что заметно было с первого на него взгляда. Он вошел в комнату не торопясь, позади всех, с насмешливою и недоброю улыбкой. Нина Александровна вошла очень испуганная. Она сильно переменилась в эти полгода, похудела; выдав замуж дочь и переехав к ней жить, она почти перестала вмешиваться наружно в дела своих детей. Коля был озабочен и как бы в недоумении; он многого не понимал в «сумасшествии генерала», как он выражался, конечно, не зная основных причин этой новой сумятицы в доме. Но ему ясно было, что отец до того уже вздорит, ежечасно и повсеместно, и до того вдруг переменился, что как будто совсем стал не тот человек, как прежде. Беспокоило его тоже, что старик в последние три дня совсем даже перестал пить. Он знал, что папаша разошелся и даже поссорился с Лебедевым и с князем.
Коля. Право, мамаша, право, лучше пусть выпьет. Вот уже три дня как не прикасался; тоска, стало быть. Право, лучше; я ему и в долговое носил…
Генерал растворил дверь наотлет и стал на пороге, как бы дрожа от негодования.
Генерал Иволгин (громовым голосом). Милостивый государь! Если вы действительно решились пожертвовать молокососу и атеисту почтенным стариком, отцом вашим, то есть по крайней мере отцом жены вашей, заслуженным у государя своего, то нога моя, с сего же часу, перестанет быть в доме вашем. Избирайте, сударь, избирайте немедленно: или я, или этот… винт! Да, винт! Я сказал нечаянно, но это – винт! Потому что он винтом сверлит мою душу, и безо всякого уважения… винтом!
Ипполит. Не штопор ли?
Генерал Иволгин. Нет, не штопор, ибо я пред тобой генерал, а не бутылка. Я знаки имею, знаки отличия… а ты шиш имеешь. (Гане) Или он, или я! Решайте, сударь, сейчас же, сей же час!
Тут Коля подставил ему стул, и он опустился на него почти в изнеможении.
Птицын (ошеломленно). Право бы, вам лучше… заснуть.
Ганя (сестре вполголоса одновременно с Птицыным). Он же еще и угрожает!
Генерал Иволгин. Заснуть! Я не пьян, милостивый государь, и вы меня оскорбляете. Я вижу, я вижу, что здесь всё против меня, всё и все. (встаёт и намеревается уйти) Довольно! Я ухожу… Но знайте, милостивый государь, знайте…
Ему Птицын и Коля не дали договорить и усадили опять; стали упрашивать успокоиться. Ганя в ярости ушел в угол. Нина Александровна трепетала и плакала.
Ипполит. Да что я сделал ему? На что он жалуется?
Нина Александровна. А разве не сделали? Уж вам-то особенно стыдно и… бесчеловечно старика мучить… да еще на вашем месте.
Ипполит. Во-первых, какое такое мое место, сударыня! Я вас очень уважаю, вас именно, лично, но…
Генерал Иволгин. Это винт! Он сверлит мою душу и сердце! Он хочет, чтоб я атеизму поверил! Знай, молокосос, что еще ты не родился, а я уже был осыпан почестями; а ты только завистливый червь, перерванный надвое, с кашлем… и умирающий от злобы и от неверия… И зачем тебя Гаврила перевел сюда? Все на меня, от чужих до родного сына!
Ганя. Да полноте, трагедию завел! Не срамили бы нас по всему городу, так лучше бы было!
Генерал Иволгин. Как, я срамлю тебя, молокосос! Тебя? Я честь только сделать могу тебе, а не обесчестить тебя!
Он вскочил, и его уже не могли сдержать; но и Гаврила Ардалионович, видимо, прорвался.
Ганя. Туда же о чести!
Генерал Иволгин. Что ты сказал?!
Ганя. А то, что мне стоит только рот открыть, чтобы…
Оба стояли друг пред другом, не в меру потрясенные, особенно Ганя.
Нина Александровна. Ганя, что ты?
Варя. Экой вздор со всех сторон! Полноте, мамаша.
Ганя. Только для матери и щажу.
Генерал Иволгин (ревет). Говори! Говори, под страхом отцовского проклятия… говори!
Ганя. Ну вот, так я испугался вашего проклятия! И кто в том виноват, что вы восьмой день как помешанный? Восьмой день, видите, я по числам знаю… Смотрите, не доведите меня до черты; всё скажу… Вы зачем к Епанчиным вчера потащились? Еще стариком называется, седые волосы, отец семейства! Хорош!
Коля. Молчи, Ганька! Молчи, дурак!
Ипполит. Да чем я-то, я-то чем его оскорбил? Зачем он меня винтом называет, вы слышали? Сам ко мне пристал; пришел сейчас и заговорил о каком-то капитане Еропегове. Я вовсе не желаю вашей компании, генерал; избегал и прежде, сами знаете. Что мне за дело до капитана Еропегова, согласитесь сами? Я не для капитана Еропегова сюда переехал. Я только выразил ему вслух мое мнение, что, может, этого капитана Еропегова совсем никогда не существовало. Он и поднял дым коромыслом.
Ганя. Без сомнения, не существовало!
Но генерал стоял как ошеломленный и только бессмысленно озирался кругом.
Ипполит (хохоча). Ну, вот, слышали, собственный ваш сын тоже говорит, что никакого капитана Еропегова не было.
Генерал Иволгин. Капитона Еропегова, а не капитана… Капитона… подполковник в отставке, Еропегов… Капитон.
Ганя. Да и Капитона не было!
Генерал Иволгин. По… почему не было?
Варя и Птицын (в один голос). Да полноте!
Коля. Молчи, Ганька!
Но заступничество как бы опамятовало и генерала.
Генерал Иволгин. Как не было? Почему не существовало?
Ганя. Так, потому что не было. Не было да и только, да совсем и не может быть! Вот вам. Отстаньте, говорю вам.
Генерал Иволгин. И это сын… это мой родной сын, которого я… о боже! Еропегова, Ерошки Еропегова не было!
Ипполит. Ну, вот, то Ерошки, то Капитошки!
Генерал Иволгин. Капитошки, сударь, Капитошки, а не Ерошки! Капитон, Капитан Алексеевич, то бишь, Капитон… подполковник… в отставке… женился на Марье… на Марье Петровне Су… Су… друг и товарищ… Сутуговой… с самого даже юнкерства. Я за него пролил… я заслонил… убит. Капитошки Еропегова не было! Не существовало!
Генерал побагровел и поднял руки.
Генерал Иволгин. Довольно! Проклятие мое… прочь из этого дома! Николай, неси мой сак, иду… прочь!
Он вышел, торопясь и в чрезвычайном гневе. За ним бросились Нина Александровна, Коля и Птицын.
Варя. Ну что ты наделал теперь! Он опять, пожалуй, туда потащится. Сраму-то, сраму-то!
Ганя. (Варе) А не воруй! (Ипполиту) А вам, милостивый государь следовало бы помнить, что вы все-таки в чужом доме и… пользуетесь гостеприимством, а не раздражать старика, который, очевидно, с ума сошел…
Ипполита тоже как будто передернуло, но он мигом сдержал себя.
Ипполит (спокойным голосом). Я не совсем с вами согласен, что ваш папаша с ума сошел, мне кажется, напротив, что ему ума даже прибыло за последнее время, ей-богу; вы не верите? Такой стал осторожный, мнительный, все-то выведывает, каждое слово взвешивает… Об этом Капитошке он со мной ведь с целью заговорил; представьте, он хотел навести меня на…
Ганя. Э, черт ли мне в том, на что он хотел вас навести! Прошу вас не хитрить и не вилять со мной, сударь! Если вы тоже знаете настоящую причину, почему старик в таком состоянии, а вы так у меня шпионили в эти пять дней, что наверно знаете, то вам вовсе бы не следовало раздражать… несчастного и мучить мою мать преувеличением дела, потому что всё это дело вздор, одна только
