ЛОРЕНС: Я прошу соблюдать порядок! У нас два десятка подсудимых. Есть темы, общие для всех. Трибунал предлагает защите разделить вопросы и не останавливаться на одном вопросе по каждому из подсудимых. Приступаем к опросу подсудимых. Итак, вы признаёте себя виновными в предъявленных вам обвинениях? Герман Вильгельм Геринг!..
Камера Геринга. Геринг и Уиллис.
ГЕРИНГ: Где ваши микрофоны, лейтенант? Куда говорить, чтобы вы разобрали каждое моё слово? Каждое слово!.. Судья Лоренс — хитрый лис! Он прерывал каждого из нас: «Суду это неинтересно! Здесь не место для политических заявлений!» А для чего здесь место, лейтенант?
УИЛЛИС: Ваш адвокат…
ГЕРИНГ: Я сам себе адвокат! Мой адвокат, доктор Штамер, пытался уточнить у судьи Лоренса, должны ли подсудимые заявить о признании своей вины или они могут заявить о непризнании вины. Чувствуете разницу? Что ответил судья Лоренс?
УИЛЛИС: Кажется, он…
ГЕРИНГ: Он сказал: «Нужно отвечать односложно!»
УИЛЛИС: И добавил, что каждый подсудимый имеет право на показания в пользу защиты.
ГЕРИНГ: Не смешите меня! Трибунал заседает на территории Германии, в американской оккупационной зоне, но по законам британского судопроизводства. Как вы думаете, почему?
УИЛЛИС: Вы предлагает открыть дискуссию на эту тему?
ГЕРИНГ: Вот и судья Лоренс заявил нам то же самое! А как же ваша хвалёная демократия? А как же свободная пресса всего мира?..
Удар гонга, яркая вспышка света. Зал заседаний трибунала. Джексон поднимает руку и встаёт.
ЛОРЕНС: Мистер Джексон, вы хотите сделать заявление?
ДЖЕКСОН: Соединённые Штаты возражают против ходатайства, поданного от имени Густава Круппа, об откладывании суда над ним. Четыре поколения семьи Круппа владели военными заводами в Германии. Специальным декретом от двенадцатого ноября 1943 года заводы Круппа сохранялись как семейные предприятия. Неизлечимая болезнь Густава Круппа не должна препятствовать правосудию. Дело Круппа с документами, подтверждающими его вину, должно быть срочно передано в трибунал.
Руденко поднимает руку и встаёт.
ЛОРЕНС: Мнение советской делегации?
РУДЕНКО: Мы считаем, что обвинения против Густава Круппа фон Болен должны быть оставлены в силе.
ЛОРЕНС: Ваше мнение принято к сведению.
Руденко садится на место.
ЛОРЕНС: Итак, трибунал приступает к опросу подсудимых. Герман Вильгельм Геринг!
Подсудимые один за другим выходят к микрофону в центре зала — Геринг, за ним Йодль, Шахт…
ГЕРИНГ: Прежде чем ответить на вопрос суда…
ЛОРЕНС: Подсудимым не разрешается делать заявления, и вы об этом знаете. Вы признаёте себя виновным?
ГЕРИНГ (подчёркивает каждое слово). Я не признаю себя виновным.
ЛОРЕНС: Это признание себя невиновным? Я требую соблюдать порядок! Это относится к каждому. Альфред Йодль?
ЙОДЛЬ (держится гордо). Я не признаю себя виновным. Я бы хотел…
ЛОРЕНС: Здесь военный трибунал, а не трибуна для демонстрации своих взглядов!.. Подсудимый Ялмар Шахт! Вы признаёте себя виновным? Вам понятен вопрос?
ШАХТ (с трудом). Не признаю.
ЛОРЕНС: Подсудимый Рудольф Гесс! Вы признаёте себя виновным?..
Камера Гесса.
ГЕСС (бледный, в отчаянии). Я признаю себя виновным перед Богом. Да, перед Богом!.. (Пауза.) Фюрер, фюрер! Только и разговоров, что о фюрере! Что вы вообще знаете о нём? «Майн кампф»? Да ни один журналист, ни один издатель не имел права даже интересоваться биографией фюрера! Муссолини трепал о себе на каждом углу, но не фюрер. А сейчас они суют мне свои бумаги и говорят: «Пишите, пишите всё, что знаете о фюрере». «Он был вегетарианец? Он много пил? В чём причина его аскетизма? А отвращение к табаку? А вспышки гнева? А его вечная бессонница? А женщины?..» (Оседает на стул.) Женщины! Они умеют слушать и восхищаться. Самая сладкая аудитория! Только с ними и можно развивать сумасбродные идеи. Ева Браун! Какие у неё были ноги! Мила, сдержанна, даже застенчива. Когда мы ещё только боролись за власть, она уже была его подругой… (Кричит.) Я не верю, что у Евы от фюрера было двое детей! Болтовня! Что с того, что в Бергхофе жили женщины! Кто из нас не спал с жёнами своих адъютантов!.. (Успокаивается.) А какие фотографии делала Ева! У неё был божий дар. (Смотрит на дверь.) Я вам не подопытная крыса и не красотка, нечего пялиться на меня! (Пауза.) Генрих Гофман был ловкий малый, делал такие фотографии! Ева была одной из его моделей. Я видел негативы с её позами. Она, конечно, знала, что они всплывут, если что. Благодаря этим фото она познакомилась с фюрером. Кто сказал, что Ева была дурой? Парень, с которым она когда-то позировала, тоже хотел отщипнуть от пирога, но однажды просто пропал, исчез. А какие фотографии делала Ева!..
Три удара молотка. Заседание трибунала продолжается.
ЛОРЕНС: Трибунал отклоняет заявление защиты Мартина Бормана, его дело будет рассмотрено заочно. Трибунал получил заключение медицинской экспертизы в отношении Штрейхера. Штрейхер признан вменяемым, его дело будет продолжено. Медицинское заключение о психическом состоянии Гесса подписали только советские медики и профессор Дэле. Подсудимый Гесс страдает истерией, выраженной в потере памяти. Защита с мнением экспертов согласна.
Руденко поднимает руку, встаёт со своего места.
ЛОРЕНС: Слово имеет представитель обвинения от Советского Союза.
РУДЕНКО: У нас нет сомнений в отношении экспертизы, но мы считаем, подсудимый Рудольф Гесс вполне может предстать перед судом.
ЛОРЕНС: Вы считаете, Гесс симулирует потерю памяти?
РУДЕНКО: Мы считаем, что это возможно. (Садится на своё место.)
ЛОРЕНС: Трибунал хотел бы, чтобы подсудимый Гесс выразил свою точку зрения.
ГЕСС (встаёт). Господин председатель, я хочу сказать… Основания симулировать потерю памяти были у меня тактического плана. Моя способность сосредоточиться несколько нарушена. Но я могу отвечать на вопросы!.. Я отвечаю за всё, что сделал. Данный трибунал я не считаю правомочным.
ЛОРЕНС: Подсудимый Гесс, я лишаю вас слова!
ГЕСС: Господин председатель!
ЛОРЕНС: Сядьте на место! Ваше место на скамье подсудимых!..
Гул одобрения в зале.
ЛОРЕНС: Слово имеет главный обвинитель от США мистер Роберт Джексон.
ДЖЕКСОН (выходит к микрофону в центре зала). Господа судьи, преступления, которые мы должны осудить, имеют такие последствия, что цивилизация погибнет, если они повторятся. Подсудимые — живые символы расовой ненависти, террора, насилия. Милосердие к ним будет означать победу того зла, которое связано с их именами. В соответствии с принципом фюрерства эти люди создали в Германии национал-социалистический деспотизм, лишив народ Германии всех свобод. Они не пачкали руки в крови. Они планировали, руководили. Нацистская партия ещё в декларации 1920 года объявляла, что ни один еврей не может быть членом нации.
ГЕРИНГ (со скамьи подсудимых). Германия — не родина антисемитизма!
ЛОРЕНС: Подсудимый Геринг, соблюдайте порядок!
ГЕРИНГ: Германия…
ЛОРЕНС: Я лишу вас слова!.. Мистер Джексон, продолжайте.
ДЖЕКСОН: В 1933 году в Германии жило около полумиллиона евреев. Они добились положения, они вызывали зависть. Только поначалу политика преследования евреев проводилась без явного насилия. Из девяти миллионов евреев в подвластной фюреру Европе, по нашим данным, погибло шестьдесят процентов. Я цитирую одно из заявлений 1944 года: «Евреи должны быть истреблены! Где бы мы ни поймали еврея, его нужно прикончить». Германия — не родина антисемитизма, при фюрере Германия — его образец.
ГЕСС (со скамьи подсудимых). Ваша честь, я возражаю! Обвинение цитирует слова, написанные Гансом Франком.
ЛОРЕНС: У вас же проблемы с памятью?.. Подсудимый Гесс, вы получите слово позже. Вам ясно? Перерыв! (Трижды ударяет своим молотком.)
Телефонный звонок. Кабинет главного обвинителя от СССР. Руденко перебирает бумаги. Ещё один звонок. Руденко берёт телефонную трубку.
