Светлана Савина - Скрипка и немножко нервно

Секретарь: Есть потрясающий сюжет! Животные подождут!

Издатель: Опять? Слушай, я вожусь с тобой исключительно из уважения к твоей чудной семье, которой я многим обязан. Но что ж мне, до конца дней своих мучиться?

Секретарь: Да ты послушай! Представь: он — музыкант-самоучка, сбегает из родной глуши, где его не ценят, в столицу, где, конечно, тоже никто не оценил. Он спивается, селится на кладбище, кормится подачками на похоронах. И тут возникает человек…

Издатель: Откуда возникает?

Секретарь: Ну, просто подсаживается в кабаке… тут рядом… Так вот, возникает некий меценат, который одевает его, обувает и везёт на шикарной машине в его, алкаша этого, родимый дом, где они уверяют всех, что этот алкаш — мировая знаменитость.

Издатель: А смысл? Зачем? Бред какой-то…

Секретарь: Ну, алкашу приятно, вроде как отомщён, сбылись мечты…

Издатель: Это понятно. Придурку-то этому, меценату это зачем?

Секретарь: Да просто из интереса — поглядеть, что будет. Только ещё условие он поставил — чтобы алкаш в финале покончил с собой. Для логического завершения картины. Красиво, правда?

Издатель: Чушь! (порывается уйти)

Секретарь: Погоди! Там ещё будет любовная линия: он и проститутка, которая полюбит его чистой любовью.

Издатель: И, конечно, не сможет пережить его смерть?

Секретарь: Да!

Издатель: Ну, тут уж даже из уважения к твоей супруге… Во-первых, совершенно бредовый сюжет. Хотя, твоей фантазии и на подобное бы не хватило. Не сомневаюсь, что это пьяные галлюцинации этого… (кивает на дверь) Во-вторых, это слишком избито: неудачник, выдающий себя за счастливчика, раскаявшаяся проститутка… Ты её ещё Марией назови! Магдалиной! Было всё это и не единожды. «Он играет на похоронах и танцах» — расхлёбана тема. А главное: талант, — он из ничего создаст нечто. А тебе дай всё, разжуй, а всё равно в итоге получится ничто. И объяснение этому есть. Графомания называется. Ты лечись! (снова идёт к двери)

Секретарь: Значит, уже было?

Издатель: Да было, было, было! Ерунда всё это! Чушь! Бред!.. До чего ж ты достал уже сюжетами своими идиотскими! (уходит)

Секретарь: Знал бы ты, сколько я за них каждый раз плачу… Выходит, зря. Значит, всё впустую. (пьёт из бутылки, стоящей перед ним на «столе», комкает газету, отбрасывает её в сторону) Всё зря, зря, зря… Ладно! Забыли. (Идёт к двери) Могильщик! (достаёт из-за пазухи непочатую бутылку) Поговорим о жизни, могильщик! (выходит)

Уже давно где-то вдали звучит скрипка — тот самый реквием Старшего. Постепенно звук становится всё громче, мелодия звучит уже в полную силу: Свет меркнет, сторожка исчезает. В глубине сцены в полумраке возникает рояль, на котором, ссутулившись, сидят Мать, сестры, Барабанщик, Аполлон. Чуть в стороне стоит Мария.