КЕЙТ. Я тревожусь за вас, мисс Анни. Вы должны отдохнуть.
АННИ. Сейчас? Она говорит пальцами во сне. Она складывает слова по буквам, не сознавая этого. Уже косточки этих пяти пальцев знают буквы, рука эта до боли хочет разговаривать, но что-то в ее уме еще не пробудилось. Как мне подтолкнуть ее? В этом весь вопрос.
КЕЙТ. И ответа нет.
АННИ (после долгой паузы). Кроме того, что надо продолжать. Вот так.
Берет снова руку КЕЙТ и показывает: «Мне нужно…» КЕЙТ старается понять.
КЕЙТ. Больше… времени? (Смотрит на АННИ, которая молча глядит ей в глаза). Здесь?
АННИ. Ответьте знаками на руке.
КЕЙТ изображает слово «нет», качает головой. АННИ изображает «почему нет?» с немым вопросом в глазах, и КЕЙТ снова качает головой с выражением боли в глазах.
КЕЙТ. Потому что я не могу…
АННИ. Изобразите это. Если она научится, то вам с ней придется многое друг другу сказать.
КЕЙТ с трудом изображает слова по буквам на руке АННИ. В это время открывается дверь и входит КЕЛЛЕР в сопровождении сеттера Бель.
КЕЛЛЕР. Мисс Сюлливэн? По дороге в контору я привел для Элен вот этого приятеля поиграть.
АННИ. Пожалуйста, капитан, оставьте его за дверью.
КЕЛЛЕР. Дорогое дитя! Две недели кончились сегодня. Вы же не можете возражать…
АННИ (поднимаясь на ноги). Кончатся только в шесть часов.
КЕЛЛЕР (снисходительно). Ну, полно. Какую разницу могут составить несколько часов.
АННИ. Договор есть договор. Вы его хорошо соблюдали. Вы можете, конечно, подождать еще немного.
Она ведет КЕЛЛЕРА за руку через порог. Он слушается, но оставляет собаку.
КЕЛЛЕР. Мисс Сюлливэн, вы деспот.
АННИ. Не сомневаюсь, что и вы тоже. Вы можете здесь постоять, но если она подойдет, закройте дверь.
КЕЙТ. Вы не представляете, как мы хотим, чтобы она скорее вернулась к нам.
АННИ. Знаю. Это меня больше всего беспокоит.
КЕЛЛЕР. Мы дома как будто ждем нового ребенка. Она стала такой сдержанной, такой… (Нежно)…привлекательной. Мисс Сюлливэн, вы сделали чудеса для нее.
АННИ (не как вопрос). Сделала ли я.
КЕЛЛЕР. Если есть что-нибудь, что вы хотели бы получить в уплату, скажите нам. Мы будем рады…
АННИ. Я только что сказала миссис Келлер. Я хочу больше времени.
КЕЙТ. Мисс Анни!
АННИ. Еще одну неделю.
ЭЛЕН поднимает голову и начинает втягивать носом воздух.
КЕЛЛЕР. Мы соскучились по девочке. Я рад сказать, что я скучаю по ней. И это тоже делает меня вашим должником.
АННИ. Уплатите этот долг Элен. Дайте ей еще одну неделю.
КЕЙТ (мягко). А она не скучает о нас?
КЕЛЛЕР. Конечно, скучает. Каким тяжелым для нее должно было быть это необъяснимое изгнание! Можете ли вы это отрицать?
АННИ. Нет, но я…
ЭЛЕН спустилась со стула и ощупью идет по комнате, натолкнулась на БЕЛЬ, обнимает в восторге собаку за шею.
КЕЙТ. Разве она не нуждается также в привязанности, мисс Анни?
АННИ (колеблется). Она ни разу не показала мне, что нуждается в этом, она не хочет, чтобы ее ласкали или…
КЕЙТ. Но вы не ее мать.
КЕЛЛЕР. И что может дать еще одна неделя? Мы более чем удовлетворены. Вы сделали больше того, что мы когда-нибудь считали возможным. Вы научили ее конструктивным…
АННИ. Я не могу ничего обещать. Все, что я могу…
КЕЛЛЕР (не слушая). Конструктивным вещам — вести себя как следует, даже выглядеть, как нормальный ребенок, довольный, послушный, более опрятный, более…
АННИ. Вот именно более опрятный.
КЕЛЛЕР. Ну, мы считаем, что опрятность — это большая добродетель.
АННИ. Опрятность — это мелочь. Ей надо понять, что всякая вещь, всякое понятие имеет свое название, свое имя. Что слова могут быть ее глазами во внешнем мире, да и во внутреннем мире тоже. Что она без слов? А со словами она может думать, иметь идеи, можно будет найти доступ к ее сознанию. Не будет ни одной мысли, ни одного факта в мире, которых она не могла бы постигнуть. Вы издаете газету, капитан Келлер, неужели нужно вам объяснять, что такое сила слова? А она уже начинает знать…
КЕЛЛЕР. Мисс Сюлливэн.
АННИ. Восемнадцать существительных и три глагола, они у нее в пальцах. Мне нужно только время, чтобы хоть одно из них вошло в ее сознание. Только одно, и все остальное пойдет само собой. Разве вы не понимаете, что все, что она здесь выучила, только расчистило путь для этого — главного. Я не могу идти на риск, чтобы она забыла все это. Дайте мне еще одну неделю…
КЕЛЛЕР (прерывает ее). Взгляните.
Он показывает. АННИ оборачивается. ЭЛЕН играет с когтями собаки. Она изображает буквы пальцами, показывает собаке, подставляет ладонь, затем перебирает когти собаки.
Какое слово она составляет?
Молчание.
КЕЙТ. Вода?
АННИ кивает головой.
КЕЛЛЕР. Учит собаку словам!
Пауза.
Собака не понимает, что она хочет сказать, так же, как Элен не понимает, что хотите сказать ей вы. Вы требуете слишком многого от нее и от себя самой. Бог, наверное, не хотел дать ей те глаза, о которых вы говорите.
АННИ (монотонно). Но я хочу сделать это.
КЕЛЛЕР (с любопытством). Что это значит для вас?
АННИ медленно поднимает голову.
Вы заставили нас понять, что мы потворствовали ей ради нас самих. Может быть, в обратном смысле это относится и к вам?
АННИ. Хотя бы полнедели.
КЕЛЛЕР. Договор есть договор.
АННИ. Миссис Келлер?
КЕЙТ (просто). Я хочу, чтобы она вернулась ко мне.
Ожидание. Затем АННИ опускает руки, сдается и кивает головой.
КЕЛЛЕР. Я пришлю Вини помочь вам уложиться.
АННИ. Не раньше шести часов. Я останусь с ней одна до шести часов.
КЕЛЛЕР (соглашаясь). В шесть часов. Пойдем, Кети.
КЕЙТ отходит от окна и присоединяется к нему. КЕЛЛЕР закрывает дверь. Сейчас освещена только оранжерея. Свет суживается. АННИ, стоя, смотрит, как ЭЛЕН перебирает когти собаки. Затем она становится на колени и останавливает руку ЭЛЕН.
АННИ (мягко). Нет. (АННИ качает головой, держа руку ЭЛЕН у своего лица, потом составляет буквы). С-о-б-а-к-а.
АННИ трогает собаку рукой ЭЛЕН. ЭЛЕН гладит собаку по голове и снова начинает изображать буквы на лапе БЕЛЬ.
Не «вода». (АННИ встает, приносит кувшин с водой, берет руку ЭЛЕН и составляет слово). Вот — в-о-д-а — вода.
Она опускает руку ЭЛЕН в кувшин, ЭЛЕН вынимает руку, вытирает ее о шкуру БЕЛЬ и, взяв кувшин из рук АННИ, старается всунуть в него лапу БЕЛЬ. АННИ устало наблюдает.
Не знаю, как тебе сказать, чтобы ты поняла. Ни одна душа в мире не знает, Элен! Элен!
Она с жалостью наклоняется и прикасается губами к виску ЭЛЕН. ЭЛЕН мгновенно застывает, ее руки оставляют собаку, она слегка отворачивает голову. Сейчас освещен только круг, где стоят АННИ и ЭЛЕН. Собака исчезает. Через минуту АННИ выпрямляется.
Действительно, что все это значит для меня? Они удовлетворены. Отдайте им обратно их ребенка и их собаку, прирученных, и все они будут довольны. Но не ты и не я.
Рука ЭЛЕН протягивается к свету.
Ну же — достань, достань.
АННИ протягивает свою руку, сжимает руку ЭЛЕН. Освещены две тесно сжатые руки, остальная часть комнаты в тени.
Я хотела научить тебя, Элен, всему, чем наполнен мир, тому, что на миг принадлежит нам и уходит от нас, тому, что мы сами такое, тому свету, который мы приносим с собой и оставляем, уходя, словом — всему. Свет этих слов дал бы тебе увидеть то, что было десять тысяч лет тому назад. Все, что мы чувствуем, думаем, знаем, разделяем с другими, так что ни одна душа не остается в темноте и не умирает даже в могиле. Но я знаю, знаю. Только одно слово — и я могу дать тебе в руки целый мир. И что бы это ни значило для меня, я не помирюсь на меньшем. Как, как мне сказать тебе, что это… (Она изображает пальцами)…Означает слово, а это слово означает вот эту вещь — шерсть.
АННИ вкладывает шерсть в руку ЭЛЕН. ЭЛЕН растеряна. АННИ кладет вязанье в сторону.
А вот это слово — с-т-у-л — означает эту вещь — стул.
Она прижимает ладонь ЭЛЕН к стулу. ЭЛЕН ждет, не понимая. АННИ хватает салфетку — пишет в ладонь ЭЛЕН: с-а-л-ф-е-т-к-а. Вкладывает салфетку в руку ЭЛЕН, ждет, отбрасывает, поднимает складку платья ЭЛЕН, составляет слово «платье». Потом роняет складку платья, составляет слово «лицо». АННИ притягивает руку ЭЛЕН к своей щеке и прижимает, пристально смотрит в глаза ЭЛЕН, которые ничего не выражают. Слышится отдаленный бой башенных часов — один, два, три, четыре, пять, шесть.
