на другое, постоянно отклоняемся.
Е л и з а в е т а. Так с ними разве не отклонишься? Не успел школу закончить и вот чего натворил.
Б а б к а. Колька теперь…
Е л и з а в е т а (перебивает). Ладно, корреспонденту только и делов слушать да про Кольку про вашего. (Неожиданно, Владимиру.) А вот хочете — я вам гору эту самую покажу, Омулевую, куда мужики-то с бабами выскочили, хочете?
В л а д и м и р. А это далеко?
Е л и з а в е т а. Да тут она, с заднего двора видать. (Старикам.) У вас собаки-то там нету?
Д е д. Мы за Кольку не ответчики. Вот так-то!
Е л и з а в е т а. Собаки, говорю, нету?
Б а б к а. Какая у нас еще собака? Федора когда кто поймал, что ли? Это зачем так напрасно-то говорить?
Е л и з а в е т а. Не бойтесь, поймают еще. (Владимиру.) Пойдемте, поглядите на гору нашу знаменитую.
В л а д и м и р (старикам). Да, мы посмотрим, можно? Я сейчас. (Выходит с Елизаветой.)
Б а б к а. Вот ведь змея-то какая, вот змея! И Федора-то, того и гляди, что засудит. Брату-председателю нашепчет, а тот чего, родную сестру не послушает, что ли? Это ведь она нарочно его увела, чтоб на ухо ему все пересказать, чтоб без нас-то. И обскажет! Счас она ему все обскажет. Что делать-то будем, Василий?
Д е д (стучит посошком об пол). Я вот ей!
Б а б к а. Видишь, они как: вроде бы про старинное спрашивать пришли, а подвела-то все к огороду. Из-за Кольки это все, из-за Кольки. Сидит да только и глядит, с какого бы боку за нас ухватиться. А тут и чего говорить, не знаешь. Так ведь Федора-то сюда же припутала. Счас, счас она ему там обскажет, на ухо-то. А может, она про гору-то сбрехала, чтоб покос перемерить? Так покос что, там лишков нету, пускай меряют. А мы вот как сделаем, Василий. Ты тут сиди, а как они спросят, так она, мол, к Параньке, к соседке, за солей побежала, соль, мол, кончилась. А я той минутой за Федором-то кого-то и пошлю. А то запутают они нас, мы и наговорим чего не надо, а Федор, он им так просто не поддастся — он им сумеет обсказать. Сиди, Василий, сиди и ничего не бойся. А я счас. Сиди.
Бабка Феня выходит. Дед Василий, кому-то грозя, постучал посошком в пол, подошел к окну, наблюдает за действиями бабки на улице. Входят, продолжая начатый во дворе разговор, Е л и з а в е т а и В л а д и м и р.
Е л и з а в е т а. Вот бы и прописать про это в газете-то. На тысячи, не меньше чем на тысячи, наворовал. (Умолкает, не желая, чтобы разговор услышал дед; поискав глазами бабку.) О, а бабка где? Один оглох, а другая совсем попряталась?
В л а д и м и р. Простите, Елизавета Кузьминична, но этот тон… Из-за него мы и поговорить с ними не можем. Такой материал, а мы…
Е л и з а в е т а. С кем говорить-то? Бабка попряталась, а этот в глухие записался.
Д е д. Мы за молодых не ответчики, вот так-то!
Е л и з а в е т а. Бабку, говорю, куда девал? (Владимиру.) Это она к Федору, к Федору побежала, к сыну своему.
В л а д и м и р. Зачем?
Е л и з а в е т а. А вот приведет его счас, так и будет тут «матерьял».
В л а д и м и р. Почему? Просто зашли поговорить, расспросить.
Е л и з а в е т а. Вот счас и наговоримся. Живыми б как только выйти отсюдова. Федор-то, он психоватый, еще и с колом прибежит.
Д е д. Как приходили и мерили…
Е л и з а в е т а (перебивая). Да уймись ты со своим огородом!
В л а д и м и р. Нет, ну а что, собственно, он может иметь против? В конце концов, ему же должно быть приятно, если о его родителях… Странно…
Е л и з а в е т а. Ну, говорите, говорите, вот он, герой-то, спрашивайте, чего надо. Только поскорей, пока другой герой не прибежал с топором.
Д е д. А хозяйка велела сказать, что… будто бы она за солей побежала.
Е л и з а в е т а. Куда-куда?
Д е д. Так и велела сказать. Он-то с вами живо разберется.
Е л и з а в е т а (Владимиру). О, видите, чего я говорила? (Деду.) Смотри как напужал! Как бы не упасть со страху. Давай рассказывай, чего зря-то сидеть будем.
В л а д и м и р. Дедушка, а сколько вы пробыли в партизанском отряде?
Д е д. Чего?
В л а д и м и р. В отряде, говорю, сколько вы пробыли?
Е л и з а в е т а. Да через неделю, наверно, убежал.
В л а д и м и р. Простите, дайте нам поговорить. Дедушка, вот мы выяснили, что с Омулевой горы вы вместе с другими мужчинами села ушли в партизанский отряд. И сколько вы там провоевали, в каких боях участвовали?
Д е д. Чего?
Е л и з а в е т а. А он снова оглох. (Деду.) Да не бойся, не про огород тебя спрашивают. Сколько воевал-то, ну, против Семенова-то?
Д е д. Мы-то мобилизовались, а из вашей-то родовы никто не пошел. Мы, дескать, тут останемся.
Е л и з а в е т а. Чего ты… Кто это не пошел-то? Знает он, как же, знахарь нашелся.
Д е д. И ваши не пошли, и Федул не ходил, и еще какие мужики.
Е л и з а в е т а. Гляди-ка ты на него — не пошли! Это где записано, что ли? А сам-то зачем пошел? Ружье жалко было отдавать? Вот то-то и оно! У вас всегда так: как бы чего захапать да не отдать. «Не пошли»…
В л а д и м и р. При чем здесь ружье? Дедушка, а в каких местах проходили бои с Семеновым?
Д е д (Елизавете). Я в колхозе вон сколько отработал, и пензию урезать нету права. Вот так-то!
Е л и з а в е т а. О, герой, ему б только пенсию побольше.
В л а д и м и р. Дедушка, а как тут проходила коллективизация?
Д е д. Чего?
В л а д и м и р. Как организовывали первые колхозы, вы помните?
Входит б а б к а.
Е л и з а в е т а. О, объявилась! За подмогой, что ль, бегала?
Б а б к а. А Василий, рази, не сказал? За солей, за солей к Параньке бегала.
Е л и з а в е т а. А где ж соль-то твоя?
Б а б к а. А нету. Нету, говорит, и не было. В магазин, знать, не завезли.
Е л и з а в е т а. Да чего вы нас, как малых детей-то? Будто мы уж совсем полудурки какие.
Д е д (бабке). Пытают, с какого времени я в колхозе. Скажи-ка им, сколько я в нем отбухал?
Е л и з а в е т а. Да кто тебя пытает-то? Его по-человечески спрашивают, а он… Давайте, чего там еще у вас, да поскорей. А то счас этот прибежит, так будет тут «соля».
Владимира уже давно раздражает Елизавета, но, боясь вступать с ней в спор, он только морщится, решив не обращать на ее реплики внимания.
В л а д и м и р. Бабушка, извините, нас не представили. Меня зовут Владимир, а вас?
Е л и з а в е т а. Бабка Феня она.
В л а д и м и р. А полное как, по отчеству?
Е л и з а в е т а. Как тебя по батьке-то?
Б а б к а. Ерофеем батюшку-то звали.
Е л и з а в е т а (Владимиру). Ерофеевна.
В л а д и м и р. А как полное имя? Фе…
Е л и з а в е т а. Феня.
В л а д и м и р. Нет, полное. Это, вероятно, сокращенное.
Е л и з а в е т а. А как? Федосья, что ли? Как звали-то тебя? Феногена?
Б а б к а. Феноген-то дядя мой был. Его еще при царе убили.
Е л и з а в е т а. Феоктиста? Да зовите Феней, да и все. Ее все так зовут.
В л а д и м и р. Фе… Феня… Простите,
