Стук в дверь. Появляется Марк с корзинкой, доверху заполненной письмами.
Басси. Получит кто-то весточку из родных краев!
Марджори. Марк, неужели все это нам?
Марк (глядя на верхнее письмо). Конгрессмену Грею… Да, мэм.
Марджори (к Басси). Да тут на целую ночь работы!
Марк. Что поделаешь, мисс Марджори! Мне тоже достается: носишь их, носишь!
Марджори. Несите их в кабинет, Марк.
Марк. Слушаюсь. Пишут, пишут, а толку что?
Сол. Что толку? Этаким вопросом, Марк, если его поставить в нужный момент, можно запросто свалить правительство.
Марк. Правительство? Вот уж на что мне наплевать. Если правительство свалят, может, оно и лучше. Может быть, я окажусь наверху. (Уходит в кабинет.)
Эдди. Позовите уборщика — пусть выметет всю эту писанину.
Марджори. Если в вашем избирательном округе все зависит от стальной корпорации, то нам приходится быть любезными с избирателями. Поможешь мне, Басси?
Басси. Ну что ж, пошли. (Направляется к двери в кабинет.) А еще говорят, что искусство писать письма умерло! (Уходит вместе с Марджори.)
Сол (наливая себе виски в бумажный стаканчик). Хочешь глотнуть, Эдди? Это как раз то, что тебе сейчас нужно.
Эдди. Меня ждет какой-нибудь сюрприз, Сол?
Сол. Саймон тебе такой разнос устроит…
Эдди. Что волнует уважаемого председателя комиссии?
Сол. Ну, знаешь…
Открывается дверь. Из холла входят Грей и Леверинг.
Грей. А, вот и ты!
Эдди. Здравствуй, Саймон. Погоди, погоди… я знаю, что дела мои плохи, но…
Грей. Нечего сказать, нашел я себе помощничка! В кои веки раз ты мне понадобился здесь, и на тебе: ты выбираешь именно этот день, чтобы залезть на статую Свободы.
Эдди. Все не так, Саймон. Мне просто необходимо было в Нью-Йорк. Возник кризис.
Грей. В сталелитейной промышленности? А мы уже и так на целую неделю запоздали с законопроектом. Вчера я вернулся специально затем, чтобы окончательно его сформулировать.
Эдди. Сформулируем сегодня, только и всего.
Грей. Ты видел, чтобы законопроект формулировали за один день, когда в комиссии сидит новый член и задает разные вопросы?
Сол. Разве этот юнец не поддержит сегодня нашу позицию на предварительном закрытом обсуждении?
Из кабинета входит Марджори.
Леверинг. Как раз об этом я и хотел поговорить с вами, друзья. Он целую неделю увиливает от встречи со мной.
Сол. Увертывается от кнута — от нашего партийного организатора? Видимо, парень себе на уме.
Грей. Но почему?..
Леверинг. Вот это я и хотел бы знать.
Сол. Нам понадобится солидная поддержка, чтобы протолкнуть эту штуку через комиссию. Обязательно поймай и подготовь его, Диззи.
Леверинг. Пытался, да никак не разыщу.
Грей. Только не говори мне, что нам на голову свалилась еще одна проблема. Эти новички в конгрессе чем меньше знают, тем больше шумят.
Марджори. Мистер Макклин только что звонил. Он уже едет сюда.
Грей. Хорошо. Ты поговори с ним, Диззи, вправь ему мозги.
Леверинг. Разве Макклин — не твой человек, Сайм? Если не ошибаюсь, это ты назвал его кандидатуру, когда в комиссии создалось безвыходное положение?
Грей. Я никогда в жизни не видел его, но, судя по тому, что мне говорили, его кандидатура, казалось, должна была нас устроить. Он ведь из того округа, где строится плотина, а значит, вынужден будет голосовать за нее и не посмеет вносить никаких поправок.
Сол. Как, говоришь, его зовут? Макклин?
Грей. Да. Аллан Макклин.
Эдди. Чем скорее мы потолкуем с ним, тем лучше.
Сол. Макклин… В Неваде есть некий Макклин, владелец газеты, — доставил многим здесь кучу неприятностей. Уж не родственник ли?
Грей. Понятия не имею.
Марджори. Да, это его сын.
Сол. Ну, если он похож на старика отца, смотри за ним в оба, Диззи.
Эдди. Мы и так с него глаз не спускаем! Разве я не сказал вам, что секретарем у него Мертон? Ну а с Мертоном я договорился.
Грей. В таком случае, тащите сюда Мертона. Послушаем, что он скажет.
Эдди. Сейчас. (У телефона.) Попросите Мертона. (Грею.) Лично я считаю его безвредным. Он не соображает, что к чему.
Сол. Возможно.
Эдди (в трубку). Мертон?.. Говорит Уистер. Жду вас в приемной мистера Грея.
Сол. Как там обстоит дело с моим пунктиком, Сайм? Сумеем протащить его?
Грей. Нет.
Сол. Но дай же чем-нибудь и мне поживиться, Сайм! В Вашингтоне каждый включил в законопроект что-нибудь для себя лично — кроме вашего покорного слуги, а уж он-то заслужил на это право.
Грей. В следующий раз. Не пытайся заглотить весь Атлантический флот. Выбирай кусок помельче — тогда, может быть, и поживишься.
Эдди. Чего он хочет на этот раз?
Грей. Чтобы Атлантический флот избрал себе летнюю стоянку поблизости от его имения. Представляете, как это будет подано в газетах: «Атлантический флот на лето поставлен на якорь в Роки-Пойнт, остров Лонг Айленд, чтобы обеспечить публикой рестораны, бары и увеселительные заведения, принадлежащие члену палаты представителей Фицморису!»
Сол. Но ведь где-то же Атлантический флот должен провести лето, верно? Значит, он может с таким же успехом провести его в Роки-Пойнт, как и в Хэмпон-Родс, а время там ребята проведут куда лучше. Флотские тоже не дураки выпить, а девочки у меня на Лонг Айленде не в пример свежее, чем на морской базе: там они давно истаскались. Наш долг — позаботиться о нашем флоте, Сайм!
Грей. Но это означает лишние двести тысяч долларов на передислокацию, да и выглядит подозрительно.
Сол. Подозрительно? В сравнении с остальными пунктами законопроекта этот ангельски чист. Ведь чего там только нет?! Субсидии на расчистку рек и гаваней, на строительство почтовых отделений и сумасшедших домов. Мелким подкупом от него воняет так, что до самого Тихого океана запах доносится. В сравнении с ним самые грязные делишки шайки президента Гардинга пахнут, как духи.
Грей. Не спорь. Этим ты ничего не добьешься.
Сол. Не пойму, чего ты вдруг уперся. Ведь ваш несчастный законопроект начался с ассигнования сорока миллионов долларов на окончание строительства той проклятой плотины в Неваде, которая и вся-то должна была стоить четыреста миллионов…
Грей. Кому ты это рассказываешь?!
Сол. … а уже обошлась в семьсот девяносто из-за махинаций, которые ты покрывал! Черт возьми, Саймон, ведь ты же позволил им втискивать туда пункт за пунктом, сплошь жульнические, пока сорокамиллионный законопроект не разбух до двухсот семидесяти пяти миллионов и готов разбухать дальше! Да в Вашингтоне нет ни одного человека, обрабатывающего членов конгресса, который под маркой этой плотины не отхватил бы себе какой-нибудь пункт. Все лоббисты получили свое: Делл получил, Эдди получил…
Эдди. Черта с два я получил!
Сол. Ну, так еще получишь, я тебя знаю. Каждому отрезали ломоть, кроме старого Сола, который сделал всю черную работу. Я устанавливаю контакты со всей этой вонючей оравой конгрессменов. Днем умасливаю уроженцев Запада, по ночам пью с полковниками-южанами, по утрам ем яблочный пирог с дубами из Новой Англии, а что получаю? Обещание подкинуть мне что-нибудь в следующий раз?
Грей. Ах бедняга! Его обидели!
Сол. Мы столько проработали вместе. Я старею, Сайм. Конечно, мне лично много не требуется: бутылку виски в день за груду работы, какая потрудней. Но ведь и на старость прикопить кое-что надо. А я даже не уплатил еще подоходный налог за прошлый год, черт его побери!
Грей. Чертей прибереги для речи по радио. Слушай, Сол, многие наши махинации, несомненно, вылезут наружу, и вылезут еще сегодня. Ты должен помочь мне. Законопроект перегружен так, что президент будет вынужден наложить вето на свое собственное детище. Во всяком случае, мы не должны сесть в лужу на глазах нового члена комиссии.
