Постелить?
Наташа (снимает с головы Андрея руку, которую она держала все время, как приклеенную, вытирает слезы. Негромко). А куда ты пойдешь, где ты будешь работать?
Андрей. Как где?
Наташа. Ну где? Кем ты будешь?
Андрей. Да хоть кем. Какая разница? Подыщу нормальное, спокойное место. Человеческое. Я же простой парень, Наташа: могу, как сейчас, на «Волге» раскатывать, а могу совсем наоборот. Преподавать пойду. В техникум. Помнишь, меня звали?
Наташа. Куда? Куда?
Андрей. Преподавать. В строительный техникум.
Наташа. На сто двадцать рублей, что ли?
Андрей. Ну, Наташенька… Люди живут, и мы проживем. Ничего страшного.
Наташа. Нам же придется сейчас всю жизнь помогать Алеше. Об этом ты подумал? Еще неизвестно, как он после института… будет работать, не будет. Женится, не женится. Сейчас не каждая за него пойдет. Ты знаешь, какой мне сон этой ночью приснился.
Андрей. Какой сон?
Наташа (с напором). А вот такой, что будто Алеша женатый и жена его выгоняет. Там ты находишься, я… мы ее уговариваем. А она… толстая такая бабища, наглая… кричит: «Я за вашим калекой три года ухаживала, я заработала эту квартиру!» Ты ей что-то сказал, она как заорет в другую комнату: «Володя, ну-ка вышвырни их!» И выходит Володя: вот с такими ручищами, с такой будкой. «Это, говорит, мой новый муж, я уже три месяца с ним живу». И обращается к Алеше: «Подтверди, пожалуйста»…
Андрей. Фу, какой ужас!
Наташа. И этот Володя к тебе подходит и начинает выталкивать, бьет тебя по лицу…
Андрей. Чертовщина какая-то…
Наташа. Я закричала, и проснулась. А Алеша все это время стоял в уголочке и плакал. Понятно?
Андрей. Но это же сон, Наташенька. Всего лишь сон. Мало ли что может присниться?
Наташа. Это не сон! Это нас ждет. (Плачет, вытирает слезы.) Надо ему что-то оставить, что-то скопить для него — мы же не вечные! Покалечил… а теперь пойдешь преподавать… учить, как жить? На сто двадцать рублей?
Андрей. Ну, Наташенька… Ну я могу не уйти. Меня же не гонят. Даже наоборот.
Наташа. Я с тобой жить не буду, если ты не уйдешь! Хватит с меня! Давай увольняйся, а дальше — посмотрим…
Андрей. Ну хорошо. Уволюсь.
Наташа. Когда?
Андрей. Ну не знаю — тянуть не будем. Раз решили.
Наташа. Ты можешь это сделать завтра?
Андрей. Что — завтра?
Наташа. Заявление подать завтра. Я хочу, чтобы ты завтра подал заявление.
Андрей. Ну, пожалуйста. Только меня все равно в один день не уволят. Пока подыщут человека на мое место, пока что.
Наташа. Ничего. Уволят. Я с тобой вместе пойду к Щетинину… я буду с ним разговаривать. А если что… пойду в райком, в горком — я мать, я жена, у меня тоже есть права! А теперь позвони.
Андрей. Что? Кому?
Наташа. Щетинину. Чтоб он нас утром принял. Имей в виду, мы не поедем за Алешей, пока на твоем заявлении не будет резолюции: с такого-то уволить. Позвони.
Андрей глянул на часы.
Еще можно. Звони.
Андрей (подходит к столу, где стоит телефон). А что мне ему сказать?
Наташа. Договорись, чтоб он нас утром принял. Скажи, по какому поводу мы придем. Давай звони!
Андрей. Ну, пожалуйста. (Поднимает трубку, вдруг.) Фу, черт! (Бросает трубку.) Фу, черт!! Фу, черт!!!
Наташа (перепугалась). Что с тобой?
Андрей. Забыл.
Наташа. Что?
Андрей. Забыл! Я не могу сейчас звонить Щетинину… Сегодня произошло одно событие— шел, чтоб тебе сказать, и забыл. Ты как выскочила из шкафа, стукнула, у меня и вылетело из головы.
Наташа. А что случилось?
Андрей (мнется). Ну, в общем… тут такое дело… Короче говоря, я получил повышение.
Наташа. Что-что?
Андрей. Я получил повышение. Я назначен управляющим трестом.
Наташа. Кем, кем назначен? (Нервно.) Я не поняла!
Андрей. Я назначен управляющим трестом… вместо Щетинина.
Наташа (она очень возбуждена). Ничего не понимаю. Ты можешь толком объяснить, что случилось?
Андрей. Щетинина переводят в главк — заместителем начальника главка… там человек уходит на пенсию. А меня назначили управляющим. Сегодня министр подписал приказ.
Наташа. Какой приказ?
Андрей. О моем назначении.
Наташа. Тебя назначили управляющим трестом вместо Щетинина?
Андрей. Да, Наташа, меня назначили управляющим трестом вместо Щетинина.
Наташа. Тебя?
Андрей. Меня.
Наташа. Ты что меня, за дурочку считаешь? Вдруг его назначили управляющим!
Андрей. Почему вдруг? Не вдруг. Еще зимой, при тебе был разговор… когда приезжал начальник главка. Помнишь, мы были у Щетининых, ужинали. При тебе же был разговор… что, возможно, будут перестановки, когда замначглавка уйдет на пенсию.
Наташа. Не ври! Ты же потом говорил, что все переиграли… все отменяется! Зачем нагло врешь?
Андрей. Правильно, говорил. Потому что одно время решили брать в главк не Щетинина, а другого управляющего. Потом стали говорить, что все-таки Щетинина. Потом, что все-таки не Щетинина. Этот вопрос утрясали целый год. А теперь вдруг решилось. Его туда, меня сюда…
Наташа. И что — ты будешь командовать этим огромным трестом? Три тысячи человек?
Андрей. Я не буду командовать, успокойся. Я уйду. Я сделаю все, как ты хочешь. Только немедленно, завтра, я этого сделать не могу…
Наташа (перебивает). Почему это ты не можешь?
Андрей. Ты дослушай. Тут же целая цепочка: я иду на место Щетинина, на мое место — один из начальников участков, на его место другой человек, на место того человека — тоже человек, и так далее. Если я сейчас подам заявление, все поломается. Подведу людей. Поэтому я прошу тебя: разреши подождать с заявлением. Я приму трест, все займут свои места, а потом я сразу уйду. Нормально. Без скандала.
Наташа. Нет!
Андрей. Почему — нет?
Наташа. Потому что я не верю ни одному твоему слову! Зачем ты сразу не сказал про трест? Забыл, да? Да ты только попробуй мне сейчас доказывать, что забыл!
Андрей. Ну, не забыл. Не забыл! Я побоялся тебе сказать! Я же не виноват, что так совпало: тут несчастье и тут повышение. Я что, в этом виноват? Я хотел тебе сказать завтра, когда успокоишься.
Наташа. Совпадение? Так совпало? За это совпадение заплатил Алеша!.. Вопрос решался в инстанциях, да? Поэтому нельзя было доложить, что план не выполнен? Поэтому ты послал людей под провода? Ваша цепочка могла оказаться под ударом. Между прочим, тебе же повезло! Тебя бы под суд отдали, будь другой кто, а не Алеша! А так, сошло… всем вам сошло! Пожалели… и так, мол, Голубев пострадал. А он не пострадал! Он цветет и пахнет! Теперь я понимаю, почему ты так улыбался, когда шел домой. Повышение! Победа!
Андрей хмуро повернулся, подошел к телефону. Взял трубку.
Куда это ты звонить собрался?
Андрей. Щетинину… скажу, что отказываюсь от треста, и завтра подаю заявление! (Начинает набирать номер.)
Наташа. Положи трубку.
Андрей прекращает крутить диск, поворачивается к Наташе.
Положи трубку! Андрей кладет трубку.
(Вдруг.) Выключи чайник! Андрей. Что? Наташа. Чайник выключи! Ты же поставил чайник… забыл?
Андрей выходит. Наташа садится к столу, закуривает. Возвращается Андрей — на вытянутых руках он несет два стакана чая в подстаканниках. Один стакан ставит перед Наташей. Садится с другой стороны стола. Молча, не глядя друг на друга, пьют чай.
(Отставив стакан.) Ну, так что будем делать?
Андрей. Будем жить… пока не помрем. Что еще делать?
Пауза.
Наташа. Тебя же поздравить надо… С повышением тебя!
Андрей не отзывается.
Ну, так что делать будем… как решаем?
Андрей молчит.
Что будем делать, я спрашиваю? Андрей (внимательно всматривается в лицо Наташи, поднимается, подходит к ней). Наташенька, ты можешь меня выслушать… спокойно выслушать? Ну извини за все, прости меня. Ну сам запутался. Растерялся. Как-то все так неожиданно — одно, другое. Я прошу тебя, давай спокойно поговорим сейчас, подумаем, взвесим. Мы почему, собственно, хотели, чтоб я ушел? Ты хотела и я хотел — почему? Потому что нервотрепка, неразбериха, меня все время колотит, я заматываюсь… теряю контроль над собой. Так же? Но теперь может быть иначе… Вот всего этого, из-за чего ты хочешь, чтоб я ушел, из-за чего мы оба хотим… теперь этого может не быть. Смотри, что сейчас произойдет. Щетинин уедет. То есть висеть над головой у меня и над душой у меня он уже не будет. Со своим напором: давай, давай, давай. Я теперь становлюсь хозяином положения, понимаешь? Трест — это же не СМУ. Это огромная власть, огромная свобода действия. Пойми, есть уровень, который зависит от обстоятельств, как, например, начальник СМУ, а есть уровень, который создает обстоятельства. Управляющий трестом — это уже такой уровень, это выход на стратегическую высоту. По существу, я вот сейчас, в сорок семь лет, первый раз получаю возможность попробовать что-то сделать по — настоящему, как я хочу, как я понимаю. Другого такого случая может не быть. Да просто не будет! Понимаешь? Но вот так вышло, что я получаю эту возможность не в самый приятный момент моей жизни. Я получаю эту возможность в самый страшный момент моей жизни. Но если я живу, если я живой…. что же я должен — сам себя похоронить? Я хочу попробовать. У меня есть мысли, есть соображения, как перестроить работу, есть опыт. Есть боль! Я подберу людей, толковых ребят… настоящих. Такие люди есть, и я их знаю — прекрасные специалисты… Но поскольку они неспособны кривить душой, они теперь в тени. А я их вытащу. Я дам им хорошие должности. Сколочу. Может получиться настоящий мозговой центр… штаб. И тогда дело пойдет по — другому. Должно пойти!
