Шарлотта жмет на клаксон.
Лолита сбегает вниз, изображая своими жестами и движениями что-то вроде балетного «танца разлуки», и исчезает.
Втягивается золотистая голень, автомобильная дверца захлопывается — приотворяется и захлопывается попрочнее, и машина, сопровождаемая лаем соседской колли, срывается с места.
Тишина — слышны только птичий гомон снаружи да возня чернокожей служанки на кухне. Телефонный звонок.
СЛУЖАНКА: Нет, мисс Ли здесь не живет. Вы набрали не тот номер. Всего хорошего.
Гумберт все еще стоит на площадке между открытой дверью своей комнаты и открытой дверью комнаты Лолиты, что напротив.
Он осматривает ее опустевшую комнату. Отвергнутая одежда брошена поверх измятой постели. На полу — пара белых роликовых ботинок. Он берет один из них и вращает ладонью колесики.
К стене приколота кнопками обложка журнала с рекламой на всю страницу: известный драматург самозабвенно затягивается папиросой («Я могу сочинять без карандаша, но не без „дромок"»). Поразмыслив немного, Гумберт возвращается в свою комнату и тотчас принимается укладывать вещи. Раздается стук в дверь.
Это служанка Луиза. Он открывает. Она протягивает ему письмо.
ЛУИЗА: Миссис Гейз попросила передать вам это, мистер Гумберт.
Гумберт рассматривает конверт.
ЛУИЗА: Я теперь примусь за комнату девочки. А когда уберусь там, я хочу приняться за вашу. А потом я уйду.
Гумберт, наморщив чело над конвертом, медленно возвращается к своему столу.
В продолжение одной секунды разборчивый дамский почерк, которым написано имя получателя, превращается в каракули школьницы и затем вновь становится почерком дамы. Он открывает конверт.
Гумберт, в образе классического критика, с ироничными замечаниями «в сторону», выразительно читая текст, знакомится с письмом. На одном КАДРЕ он показан в профессорской мантии, на другом — в одеянии шаблонного Гамлета, на третьем — в роли растрепанного и неряшливого Эдгара По. Он также предстает в собственном обличье.
ГУМБЕРТ: «Это — признание, это объяснение в любви». Нет подписи, как — нет подписи? Ах, вот она. Боже милосердный! «Я люблю вас с первой минуты, как увидела вас. Я одинокая женщина, и вы любовь моей любви». «Моей жизни», — я полагаю.
Как в альбоме сводника, предлагающего клиенту выбрать себе жену из ряда кандидаток, Шарлотта предстает в различных отталкивающих положениях и позах.
ГУМБЕРТ: «А теперь, мой дорогой, mon cher, cher Monsieur» — ага, вот еще: она полагает, что это выражение означает что-то нежное по-французски. «Вы это прочли, вы теперь знаете. Посему попрошу вас, пожалуйста, немедленно уложить вещи и отбыть: это вам приказывает квартирная хозяйка. Я вернусь к вечеру, если буду делать восемьдесят миль в час в обе стороны и без крушения. Впрочем, кому какое дело?» Нет, позвольте возразить, одной стороне до этого очень даже есть дело; в определенном смысле это могло бы многое изменить… «Видите ли, chéri» — так, французский улучшается, — «если бы вы решили остаться, если бы я вас застала, возвратившись домой, это бы значило только одно: что вы для меня хотите стать тем же, чем я хочу стать для вас, — спутником жизни, — и что вы готовы соединить навсегда свою жизнь с моей и быть отцом моей девочки». Моя дорогая миссис Гейз, чтобы не сказать миссис Клемм, я страстно предан вашей дочери.
Меланхолично, едва заметно улыбаясь, Гумберт принимается, сначала медленно, одну за одной, затем поспешнее, выкладывать только что сложенные им вещи. Затем он пускается отплясывать неуклюжую и гротескную жигу (что создает поразительный контраст его обычной скорбно-величавой манере). Танцуя, он спускается по лестнице.
Гумберт вызывает по телефону лагерь.
ГУМБЕРТ: Это лагерь «Ку» на Клаймаксовом озере?
(Слушает.)
Миссис Гейз все еще у вас? Она сегодня привезла свою дочь.
(Слушает.)
Ах, вот что. Могу ли я в таком случае поговорить с Долорес Гейз, Лолитой?
Слушает, ожидая.
ЛОЛИТА: Алло?
С этого момента на экране показаны обе стороны диалога, причем в той части, где показана Лолита, перед зрителем проходят различные виды лагерных развлечений и занятий, вроде как в рекламной брошюре.
ГУМБЕРТ: У меня для тебя новость.
ЛОЛИТА: Алло?
ГУМБЕРТ: Это Гумберт. У меня новость.
Она держит на руках крупного щенка.
ЛОЛИТА: А, как вы там? Со мной тут дружок, который желает поздороваться.
Щенок лижет телефонную трубку.
ГУМБЕРТ: Послушай, Лолита. Я женюсь на твоей матери. Я собираюсь сделать ей предложение, как только она вернется.
ЛОЛИТА: Вот так здорово! Погодите, я избавлюсь от этого чудовища, он слишком тяжелый. Секунду. Уф!
ГУМБЕРТ: Ты хочешь приехать на свадьбу?
ЛОЛИТА: Что? Плохо слышно.
ГУМБЕРТ: Хочешь приехать на свадьбу?
ЛОЛИТА: Пожалуй, нет. Я останусь. Здесь замечательно! Здесь проходят всякие водные состязания. И еще я буду учиться верховой езде. А моя соседка по палатке — чемпионка Рамздэля по плаванию среди юниоров. И…
НАПЛЫВ:Будни молодоженов. Прошел месяц. Кухня в доме № 342 по Лоун-стрит.
Шарлотта (сияющая, застенчиво опускающая ресницы, в узких вельветовых штанах и ночных туфлях) накрывает завтрак на двоих в уютном уголке хромированно-пластиковой кухни. Тени листьев играют на белом холодильнике. Зевая, входит Гумберт (пижама, волосы всклокочены).
Шарлотта шутливо кланяется ему на восточный манер. Его лицо подергивается от невралгии. Бросив взгляд на приготовленный омлет, он принимается рыться в буфете.
ШАРЛОТТА: Что ты ищешь?
ГУМБЕРТ: Перец.
Из буфета выкатывается и падает на пол теннисный мяч.
ГУМБЕРТ: Хотел бы я знать, сможет ли она играть в теннис в этом чертовом лагере?
ШАРЛОТТА: Меня это совершенно не волнует. Взгляни-ка, что о нас написала рамздэльская газета. Вот. Рубрика светских событий.
Гумберт бросает взгляд на газету.
ШАРЛОТТА: Ну разве не прелесть? Посмотри на свою элегантную невесту. «Мистер Эдгар Г. Гумберт, писатель и исследователь, сочетался браком с…» Я и не знала, что ты Эдгар.
ГУМБЕРТ: Когда я говорил с репортером, мне пришло на ум, что не помешает добавить немного шику.
Он снова зевает.
ШАРЛОТТА: А какие области ты исследовал?
ГУМБЕРТ: Даме не стоит задавать вульгарных вопросов.
ШАРЛОТТА: (очень игриво) А у мсье положительно необыкновенно развито чувство юмора.
Шарлотта показывает скучающему Гумберту свои сокровища. Торшером освещенный вечер в резиденции Гумберта.
ГУМБЕРТ: (вдруг оживившись) Смотри-ка, пистолет.
Рассматривает небольшой автоматический пистолет.
ШАРЛОТТА: Он принадлежал мистеру Гейзу.
ГУМБЕРТ: Гм. «И потом он вдруг выстрелил».
ШАРЛОТТА: Не заряжен.
ГУМБЕРТ: Они всегда так говорят: «Я не знал, что он был заряжен».
ШАРЛОТТА: Кто «они»?
ГУМБЕРТ: Парень стреляет в девчонку, банкир стреляет в потаскуху, мучитель стреляет в учителя.
ШАРЛОТТА: Я много раз говорила тебе, как я люблю твои шутки, но теперь они неуместны. Это священное оружие, трагическая ценность. Мистер Гейз приобрел его, полагая, что у него рак. Он хотел избавить меня от неприглядного зрелища своих страданий. К счастью или нет, но его перевезли в госпиталь прежде, чем он успел им воспользоваться… А это я незадолго до свадьбы.
На снимке Шарлотта в 25 лет; ее тогдашние черты намного больше напоминают Лолиту, чем теперь.
Гумберт тронут.
ГУМБЕРТ: Этот снимок мне жутко нравится. Могу я взять его себе?
ШАРЛОТТА: Ах, дорогой, конечно! Все принадлежит тебе. Постой, дай я его подпишу.
Шарлотта надписывает фотокарточку: «Моему chéri Гумберту от его Шарлотты. Апрель, 1946 [если теперь 1960]».[63]
Гумберт с женой в автомобиле. Он везет ее на озеро.
ГУМБЕРТ: Что это там за «палаццо»? Бордель?
ШАРЛОТТА: Это дом Джерома Мак-Фатума. Директора нашего банка, если хочешь знать.
