это не худшая из идей, высказанных вами до настоящего момента.
Пауза.
Он. Вы не звоните?
Он. А кому звонить? У меня так мало знакомых.
Она. Наберите 18 — это пожарные, 17 — это полиция, 12 — справочная, вызовите такси, справьтесь о погоде, позвоните на биржу, вашей старушке — маме, неважно кому, но звоните же, бог мой!
Он. А почему не вы?
