Колева. Ясно!.. Ей пи к чему привлекать к себе особое внимание.
Крыстанов. Конечно, ни к чему!.. Хитрюга, каких мало!
Колева. Но откуда у нее берется наглость требовать это от тебя?
Нина. В прошлом в моей жизни было время, когда я была любовницей американского офицера.
Крыстанов. Любовницей американского офицера? Ой ой-ой!
Нина. Теперь я в ее руках. Она рассчитывает на мое малодушие и слабость. Угрожает мне фотографией, да она сейчас принесет ее.
Колева. Мэри явится сюда?
Нина. Да.
Колева (после паузы). Ты поэтому не захотела вступать в партию?
Нина. Да, поэтому!
Колева. А почему ты до сих пор не сказала мне об этом?
Нина. Потому что мне было стыдно… Потому что я навсегда порвала с той жизнью и не совершила никакой подлости!.. Никакой, Катя!.. Поверь хотя бы ты.
Крыстанов. М-да!.. Развязка приближается. Я ухожу.
Колева. Никуда ты не пойдешь!.. Раз уж ты заявил, что писатели – хирурги человеческой души, останешься на операции! (Настойчиво.) Сядь, пожалуйста.
Крыстанов. Но я отнюдь не любитель таких дел, товарищ Колева!
Колева. Неважно, любишь ты их или нет!.. Речь идет об установлении истины, которая интересует меня как должностное лицо.
Крыстанов. Вот и устанавливай ее сама!.. Ты же меня исключила из партии!.. До свидания!.. (Идет к выходу.)
Колева. Ты даже ради Нины не останешься? Крыстанов. А что у меня общего с Ниной?
Колева. До ее замужества ты по полдня расписывал мне, как ее любишь!.. Уже не помнишь?
Крыстанов. На свете нет ничего изворотливее женской памяти!.. Когда мы нужны женщинам, они всегда напоминают нам о любви…
Нина. Я никогда не рассчитывала на вас!
Крыстанов. Совершенно правильно!.. Вы понимали, что я не настолько глуп.
Колева. Почему же твой ум не спас тебя и от Мэри?
Крыстанов. Что ты хочешь этим сказать?
Колева. Только то, что ты ее любовник.
Крыстанов. Я?… Любовник Мэри?
Колева. Да, к великому возмущению одного товарища, который живет по соседству с ней.
Крыстанов. Вот это да!.. Ничего-то от вас не утаись… Но мой ум действительно спасает меня во всех положениях… Я первый усомнился в Мэри!.. Я, можно сказать, отдаю партии даже часы досуга!
Колева. Партия предпочла бы, чтобы ты служил ей во всех прочих случаях.
Крыстанов. Но, потребовав моего исключения, ты отняла у меня эту возможность.
Колева. Потому что ты был неискренен.
Крыстанов. А кто искренен?… Она? (Показывает на Нину.)
Колева. Да!
Крыстанов. Ого!.. Мотай на ус, Алипий Крыстанов! Ты, оказывается, был неискренен с партией. А завтра тебя, того и гляди, провозгласят врагом народа!
Колева. Нет, врагом народа ты не будешь!.. Но ты до конца жизни останешься неполноценным для партии работником.
Крыстанов. К счастью, это мнение разделяют не все.
Колева. Только из-за твоего таланта и остроумия.
Крыстанов. А не было бы разумным пощадить меня хотя бы из-за этих двух качеств?
Колева. Эти качества не могут сделать тебя ни настоящим коммунистом, ни просто счастливым человеком.
Крыстанов. Каждый счастлив по-своему, Катя.
Колева. Но никогда вполне, если он мизантроп или скептик.
Звонок. Колева идет открыть. Входит Борис.
Крыстанов (Борису). Ты не понимаешь, что случилось, товарищ Петров? Хорошо, я сейчас тебе объясню: в древности Герострат, чтобы обессмертить себя, сжег Эфесский храм, а в двадцатом веке эти гражданки (показывает на Колеву и Нину) увековечат себя, уничтожив писателя Алипия Крыстанова.
Колева. Успокойся, товарищ Крыстанов!.. В твоем творчестве есть несколько перлов, которые останутся в нашей литературе как воспоминание об Эфесском храме!.. Партия благодарна тебе за них, но не позволит тебе хихикать над собой и над народом.
Борис. Позвольте спросить…
Крыстанов. Лучше не спрашивай!
Звонок.
Жертва идет!.. Что, сразу прикончите?
Колева. Нет! Сначала поговорим. Ступай открой ей!
Крыстанов неохотно поднимается и возвращается с Мэри.
Крыстанов. Много народу собралось, вам не кажется?
Мэри. Да, похоже на собрание… Но, думаю… мое присутствие не предусмотрено.
Крыстанов. Напротив! Вы – первый пункт повестки дня!.. Ваше присутствие, хотя на него и не рассчитывали, весьма желательно!
Мэри. В самом деле?
Колева. Да.
Мэри. Очевидно, вы собрались рассмотреть мое поведение. Благодаря вам, товарищ Колева, я уже твердо убедилась, что решения коллектива гораздо разумнее, чем отдельных индивидов!
Колева. Это верно, и тем не менее вы ошибаетесь, если думаете, что коллектив – баня, в которой некоторые индивиды могут смыть свою подлость.
Мэри. О-о-о!.. Значит?…
Крыстанов. Играем ва-банк!
Мэри. Тогда я первая раскрою свои карты: неужели вы, товарищ Колева, назовете подлостью право женщины защищать свое достоинство?
Колева. Смотря по тому, мадам, как вы защищаете свое достоинство!
Мэри. Это зависит от людей и обстоятельств.
Колева. Говорите конкретнее!
Мэри. Хорошо!.. Я начну с него!
Крыстанов. Так и знал! Все женщины, когда оправдываются, начинают с меня.
Мэри. Вероятно, у вас это не впервой! (Колевой.) Чтобы заручиться его письменной рекомендацией, мне пришлось стать его любовницей.
Крыстанов. Вот тебе раз!.. Неужели только поэтому? А ваши творческие стремления и желание попасть писательскую среду? А ваше любопытство к партийным делам? А английский отрез, который вы мне продали?… Наконец…
Мэри. Вы произвольно оцениваете факты!
Колева. Оценивать буду я, а не он.
Борис. Так, значит, ты… ты была его любовницей?…
А потом моей?
Крыстанов. Ну да! Сначала моей, потом твоей!..
Борис. Но я… я искренне полюбил ее!..
Мэри. Так искренне, что даже грозил мне доносом и увольнением, если я не соглашусь выйти за тебя замуж!
Борис. Неужели это бесчестно – просить тебя стать женой?
Крыстанов. Но все же ты начал с того, что предложил ей стать своей любовницей, не так ли?
Мэри. У меня же не было другого выбора.
Крыстанов (Колевой). Отметь, как щедро эта женщина расточала свои чары!.. А ради удовольствия, с какой-либо целью или потому, что не было выбора, – это другой вопрос!
Колева. Мне суфлеры не нужны!
Мэри. Успокойтесь, товарищ Крыстанов!.. О вас я больше ничего не скажу.
Крыстанов. Да говорите, если угодно!.. Я даже настаиваю, чтобы вы рассказали все, что вам известно обо мне!
Мэри. В этом сейчас нет необходимости.
Крыстанов. Значит, вы просто шантажируете!
Мэри. Потом будет видно. (Колевой.) Могу я продолжать?
Колева. Да, разумеется!
Мэри. Итак, я не хотела выходить замуж за Петрова! И пришла к Нине и попросила ее отказать мужу в' разводе.
Колева. Попросили, говорите?
Мэри. А что же еще?
Нина. Что еще? (Выхватывает у Мэри сумочку, вынимает фотографию и бросает ее на столик.) Вот что! Она грозила мне, если я не откажу в разводе, она пошлет это в театр.
Мэри. Нина, ты сошла с ума!..
Нина. Нет, просто нашла в себе больше сил, чем думала!
Мери. Но фотография совершенно невинная!
Крыстанов. А ну, посмотрим! (Берет фотографию.) О-о-о! Не совсем невинная!
Борис (вырывает фотографию у Крыстанова и разглядывает ее). Что?… Ты?! Так, значит, у тебя был до меня любовник?
Крыстанов. Ну да, такова, значит, судьба. Вот они – женщины! (Борису.) Поздравляю! Наконец-то и ты стал настоящим мужчиной!
Колева. Перестань! (Прячет снимок.)
Мэри. Я не собиралась никому показывать эту фотографию.
Колева. Почему яге вы носите ее у себя в сумке?
Мэри. Хотела вернуть Нине.
Нина. За обязательство отказать в разводе, не правда ли?
Мэри. А что в этом предосудительного? Я спасла бы твою семью.
Нина. И оставалась бы любовницей моего мужа?
Мэри (Колгвой). Вы видите, я становлюсь жертвой шантажа?
Колева. Да, шантажа, который сами же организовали.
Мэри. Что же вы решили?
Колева. Это решат другие!
Мэри собирается уходить.
Крыстанов. Прошу. (Подает ей сумочку.)
Мэри уходит.
Да, драма закончилась! Наступает катарсис. (С пафосом.) Вы не чувствуете, как все мы очистились? Словно грозовой дождь омыл наши души!
Колева. Почему ты говоришь обо всех? Есть люди, которые ничем не запятнаны.
Крыстанов. Я говорю не о грязных пятнах, а об ошибках! Никто из пас, четверых, ничем не запятнал себя, но каждый совершил одну ошибку: мы устроили Мэри на ответственную работу. Нина предложила, Борис согласился принять, я дал письменную рекомендацию, а ты оформила!
Борис. Я публично признаю свою ошибку…
Крыстанов (Борису). Нашел лазейку! (Остальным.) Так кто же виноват?
Колева. Виноваты все!.. Но не воображай, что твоя вина самая маленькая!
