…Ее зовут Гитель… Да, очень… Я не собираюсь оставаться холостяком до конца моих дней, и тебе это счастья не прибавит. А год холостяцкой жизни в вашем доме мне тоже счастья не прибавил… Насчет развода? (иронически) Жаль, что я не могу защищать твои интересы в суде, это было бы сущим удовольствием. А для себя я бы нанял самого лучшего адвоката, чтобы выкачать из твоего отца побольше денег… (с раздражением) Пусть он запихнет их себе в… сейф. Если мне понадобятся деньги, я их заработаю… Да, работа у меня есть, сегодня я договорился. Девушка, квартира, работа — все условия для новой жизни… Я не намерен протестовать против развода. Скажи Люциану, пусть подает, когда хочет, я пришлю согласие. Чем скорее, тем лучше… А я вовсе не заинтересован в сохранении дружбы с тобой и твоим женихом, придется вам довольствоваться друг другом… (сквозь зубы) Тесс, ты думаешь, что вонзив в человека нож, ты можешь оставить по себе хорошие воспоминания? (следя за сигаретой, которую он курит, мы видим, чего стоит ему этот разговор. Он сдерживает себя изо всех сил. Устало) Тесс, неужели ты позвонила мне с другого конца континента, чтобы спросить о мебели?.. Ну, если дом полон призраков, подожги его, а страховку разделим пополам…
Гитель входит и убирает со стола остатки обеда.
(его голос срывается) Я не бесчувственный, я просто не хочу, чтобы и меня преследовали призраки. Боже мой, ты ведь уже сделала выбор, перестань же держать рукой мое сердце!..
Гитель застывает при этих словах.
(закрывает глаза от душевной боли) Тесс… не надо… прошу тебя… (их разъединяют. Джерри смотрит на трубку и медленно кладет ее на место; он весь в поту, на глазах у него слезы, он затягивается сигаретой, руки его дрожат. Он не смотрит на Гитель. Гитель пальцами тушит свечи на столе — сначала одну, потом другую. Комната освещена теперь только светом, падающим из кухни. Гитель молча ложится на тахту лицом вниз и не шевелится)
Гитель!
Гитель не отвечает.
(подходит и кладет руку ей на голову)
Гитель порывисто отстраняется.
Гитель, я…
Гитель (внезапно): Это вовсе не то, что ты думаешь.
Джерри: Ты о чем?
Гитель: Ларри говорит, что тот клуб, где мы хотели устроить свой концерт, требует шестьсот двадцать пять монет за вечер. А я не могу заплатить даже шестидесяти долларов в месяц за паршивый чердак!
Снова молчание.
Джерри (нетвердым голосом): Нет, мы не птицы, чтобы цепенеть от взгляда змеи. (дергает шнур верхней лампы, комнату заливает яркий свет. Стоит в нерешительности) Гитель! Обернись! Пожалуйста.
Гитель не шевелится.
Посмотри на меня.
Гитель слегка поворачивает голову и смотрит на него блестящими глазами.
Не притворяйся. Тебе больно и не надо скрывать.
Гитель: Что-что?
Джерри: Ведь я могу… утонуть в этом колодце. Ты мне нужна.
Гитель: Зачем?
Джерри: Мне нужно ухватиться за чью-то руку. Как я выкарабкаюсь без тебя, где найду… опору, для кого буду работать, что строить? Я здесь в тюрьме, и я… во мне что-то надломилось. Гитель, скажи, что я тебе нужен. Хотя бы, чтобы снять паршивый чердак.
Гитель (долго смотрит на него, потом говорит чуть слышно): Конечно, мне больно. Ведь мне ты этого никогда не скажешь.
Джерри: Чего?
Гитель: Что я… держу в руке твое сердце.
Пауза.
Джерри: Гитель, сделай хоть шаг мне навстречу.
Гитель (криво улыбнувшись): Иными словами, пойти с тобой посмотреть чердак, да? Ладно. Да потуши же этот проклятый свет!
Джерри дергает за шнур.
Иди сюда, корнишон несчастный!
Джерри подходит, она обвивает его шею руками и привлекает к себе; и для каждого объятия другого — как гавань, как убежище, как благотворное тепло оранжереи.
Картина вторая
Обе комнаты
Прошло несколько недель. Полдень холодного декабрьского дня. Обе комнаты отапливаются; у Гитель горит газовый камин, прикрепленный к стене, у Джерри — новая керосиновая печка, стоящая в центре. Комната Гитель пуста, дверь распахнута настежь. Джерри лежит на кушетке среди вороха каких-то бумаг и говорит по телефону, прижав трубку к уху плечом.
Джерри: Да… Это такой же спорный вопрос, как в деле Мак-Каллера против Айовской компании перевозок, если только истец является грузополучателем… Правильно, они апеллировали и апелляция была удовлетворена. Но при всем том у этой бражки мало шансов поживиться за его счет, мистер Таубмен. Я думаю, что… Да?.. Хорошо, буду называть вас Фрэнком. Так вот, Фрэнк, мне думается, что в данном случае не может быть и речи об уплате… Вы правы, пришлось перевернуть все их дело вверх ногами, а эта позиция всегда открывает новую точку зрения на предмет… Гм, спасибо… Нет, это для меня сущая неожиданность, что я вдруг оказался экспертом в среднезападной юриспруденции… Я понимаю, что это доказывает, — это доказывает, что экспертом может быть любой болван, которого занесло далеко от дома…
В комнате Гитель звонит телефон.
Нет, сдавать квалификационный экзамен для меня все равно, что дать продолбить себе дырку в черепе, — зачем, собственно?.. Почему они должны принять меня в коллегию по поручительству?.. Да, я знаю, как это делается: вы даете поручительство, я предоставляю полный грузовик свидетельств из Небраски. Вероятно, я смогу добыть свидетельства, хотя насчет грузовика сомневаюсь… Если это избавит меня от экзамена, то конечно. Только чего ради вы будете давать за меня поручительство?.. Постоянная работа… понимаю… И сколько они будут мне платить? Так, символически… Шесть с половиной тысяч чего?… Двухдолларовых бумажек?.. Маловато, мистер… то есть Фрэнк. Если я стою того, чтобы приглашать меня на постоянную работу, значит, цена мне по крайней мере семь с половиной, а если меня предварительно еще и распнут, то и все восемь, так что надо начинать разговор с девяти…
В комнате Гитель опять звонит телефон.
Я говорю совершенно серьезно, я не жажду, чтобы меня распинали… Нет, не на кресте, а на квалификационном экзамене. Если вы согласны дать мне поручительство, я постараюсь раздобыть в Омахе свидетельства…
В это время Гитель, в бесформенном халате, вбегает из передней в комнату и бросается к телефону. У нее пышные белые усы — это крем для обесцвечивания волос. Чувствуется, что она чем-то подавлена.
Гитель: Да, алло!.. А, Софи, здорово…
Джерри (взглянув на часы): …Да, я смогу взять такси…
Гитель: … Хорошо, что ты позвонила. Слушай, сколько времени надо держать эту пакость? Я похожа на старичка полковника из Кентукки…
Джерри: …Нет, все равно я собирался привезти после завтрака выписки дел Картона…
Гитель: …Ужасно щиплет…
Джерри: …Ладно, значит, в баре Сент-Реджис в четверть…
Гитель: …Какой старый знакомый?.. Сэм?..
Джерри: …Да. Ну, до скорой встречи. (кладет трубку, смотрит на часы и набирает номер)
Гитель: …Зачем же ты сказала ему, что это всерьез и надолго? То есть, откуда ты знаешь, что это всерьез и надолго, когда я и сама не знаю?.. Ну и пошли их ко всем чертям… Нет, ничем не расстроена. А что, у меня расстроенный голос?
Джерри (в трубке сигналы "занято"): Ну, ясно — Софи повисла на телефоне. (кладет трубку и выходит за дверь)
Гитель: …Сказать по правде, живот, конечно, побаливает… Нет, все прелестно… О, она выходит замуж за другого… Ну уж не знаю, как меня угораздило встрять в эту путаницу, но в общем это не такая уж путаница… Нет, Уолли был совсем другой… Милтон тоже был совсем другой… Какой Макс? (потянувшись за кружкой молока, отпивает несколько глотков) Слушай, разве кто-нибудь из них нанимал мне чердак?.. Ну да, тот действительно приводил ко мне какого-то мистера Гудбара и взял у меня взаймы семьдесят четыре доллара, только я их и видела! Дело в том, что я — прирожденная жертва. Дожила почти до тридцати лет и только теперь об этом узнала…
Джерри снова входит в свою комнату, перебирая пачку писем, среди которых небольшой голубой конверт. Бросив куда попало остальные письма, Джерри вскрывает конверт и начинает читать. Он встревожен.
Гитель: …Кто же против того, чтобы это было всерьез и надолго?.. Ты что, думаешь, я совсем с ума сошла? Тащить его в гости к маме? Да он тут же удерет из Нью-Йорка на первом попавшемся воздушном шаре!.. Ты не понимаешь — он, например, играет в гольф. Я еще не знала никого, кто бы играл в гольф… Много ты понимаешь!.. Он все успевает и все умеет! Целый день сидит и решает свои судебные головоломки, а вечером приходит ко мне на чердак и подметает там пол. Как тебе это нравится?.. Конечно! В этом месяце я выручила за чердак двадцать два доллара, и еще Молли хочет вести там детский балетный класс, она начнет на этой неделе…
