не занималась.
Ш п р и ц. Собрание негров, цветных и безработных — это уже политика, сударыня!
П и н ь ч у к. При чем тут это?.. Сейчас я вам все объясню. Я имею некоторый опыт работы среди неорганизованного населения. И решила воспользоваться им: сделать так, чтобы без единой копейки затрат на рабочую силу привести в порядок мои доходные дома. Вот и все!
Л а н ц е т. Все ли, сударыня?
П и н ц е т. Нам известно, что при этом вы сами орудовали лопатой.
П и н ь ч у к. Орудовала. А как иначе? К вашему сведению, ничто так не действует на неорганизованное население в положительном смысле, как личный пример руководителей.
Ш п р и ц. А зачем вам это понадобилось — приводить в порядок ваши дома для негров? Какая вам от этого должна была быть польза, выгода?
П и н ь ч у к. Выгода? Мне?.. Никакой, господин судья. Даю вам слово! Я просто хочу, чтобы в них было чисто, красиво, хорошо… всем хорошо.
Ш п р и ц. Всем?! И белым и черным одинаково?! Вы даже сейчас, здесь продолжаете вести свою пропаганду?!
П и н ь ч у к. Как то есть…
Ш п р и ц (лупит по доске молотком). Год тюрьмы!
П и н ь ч у к. Кому это? Мне?! За что?!
Ш п р и ц. Полтора года!
П и н ь ч у к. Господин судья!.. Ты что, спятил?!
Ш п р и ц. Два года! С лишением всех прав и конфискацией имущества!
П и н ь ч у к. Что-о?! (Вдруг всхлипывает.) Как же так?.. Почему же?.. Зачем же?!
Ш п р и ц (после паузы, будто смягчаясь). Условно… Пока условно, госпожа Алевтина.
П и н ь ч у к. Условно? Значит, не по-настоящему?! Мерси, господин судья, гран мерси…
Ш п р и ц. А теперь еще раз повторяю: мне очень хотелось бы думать, сударыня: то, что произошло с вами, всего лишь недоразумение.
П и н ь ч у к. Вуй. Я. Йес, господин судья. Недоразумение. Всего лишь…
Ш п р и ц. И вы должны запомнить раз и навсегда: никакой политики.
П и н ь ч у к. Вуй. Я. Йес…
Ш п р и ц. Никакой организации неорганизованного населения.
П и н ь ч у к. Вуй. Я. Йес…
Ш п р и ц. И перестаньте скупать драгоценности.
П и н ь ч у к. Что-о?!
Ш п р и ц. Вам все равно не удастся их вывезти.
П и н ь ч у к. А я… А я и не думала их вывозить. Я их просто так, как все женщины… как украшения…
Ш п р и ц. Пока мы не уверены, что вы «и не думали», что вы их «просто так». Докажите нам это.
П и н ь ч у к. Доказать?.. Но как, господин судья? Как я это могу сделать?
Ш п р и ц. Ну, это не так трудно, госпожа Алевтина. По случаю официального открытия вашего пансионата-комбината общество покровителей животных и птиц устраивает в вашу честь банкет. Вам будет предоставлена возможность выступить на нем… Вы меня понимаете?
П и н ь ч у к. Вуй. Я. Йес, господин судья.
Ш п р и ц. Вы согласны?
П и н ь ч у к (со вздохом). Согласна. Что мне остается…
Ш п р и ц (ударяет молотком по доске). Все!.. До встречи на банкете, госпожа Алевтина.
П и н ь ч у к. До встречи, господин судья.
Ш п р и ц. Ланцет и Пинцет! Проводите госпожу Алевтину и помогите привести ее дома… в прежний порядок.
Свет гаснет.
ЭПИЗОД ШЕСТОЙ
«Будьте вы прокляты!..»
Р е п о р т е р (на авансцене). Внимание! Слушайте и смотрите очередную передачу «Мадам Пиньчук в свободном мире»! Возмущенная бесконечными нарушениями прав человека, известная русская киноактриса бежит из Советского Союза и попадает в нашу страну. Однако мстительная рука Москвы продолжает преследовать ее. Красные подговаривают черных, и черные нападают на белую! Лишь с помощью полиции, буквально чудом, госпоже Алевтине удается избежать опасности быть растерзанной дикой толпой… Сегодня в честь героической женщины национальное общество покровителей животных и птиц устраивает торжественный прием, бал и пресс-конференцию для представителей печати, радио и телевидения всех стран мира…
Занавес раскрывается.
Внимание! На экранах ваших телевизоров загородный дворец общества, знаменитая аллея наших прославленных предков… прошу прощения, предков наших прославленных… В общем, вы видите сами: это скульптуры лауреатов наших национальных конкурсов собак и кошек. Все готово к встрече мадам Пиньчук. Председатель правления общества барон фон Антрекот и судья Шприц договариваются о последних деталях… Первой у ворот дворца почетную гостью будет встречать супруга председателя общества баронесса фон Антрекот. На ней потрясающее платье. Черный бархат и брильянты. Декольте — двадцать два сантиметра!..
Ш п р и ц (Барону). Цветы, вино, танцы… Все это ерунда, барон. Главное — ее выступление. Имейте в виду: я говорю вам это не только от своего имени. Мне трижды звонили из министерства…
Б а р о н. Будет сделано, господин судья.
Р е п о р т е р. Внимание! Она подъехала. Вышла из машины. Здоровается с баронессой… На мадам Пиньчук не менее потрясающее платье. Синий шелк и розовый жемчуг. Декольте — двадцать три сантиметра!.. Она идет вдоль аллеи. Слышите, как ее приветствуют члены общества и их питомцы?!
Из-за кулис доносятся нарастающий гул аплодисментов и лай собак.
Вот она уже на экранах ваших телевизоров!
Входит П и н ь ч у к, за нею д р у г и е. Барон фон Антрекот идет ей навстречу. Гремит оркестр. Еще ярче вспыхивают юпитеры, стрекочут кинокамеры.
Б а р о н. Добро пожаловать, сударыня! В вашем лице я рад приветствовать…
П и н ь ч у к. Вуй. Я. Йес. Мерси, господин фон барон… пардон, барон фон…
К Барону подходит лакей с подносом.
Б а р о н. Разрешите, сударыня, предложить вам бокал шампанского. По этикету, бокалом шампанского самый почетный гость нашего общества открывает праздник в этом дворце.
П и н ь ч у к. Гран мерси. (Вполголоса.) А нельзя ли чего-нибудь более такого… покрепче? Мне это для храбрости как раз надо.
Б а р о н. Гм… По этикету… Однако… Чего бы вы хотели? Мадеры, малаги, портвейна?
П и н ь ч у к. На этот случай мне бы… русской горькой или хотя бы коньяку.
Б а р о н. Что-о?.. Но, сударыня…
Ш п р и ц (Барону, тихо). Дайте. Дайте ей коньяку.
Б а р о н. Пожалуйста, сударыня.
П и н ь ч у к (берет бокал с подноса у другого лакея). За все хорошее! (Пьет.)
В с е (хором). Гип-гип-ура! Гип-гип-ура!
Аплодисменты, лай собак.
Б а р о н. Теперь разрешите, сударыня, представить вам наших лучших животных… э… наших лучших членов общества и их животных: коммерсант господин Тод — дог, промышленник господин Ретчер — бульдог, домовладелец господин Азмет — мопс, госпожа Маус — левретка, госпожа Фелис — болонка, госпожа Альтер — такса…
Перед Пиньчук, как на параде, проходят удивительно похожие на своих питомцев члены общества. Она приветствует их одной и той же фразой: «Какая прелесть!..»
П и н ь ч у к (вдруг вспомнив о чем-то). Все это хорошо, но как же так, господин фон барон… пардон… барон фон… Почему ваше общество отказалось вмешаться в дела нашего комбината по переработке?.. Я ведь звонила вам, и вы обещали…
Б а р о н. Видите ли, сударыня… Как бы вам это объяснить?.. Наше общество покровительствует породистым, благородным животным, так сказать, животным-аристократам…
П и н ь ч у к. А моих обыкновенных, простых кошек, так сказать, кошек из народа, по-вашему, можно на мыло, да?!
Ш п р и ц. Не спорьте, барон… Мы еще вернемся к этому, госпожа Алевтина.
Б а р о н. Гм… А теперь, сударыня, по этикету, вам же принадлежит право открыть бал.
П и н ь ч у к. И открою. Подумаешь!..
Б а р о н. Менуэтом? Мазуркой? Вальсом?
П и н ь ч у к.
