Ознакомительная версия.
Свифт задумчиво смотрит куда-то вдаль.
Не слишком оскорбительно для человечества, ваше преподобие? Вспомните шутку ваших друзей: «Если б Свифт и вправду ненавидел людей, он бы не делал это так страстно».
Свифт встал, подошел к окну, прижал лицо к стеклу.
Где-то вдали мелькнула девушка, похожая на Ванессу.
Декан, вы отвлекаетесь… (Печально.) Я устаю. Очень трудно понять человека, который думает сразу о всем человечестве и о девушке за окном…
Свифт повернулся к ней лицом.
Нет, сэр, я уже вам говорила: я не знаю, где Ванесса похоронена… Мы наводили справки, но безрезультатно!.. (Неожиданно зло.) Между прочим, могила Стеллы находится здесь, у стены собора… Там третий день не меняют цветы… А ведь она так любила полевые цветы…
В саду послышался шум. Камень, разбив стекло, влетел в кабинет.
Эстэр испуганно вскочила.
Опять эти ужасные «еху»! Здесь небезопасно оставаться, ваше преподобие!
Свифт невозмутим. Вновь раздается звон разбитого стекла. За окном шум, звуки борьбы, затем распахнулась дверь, и Доктор втащил в кабинет упирающегося Патрика.
Патрик (упираясь). Вам показалось, доктор…
Доктор. Показалось? (Вывернул карман камзола Патрика, несколько камней высыпалось на пол.) Еще бы немного, и этот негодяй переколотил здесь все окна!
Свифт подошел к Патрику, печально заглянул ему в глаза, потом, круто повернувшись, направился к выходу. Патрик бросился за ним.
Патрик. Неправда, господин декан. Это не я. Это — они! «Еху»! Я просто гнал их и махал руками, а доктору померещилось, что кидаю я…
Свифт вышел. Патрик повернул к Доктору лицо, полное отчаяния.
Что вы натворили, сэр? Вы ранили декана в самое сердце…
Доктор (обращаясь к Эстэр). Много наглецов я видел на своем веку, но такого…
Эстэр. Ступайте, Патрик! Наш доктор безусловно ошибся, и я постараюсь его в этом убедить…
Патрик. Убедите хозяина, мисс Джонсон… Это — главное. У него утром был сердечный приступ…
Эстэр. Постараюсь. Не волнуйтесь, друг мой…
Патрик уходит.
Доктор (решительно). Так!.. Я все понял! Здесь — заговор! Вы, мисс Джонсон, этот мошенник-слуга. Опекунский совет — вы все хотите смерти декана. Мне намекнули сегодня, что здесь может произойти несчастный случай. Теперь я понимаю, кто его готовит…
Эстэр. Извините, доктор, я всегда была невысокого мнения о вашей догадливости. Наверное, потому, что вы из Ноттингемшира…
Доктор. Какого черта вы прицепились ко мне с этим Ноттингемширом?
Эстэр. Говорят, там чрезмерные туманы и район сильно отстает в своем развитии… Поэтому, умоляю вас, не будьте категоричны! Вы находитесь в необычном доме, общаетесь с неодномерными людьми. Не торопитесь делать о них выводы!.. И если вам показалось вдруг, что кто-то бросил камень…
Доктор. Не кто-то, а Патрик! Я это видел собственными глазами!!
Эстэр. Даже если так. Подумайте — зачем? Хотел ли он причинить зло или, наоборот, стремился сделать хозяину приятное?
Доктор (обалдело). Приятное?!
Эстэр. Сатирикам принято бить стекла! В этом специфика жанра! Поэтам бросают цветы, обличителям — булыжники! Это их слава и гонорар… Сатирик, который перестал возмущать, — кончился. Его жизнь потеряла смысл! Вот почему ваш поступок так огорчил декана!
Доктор. Я же и виноват!! Вы здесь устраиваете спектакли, а я виноват… Может, он плохой сатирик, ваш Свифт…
Эстэр (гневно). Свифт — гениальный писатель! Но он — в западне. Его загнали в этот дом, заткнули рот, окружили стеной непонимания…
Она подошла к окну, распахнула шторы.
Стали видны лица горожан, равнодушно взирающие на Доктора.
Вот они — настоящие «еху»! Вглядитесь в эти тупые физиономии… Их ничто не волнует, ничто не может растормошить! Свифт окружен стеной непонимания!! Он нанял актеров, чтобы те несли людям его мысли: власти оказались хитрей — они наняли зрителей!.. Круг замкнулся!.. (Задернула штору.) Впрочем, я никого не виню. Время изменилось, сэр… Кто сейчас реагирует на намеки и подтексты, которыми так славился декан… Все все давно понимают, и уже ничто никому не смешно… Атрофировалась совесть! Вот что терзает душу Свифта. Вы подозреваете, что здесь может произойти убийство? Оно уже происходит! Для этого не нужно ножа или яда… Можно убивать непониманием… Ежесекундно, планомерно, не нарушая закона… И в этом, может быть, самая главная роль отведена вам. Тут уж губернатор с судьей постарались! Вы можете, сэр, извините, доконать любого человека! С более крепким здоровьем, чем у нашего декана…
Пауза. Доктор подошел к окну. За разбитым стеклом шумел дождь.
Доктор. Хорошо! Я уеду.
Эстэр. Не уверена, что это будет правильным решением…
Доктор (перебивая). Нет, нет. Я уеду!.. Я — врач. Первая заповедь Гиппократа: «Не вреди»! Я не хочу быть причиной ничьей гибели!.. Зачем?.. В конце концов, я не просился сюда… Я жил спокойно в своем маленьком Ноттингемшире, ходил каждый день на службу, у меня была нормальная жена, нормальные дети, и я нормально лечил нормальных сумасшедших… Зачем меня притащили сюда, в этот странный дом, построенный неизвестно для кого?.. Будь он проклят со своими розыгрышами и мистификациями! Здесь нет ничего святого! Смерть, любовь, вера — лишь повод позубоскалить! Все! Пора уходить!.. Помочь я никому не смог, зато сам не сошел с ума! И на том спасибо!
Эстэр (с беспокойством). И все-таки я просила бы вас остаться! Декан считает, что вы ему очень нужны!
Доктор (гневно). Откуда вы знаете, что он считает?!!
Эстэр. Мне трудно вам все сразу объяснить, доктор… (Сняла с полки книгу.) Прочтите книгу декана, сэр… Вдруг вам что-то станет понятней…
Она положила книгу перед Доктором, пошла к дверям.
Доктор секунду смотрел ей вслед, затем в гневе закричал.
Доктор. Передайте декану, что его книга имеет у меня оглушительный успех!!
После чего размахнулся и со всей силы запустил книгу в стекло.
Эстэр (зло). Декан прав: человек может быть худшим из всех зверей! Обезьяны бьют зеркала, потому что им не нравятся собственные физиономии, но бить писателю окна его же книгами — до этого может додуматься только царь природы!..
Она вышла. Дождь усиливался. Доктор глянул в окно. Книга разорвалась, и теперь ветер разносил ее листки. Патрик смешно суетился, ловя их. Доктор секунду наблюдал за ним, потом выбежал, стал помогать. Скоро они вернулись в дом, мокрые, но какие-то умиротворенные…
Патрик (раскладывая листки у камина). Ничего, ничего, сэр… Высушим, разгладим утюгом, переплетем… Будет как новенькая…
Доктор (пристыженно). Извините меня, Патрик! Я разволновался, был взбешен…
Патрик. Что вы, сэр! Предыдущий доктор вместе с книгой кинул в окно и себя… А у вас — вполне нормальная реакция. Декан говорит: «Моя задача не развлекать, а вызвать суровое негодование…» У него и на гробовой доске, которую он заказал, сказано: «Суровое негодование не раздирает здесь уже его сердце…»
Доктор. Скажите, Патрик, вы тоже слышали, как декан разговаривает?
Патрик. Неоднократно, сэр…
Доктор. Только честно…
Патрик. Я бы даже сформулировал так: он практически не замолкает…
Доктор (устало). Пошел вон!!
Патрик. Слушаюсь! (Сделал шаг, остановился.) Напрасно обижаетесь, доктор. Вы спросили — я ответил…
Доктор. Хотите меня уверить, что декан болтун?
Патрик. Разумеется, нет, сэр. К нему вообще такое объяснение не подходит… Декан перестал пользоваться словами. Они искажают смысл! Особенно в наше время. Мы заврались: думаем одно, говорим другое, пишем вообще непонятно что… Декан сделал шаг вперед: он изъясняется мыслями! Это высший способ общения разумных существ — минуя уши, не разжимая рта. Напрямую!
Доктор. И вы его понимаете?
Патрик. Не всегда и не все… Но иногда… Вот сегодня утром он поделился со мной мыслями о Декарте…
Ознакомительная версия.
