Не считаете ли вы, что при данных обстоятельствах было бы лучше объяснить ваши отношения со свидетелем?
Ева (тихо). Конечно, господин судья. Я ведь дей ствительно не просто так с ним ходила. Он ведь взаправду был моим другом. Как сейчас Ади. Нет, по-другому… Но тоже взаправду…
Адам (упавшим голосом). Теперь я все понимаю!
Секретарь. Тсс!
Ева. И когда я встретила Ади, я твердо решила, что между нами ничего не будет… Я имею в виду между Ади и мной… Из-за Ганси…
Ганси. Господин судья…
Секретарь. Тсс!
Ева. Сначала ничего и не было. Мы просто вместе гуляли и ходили купаться. Но, как я ни старалась думать о Ганси, я думала только об Ади. Мне и самой было смешно: все время думать о том, кто и так с тобой всегда рядом. Но это было так. А потом я вдруг начисто позабыла о Ганси…
Ганси (сочувственно). Я тебя понимаю, Ева. Господин судья, мне хотелось бы…
Адам. Да заткнись ты! Прошу прощения, господин судья.
Судья (обращаясь к Еве). Продолжайте, дитя мое.
Ева. И тут все это произошло… У меня даже не было никаких угрызений совести… Они появились только, когда я вернулась в Лангулу, чтобы собрать свои вещи и рассказать обо всем Ганси… Но он в это время был занят своим верхним до.
Судья (удивленно). Верхним до?
Ганси (горячо). Так точно, господин судья, верхним до. Потому что оно мне не всегда удается. Из-за него я даже не пошел в отпуск. Я ведь трубач, господин судья…
Обвинитель. Какое это имеет значение для ваших отношений с фройляйн Евой?
Ганси (обрадовавшись, что, наконец, может высказаться). Большое, я бы даже сказал, что от этого зависело все. Видите ли, Еве всегда было не по душе, что я трубач. Раньше-то я всего лишь дул в фанфары… По специальности я плотник… Но потом научился играть на трубе, стал выступать в окружном оркестре…
Гела (восхищенно). А в свободное время он играет в джазе. Прямо как Луи Армстронг! У него даже есть золотая медаль! Он настоящий молодой талант!
Судья. Все это прекрасно, но, тем не менее, я не понимаю…
Ева (с упреком). Потому что он все время думает только о своем верхнем до. Дует в трубу да дует… На остальное у него никогда не было времени…
Ганси (робко). Извини, Ева. (Обращаясь к судье.) Именно поэтому я и не поехал с ней в кемпинг. На природе мне никогда не удавалось взять эту ноту. Для верхнего до нужна акустика… (С воодушевлением.) Вот здесь она есть… Хотите, попробую? Можно?
Судья. Не стоит, свидетель.
Однако Ганси не обращает уже внимания на судью, он трепетно вытаскивает трубу из футляра.
Ева (печально). Вот видите, господин судья… Вот он, его фанатизм… Из-за этого я все меньше и меньше его понимала… Еще до того, как познакомилась с Ади… Не то чтобы Ганси мне больше не нравился… Но я не люблю фанатиков. А когда человек только и делает, что дует в трубу…
Ганси подносит трубу к губам и начинает в полном самозабвении играть, не замечая никого из окружающих. Он воспроизводит весь музыкальный ряд, включая верхнее до. Во время игры Гела встает, подходит к нему вплотную и прислушивается с таким же самозабвением, как и он, к последнему тону. Когда он отзвучал, она бросается Ганси на шею.
Гела. О Ганси! Так здорово у тебя еще никогда не получалось! Действительно, как у Луи Армстронга!
Ганси (радостно). Правда, Гела?
Гела. Да, Ганси.
Ганси. Сыграть еще что-нибудь?
Судья. Пожалуйста, не надо, свидетель.
Гела (с нежностью). Сыграешь в Лангуле, Ганси. Там можешь играть, сколько тебе захочется. А если некому будет слушать, послушаю я!
Ганси (с удивлением, обращаясь к Геле). Так, значит, это правда, что ты?..
Гела (радостно). Конечно, Ганси! Еще как!
Ганси (вне себя от радости). Даже несмотря на то, что я такой фанатик?
Гела (сквозь смех и слезы). Именно поэтому, Ганси, именно поэтому!
Защитник встает, исполненный решимости воспользоваться создавшейся ситуацией.
Защитник. Ну тогда, значит, все в порядке! Более счастливого поворота, высокий суд, вряд ли можно было и ожидать! Я думаю, что выражу мнение всех участников, если предложу, наконец, действительно закончить слушание этого дела.
Он победоносно оглядывает присутствующих, все кивают головой, особенно усердно Адам.
Мой подзащитный (указывает на Адама), кажется, тоже согласен с этим предложением. Не так ли, господин Шмитт?
Адам (встает, он выглядит скорее печальным, чем возбужденным, говорит решительно). Разумеется, господин адвокат… (Тяжело вздыхая, обращается к суду.) Потому что нам действительно нет смысла с Евой жениться… После всего, что здесь выяснилось. (Обращаясь к защитнику, протягивает ему руку.) Спасибо за труды! (Обращаясь к обвинителю и подавая ей руку.) Вы выиграли, фрау доктор. (Поворачивается к Еве, запинаясь.) Прощай, Ева…
Обвинитель (первая, преодолев всеобщее смятение, вскакивает с места, очень громко и возмущенно). Ну это уж слишком! Вы что, с неба свалились, молодой человек? Да и что наконец здесь выяснилось? Что эта девушка… (указывает на Еву, которая настолько ошеломлена, что не в состоянии даже плакать) действительно любит вас! Да, у нее был друг. Ну и что? Симпатичный парень. И до замужества. В то время как вы были готовы полгода спустя после женитьбы связаться с какой-то барменшей!
Защитник. Заявляю протест!
Обвинитель (грубо). Да оставьте вы это! В данный момент я выполняю ваши функции, коллега. Но теперь я перехожу к своим. Я вот что скажу вам. (Снова обращаясь к Адаму.) На вашем месте я бы сгорела со стыда. И вы хотите еще стать спортсменом! Да вы — обыватель! С вашим мещанством вам действительно лучше оставаться холостяком и всю жизнь ждать ту, для которой вы будете первым человеком! Допотопный вы человек, вот кто!
Адам. Минуточку, фрау доктор, одну минуточку! Дело совсем не в том!
Защитник (с надеждой). А в чем же?
Обвинитель (недоверчиво). В чем же?
Адам (поначалу сбивчиво и неуверенно, затем ровнее и убедительнее). Не в том, что у нее был друг. Было бы смешно, если бы у такой симпатичной восемнадцатилетней девушки никого не было… И не в том, что она мне об этом ничего не сказала. Может, потом сказала бы… Да хоть бы и не сказала… Меня это уже не трогало бы… Нет, из-за этого я бы не стал так выступать…
Ева (в растерянности). Из-за чего же тогда?
Гела и Ганси (одновременно). Из-за чего?
Адам (обращаясь к Еве). Во-первых, из-за того, что ты его начисто забыла! И это после того, как ты три года ходила с ним! (Обращаясь к суду.) Стоило только кому-то появиться и сказать ей: «Давай-ка, я попробую». Да я бы и так вытащил эту занозу… Во всяком случае, не забудет ли она и меня в один прекрасный день? Тогда и я окажусь в дураках, как сейчас он…
Ева. Нет, Ади! Тебя я никогда не забуду!
Адам. Ладно! Но хуже всего другое.
Судья. Что — другое?
Адам. С этой игрой на трубе! И с верхним до!
Судья. В каком смысле?
Адам. Видите ли, я не трубач. Я футболист… А знаете ли вы такого левого крайнего, который бы не был фанатиком? (Обращаясь к Еве.) Левый крайний обязан быть фанатиком.
Ева (в отчаянии). Пожалуйста, Ади, будь! Ты — пожалуйста!
Адам. Нет, Ева! Это ты сейчас так говоришь. Потому что я на тебе должен жениться! Только поэтому!
Ева. Что?
Адам. Потому что я должен на тебе жениться…
Ева (неожиданно вскакивает с места, возмущенно). Потому что ты должен? Не потому, что ты хочешь? Ну если ты думаешь так, Ади, ты просчитался. Да пропади ты пропадом! Ты мне не нужен! Привет! (Устремляется к выходу из зала.)
Защитник (бежит за ней). Фройляйн Ева! Постойте, останьтесь! Это недоразумение!
Ему удается поймать ее у двери, он начинает ей что-то втолковывать, но она не желает возвращаться.
Адам (упрямо). Раз так… я тоже уйду.
Он направляется к выходу. Секретарь суда бросается за ним, но Адам не дает ему себя схватить. Он отталкивает защитника и хочет выйти из зала.
