Хаббард. Еще бы! Но мы продолжаем обнажать язвы. Дали великолепную серию статей о том, что престарелым нищим необходимо обеспечить лучшие санитарные условия. И непременно разоблачим преступные нравы правителей забытой богом Венесуэлы…
Чалмерс (одобрительно кивает. Помолчав). Насчет Нокса… Я за этим вас сюда и пригласил. Завтра он собирается выступить в конгрессе. Наконец-то Нокс будет у нас в руках.
Хаббард. Я в курсе дела. Все пойдет, как по маслу. Мои ребята, хоть и не знают толком, что к чему, получили нужные указания. Завтра в это время телеграммы полетят, как птицы.
Чалмерс (резко). Нокса надо сделать посмешищем на всю страну, его надо убить смехом!
Хаббард. У нас в Америке любят посмеяться. Вот его дружки на Западе поерзают! Редакторы мелких газет молились на этого Нокса. Пускай теперь они же над ним погогочут.
Чалмерс. А вы сами что намерены делать?
Хаббард. Моя статья для «Картрайтса» написана. Типография наготове. Я протелеграфирую ее завтра по горячим следам. Послушайте…
Чалмерс (не сразу). Ну?
Хаббард. А не зря вы позволяете ему произнести речь?
Чалмерс. У нас нет выбора. Нам не за что зацепиться. Наши люди ходили за ним по пятам, днем и ночью. Ни в частной, ни в общественной жизни — ни единого пятнышка. Но вот наконец мы его поймаем! Сама судьба отдает Нокса нам в руки. Эта речь подорвет его репутацию больше, нежели…
Хаббард. …дюжина незаконных детей.
Смеются.
Не забудьте, Ноксу пальца в рот не клади! Вы уверены, что он никому не наставит синяков? Ему действительно нечем подкрепить свою речь?
Чалмерс. Не беспокойтесь.
Хаббард. Факты ведь можно подобрать какие угодно… Стоит только захотеть.
Чалмерс (решительно). У Нокса нет ничего, кроме подозрений и беспочвенных сплетен желтой прессы.
Входит Слуга, оглядывает стол, расставляет посуду.
Все его обвинения обернутся против него же самого. Над ним будут смеяться. Его речь прозвучит, как газетная утка в воскресном приложении. (Поглядев на слугу.) Сейчас сюда придут пить чай. Давайте-ка сбежим отсюда, пока не поздно.
Слуга выходит.
Пойдем в библиотеку и пропустим по одной.
Хаббард (вставая, с тихим злорадством). И вот наконец Али-баба получит по заслугам.
Чалмерс. Али-баба?
Хаббард. Так ваша жена зовет этого самого Нокса.
Чалмерс. Вы правы, совсем забыл. Ну что ж, пускай лезет в петлю. Наше дело — ссудить его веревкой…
Хаббард (понизив голос, тоном дружеского упрека). Кстати, сенатор, маленькое предостережение… Потише ведите себя в Нью-Йорке. Некая дама, — не будем ее называть, — о ней болтают в редакциях… Мы, конечно, стараемся замять разговоры, но надо быть осторожнее. Если Херст об этом пронюхает, он раздует такой скандальчик, что вы целый год не отмоетесь. Газет у него достаточно…
Чалмерс слушает собеседника со все большим раздражением; он хочет ответить, но в комнату входят Миссис Старкуэтер и Конни. Миссис Старкуэтер в полуобморочном состоянии. Конни, напротив, свежа, весела, сияет.
Миссис Старкуэтер. Том! Господи…
Чалмерс берет ее за руку, покровительственно успокаивает.
Конни (у которой энергия, как всегда, бьет через край, оживленно). Том, вот ужас! Ты только подумай! Знаешь, почему мама волнуется? Мы наехали на детскую колясочку. Наш шофер совсем не виноват. Глупая женщина переходила улицу как раз тогда, когда мы выехали из-за угла. Но мы задели ее только крылом. Ребенок жив — его просто вышвырнуло на мостовую. Так было смешно! (Увидев Хаббарда.) А, это вы, мистер Хаббард. Как поживаете?
Здороваются.
Миссис Старкуэтер (беспомощно оглядывается в поисках стула. Чалмерс, успокаивая ее, сажает в кресло). Ужасно! Ребенок мог погибнуть! И еще говорят, что эти женщины любят своих детей!
Конни. Папы еще нет? Мы ведь должны были сюда за ним заехать. А где Маргарет?
Миссис Старкуэтер (чуть слышно, заметив Хаббарда). Ах, и вы здесь, мистер Хаббард…
Хаббард подходит к ней, пожимает руку.
Никак не могу привыкнуть ко всей этой суматохе… Все так торопятся. Автомобили ведь тоже от нечистого! Когда я была молода, мы жили прилично, солидно. Было время вздохнуть, подумать. А нынче ни на что не хватает времени. Просто голову теряешь… Один Энтони никогда не теряет головы. Он исключительный человек!
Хаббард. Я убежден, что за всю свою жизнь мистер Старкуэтер ни разу не потерял голову.
Чалмерс. Разве что, когда он за вами ухаживал.
Миссис Старкуэтер (с горечью). Ну, я бы и этого не сказала.
Конни (нарочито деловым тоном). Отец посовещался с компаньонами, затем передал дело на рассмотрение своим юристам; когда они доложили ему, что не нашли в маме ни малейшего изъяна, он сверился с записной книжкой и сделал предложение в первые же свободные полчаса.
Смеются.
И пока папа объяснялся в любви, он не меньше двух раз поглядел на часы.
Миссис Старкуэтер. Ну, тогда Энтони был еще не так занят.
Хаббард. Да, тогда он еще не правил Соединенными Штатами.
Миссис Старкуэтер. Уж не знаю, чем он там правит, но у него нет ни минуты свободного времени! Дела, политика — какое безумие! Безумие, дела и политика… (Замолкает, чтобы перевести дух, и видит накрытый к чаю стол.) Чай! Я бы тоже выпила чашечку. Конни, я выпью чаю, а если папа не приедет, мы отправимся домой. (Чалмерсу.) Где Томми?
Чалмерс. Поехал покататься с Маргарет. (Взглянув на часы.) Они сейчас вернутся.
Конни. Мама, вы не засиживайтесь. Мне еще надо переодеться.
Чалмерс. Ах да, еще этот прием! (Зевает.) Как бы мне хотелось сегодня полентяйничать!
Конни (Хаббарду.) Турецкий поверенный в делах… Никак не запомню, как его зовут! Такой комичный, просто ужас! Он сегодня дает обед в честь британского посла.
Миссис Старкуэтер (приподнимаясь со стула). Вот и Томми!
Снаружи доносится смех Маргарет Чалмерс и ликующий голос Томми. Маргарет и Томми показываются на пороге, держась за руки и не замечая присутствующих. Они вернулись с прогулки и еще не сняли пальто.
Томми. Ну, мамочка! Ну, пожалуйста!
Маргарет. Нет, нет. В другой раз. Беги к Линде, мальчик.
Томми замечает, что в комнате посторонние. Выглянув из-за двери, он видит миссис Старкуэтер и бросается к ней.
Томми (он явно любит свою бабушку). Бабушка! (Обнимает ее. Они целуются.)
Маргарет целует Конни, здоровается с матерью, холодно пожимает руку Хаббарду.
Маргарет (Чалмерсу). Раз ты уже здесь, прошу тебя, никуда не убегай.
Миссис Старкуэтер (озабоченно разглядывает Томми, повернув его лицо к свету). Маргарет, ребенок опять похудел… (Чалмерсу.) Ты не находишь, Том?
Конни (Хаббарду). Маме вечно кажется, что Томми чахнет.
Хаббард. Да ну? А по-моему, он вполне упитанный паренек.
Томми (отцу). Я настоящий индеец! Правда, папа?
Чалмерс (с убеждением). Самый храбрый индеец из всего племени!
В дверях появляется Линда.
Погляди, вояка, тебя ищет Линда.
Маргарет. Линда, отведите мальчика в детскую. Беги, Томми!
Томми. Идем, бабушка. Я тебе что-то покажу. (Тащит ее за руку к двери, на пороге оборачивается, протянув другую руку Линде.) Мама, когда они уйдут, мы поиграем в индейцев?
Маргарет (подходит к Томми и, наклонившись, обнимает его). Нет, миленький. Мне сегодня нужно поехать на этот противный обед. А вот завтра мы с тобой непременно поиграем.
Томми огорчен и вот-вот надует губы.
Ты ли это, мой маленький индеец?..
Хаббард. Индейцы никогда не капризничают.
Томми (забыв о своем огорчении). Ну, хорошо, мамочка. Давай будем играть завтра… если ты сегодня не можешь.
Маргарет его целует. Томми, ведя за руки миссис Старкуэтер и Линду, уходит.
Чалмерс (делает знак Хаббарду и говорит ему тихо, направляясь к двери направо). Давайте все-таки выпьем.
Хаббард отходит от Конни и собирается последовать за Чалмерсом.
Конни (с упреком). Ну-у, если вы намерены удрать, я тоже не останусь!
Маргарет. Не уходи, Том. Папа приедет с минуты на минуту.
Конни. И вся семья будет в сборе.
Чалмерс. Нам с мистером Хаббардом надо кое-что обсудить. Мы скоро вернемся.
Уходят.
