Филипина кивает головой — такое. Она пробует, не изменился ли вкус. Нет, мороженое прежнее.
Девушка нахально, глядя полицейским прямо в лицо, рассматривает патруль. Те проходят, бросив на ребят равнодушный взгляд.
Филип и Филипина наклоняются над своими цветными бокалами.
— Ну как? — спрашивает девушка.
— Лучше не бывает, — отвечает Филип.
В толпе на площади Филипина кого-то замечает. Среди всадников есть и женщины, одну из них девушка и разглядывает.
— Это моя подружка, — показывает она.
— Ты ей доверяешь?
Филипина отвечает утвердительно.
— Тогда подойди и спроси, были ли они у нее, — просит Филип.
Филипина встает и протискивается сквозь толпу. Подходит к Регине.
— Ты меня узнаешь? — спрашивает она, задрав голову.
Регина колеблется лишь секунду. Потом кивает подруге и отъезжает за высокую машину. Филипина идет следом.
Регина соскакивает с лошади.
— Что ты наделала? — спрашивает она, когда Филипина обнимает ее.
— Не плачь, — говорит та, и Регина постепенно успокаивается.
— У меня была полиция. Дважды. А вчера они прилетели на ферму на вертолете… — говорит она сквозь слезы. Рассматривает Филипину. — А ты хорошо постриглась.
Филипина улыбается.
— Мы бы хотели у тебя переночевать. И денег у нас нет, — произносит она, будто не слыша слов Регины.
— Вас схватят, — уверенно говорит подруга.
— Да, — соглашается Филипина.
Регина внимательно смотрит на нее.
— Что они с вами сделают? — спрашивает она.
— Убьют, — спокойно отвечает Филипина.
Когда Филипина возвращается, Филип доедает мороженое. Улыбаясь, девушка качает головой — нет, здесь они не появлялись. Филип внимательно смотрит на нее.
— Можно будет помыться, — говорит Филипина.
Филип бросает взгляд на часы.
— Я тебе кое-что обещал, — говорит он. — Надо позвонить.
Он встает и отходит за угол, к спрятанному в нише автомату. Набирает длинный номер. Услышав женский голос, говорит:
— Это Ариэль. Мой сын у вас?
Ждет, пока брат подойдет к телефону.
— Не пугайся, — говорит он. — Это Филип. Делай вид, что разговариваешь с отцом. Скажи громко: «Ладно, папа, я вернусь пораньше». — Юноша ждет, пока брат выполнит его указание, затем медленно продолжает: — Попроси отца, чтобы через два часа позвонил в уличный автомат. Вот телефон… — он смотрит на номер, с которого звонит и диктует брату: — Шестьсот семьдесят один — девятьсот — четырнадцать — десять. Не надо повторять громко. Очень просто: первые два числа — номер нашего дома, а остальное — начало первой мировой войны и разница в возрасте между нами. Запомнишь?
Мальчик, видимо, отвечает, что запомнит. Филип повторяет инструкцию и просит брата еще раз сказать: «Хорошо, папа».
— Сейчас десять минут двенадцатого. Я буду ждать здесь через два часа, — добавляет он и вешает трубку.
Он возвращается на площадь и видит Филипину — доев мороженое, девушка идет ему навстречу. Филип улыбается, а она подбегает, словно за эти несколько минут успела соскучиться. Они уходят и не видят, как двое полицейских, которые только что равнодушно прошли мимо них, возвращаются на площадь уже с каким-то определенным заданием. Они заглядывают в лица девушкам и парням с бритыми головами, татуировкой, цветными чубами и в разорванных джинсах. То же самое по другую сторону площади делают несколько мужчин в штатском.
Филип нежно, один за другим, целует пальцы Филипины, в этот момент звонит телефон в нише. Филип смотрит на часы и снимает трубку.
— Да, папа, это я, — говорит он, услышав голос отца.
— Я от них ушел, — сообщает тот. — Они не знают, что я звоню. Думают, я дома.
— Мы в Сиене. Я хотел бы с тобой увидеться. Мы бы хотели.
— Я тоже, — отвечает отец. — Я возьму напрокат машину. Вам что-нибудь нужно?
Филипу ничего не нужно. Глядя на протянутую Филипиной карту, он подробно объясняет, где они могут встретиться. Сразу за городом есть съезд с автострады, оттуда видны корпуса большой больницы. Возле больницы парк. В этом парке Филип и назначает встречу.
— Я буду там в пять, самое позднее в пять тридцать, — заканчивает разговор отец.
Филип вешает трубку и говорит Филипине, которая ждет рядом:
— Он приедет. В пять.
Больница огромная, парк тоже. Во второй половине дня здесь много пациентов и посетителей. Отец вынимает полиэтиленовый пакет, закрывает машину и входит в парк. Он внимательно оглядывается по сторонам — Филипа нет. Отец ведет себя так же, как и все окружающие, — спокойным неторопливым шагом пересекает парк, затем возвращается. Не останавливаясь, проходит мимо Филипа с чубом на голове и лысой Филипины. Сын окликает его:
— Папа…
Отец останавливается. Филип улыбается. Отец стоит еще минуту, не узнавая его.
— На кого ты похож… — начинает он и умолкает.
— Мы немножко изменились, — говорит Филип.
Отец крепко пожимает ему руку. Филип представляет Филипину. Отец внимательно смотрит ей в глаза, затем показывает на скамейку. Они садятся. Отец вынимает из кармана конверт и дает его Филипу.
— Я привез вам немного денег, — говорит он и протягивает полиэтиленовый пакет.
Филип дотрагивается до него и нащупывает пистолет.
— Хотите? — спрашивает отец.
Филип серьезно качает головой и возвращает пакет отцу.
— Это хорошо, — произносит тот.
Какое-то время они молчат.
— Папа, что нам делать? — спрашивает Филип.
Отец вынимает сигарету и закуривает. Филип удивленно глядит на него.
— Ты же не куришь!
— А теперь курю, — объясняет отец. — Они затеяли крупную, очень серьезную акцию. По всей стране. Мимо меня в город проехали четыре полицейские машины. С противоположной стороны автострады, у выезда поставили пост. Боюсь, что на обычных шоссе меня тоже проверят и тогда уже точно будут знать, что вы здесь. Можете поехать со мной. Есть небольшой шанс, что вас не застрелят, если с вами в машине буду я…
— Какой? — спрашивает Филипина.
— Пятьдесят на пятьдесят, — отвечает отец.
— Я с вами не поеду, — решительно говорит Филипина. — Но я бы хотела… очень бы хотела, чтобы вы забрали Филипа.
— Он мне говорил… — отец кивком головы указывает на сына. — Сказал, что вас любит.
— Он меня любит, — уверенно подтверждает Филипина.
— А вы? — спрашивает отец.
Филипина довольно долго молчит. Опускает голову, потом поднимает и, глядя на Филипа, отвечает:
— Я тоже.
Услышав это признание, Филип закрывает глаза. К скамейке подходит пожилая женщина.
— Вы не видели моего мужа? — спрашивает она. — Полусогнутый, седой, с красивым лицом…
— Очень жаль, но мы не видели, — отвечает отец.
Женщина отходит.
— Я с тобой не поеду, папа, — говорит Филип.
— Знаю, — отвечает отец, затем, глядя на Филипину, спрашивает: — Вы не знаете, почему в самый ответственный момент нам никогда не удается ничего сделать?
— Не знаю, — голос Филипины звучит глухо.
Отец поднимается со скамейки.
— Если бы не малыш, я бы просто пошел с вами. Но даже это я не могу сделать.
— Не можешь, — соглашается Филип, вставая.
Филипина тоже поднимается. Отец подает ей руку, потом обнимает девушку и целует ее в щеку. Филипина не протестует.
— Не знаю, как с вами… — начинает отец.
Но Филипина прерывает его:
— Не надо прощаться.
Отец прижимает Филипа к груди, и секунду они стоят неподвижно.
— Поцелуй его и обними, — просит Филип, имея в виду брата.
— Ты хороший.
Отец все не отпускает Филипа, видимо, чтобы тот не заметил появившиеся у него в глазах слезы. Потом еще раз прижимает к себе сына и, не оборачиваясь, идет к стоянке.
Филип смотрит ему вслед. Из боковой аллейки выходит женщина — под руку она ведет полусогнутого старика с красивой седой головой.
— Спасибо, я его нашла, — говорит она с улыбкой.
Уже в сумерках они подходят к ферме. Здесь несколько хозяйственных построек и большой старый жилой дом. Все ухоженное, во дворе рядами стоят сельскохозяйственные машины. В окнах горит свет, некоторые открыты настежь — какое-то время Филип и Филипина молча наблюдают за жильцами. Толстая крепкая женщина готовит ужин, две девочки делают уроки и, видно, рассказывают друг другу что-то смешное, потому что то и дело разражаются громким смехом. Парень чуть постарше Филипа собирается уходить.
— Ты был прав, — тихо говорит Филипина.
— Насчет чего? — спрашивает Филип.
— Насчет отца.
Регина, которая помогала готовить ужин, прерывает свое занятие, что-то говорит матери и выходит. Они встречаются у живой изгороди. Оглядываясь по сторонам, Регина здоровается с Филипом и целует Филипину.
— Я надеялась, что вы не придете… — говорит она.
