«Калека с острова Инишмаан» Мартина МакДонаха входит в его «Аранскую трилогию» (две другие пьесы трилогии — «Лейтенант с Инишмора» и «Банши острова Инишир»). Место действия в пьесах предыдущего цикла («Линанская Трилогия») — малонаселенный запад Ирландии. Аранские острова — это архипелаг в Атлантическом океане, недалеко от побережья Клэра и Галвэя. Эти острова известны как дикое и удаленное место, одно из немногих в Ирландии, где говорят по-ирландски. В начале двадцатого века ирландские националисты сделали их символом истинно «кельтского» и «ирландского», — того, что было утрачено в остальных частях Ирландии. Они также опосредованно связаны с историей ирландской литературы и драматургии. Ирландский драматург Дж. М. Синг (J. М. Synge), который посетил остров Инишмаан и написал книгу о его обитателях, считал их подлинными «кельтами», не испорченными современной жизнью. Документальный фильм «Человек с Арана», снятый в 1934 году Робертом Флаерти, усилил культовый статус островов. МакДонах остроумно использует эти литературно-культурные ассоциации — персонажи «Калеки», бедняки с острова Инишмаан, в 1930-е годы буквально та стенку лезут от нищеты и безысходности и мечтают хоть чуть-чуть улучшить свою жизнь и в то же время с удивительным цинизмом рассуждают о внешнем мире и кинорежиссере, который собирается прославить их маленькие острова. Их «ирландскость» ограничена и спонтанна, их шутки — инстинкт самосохранения. «Калека с острова Инишмаан» — одна из самых смешных и в то же время горьких пьес в Антологии, удивительная и трогательная история, и одновременно взгляд на Ирландию и ирландский национализм.
Действие пьесы Марины Карр «Порция Кохлан» (Portia Coughlan) также происходит в глухом уголке Ирландии. Многие пьесы Марины Карр — это вольный пересказ классических мифов, и хотя о «Порции Кохлан» этого не скажешь, ее основные черты те же — эпичность и трагизм. Основные мотивы «Порции Кохлан» связаны с кровным родством, семьей, наследственностью — и безостановочное движение героини к неизбежной гибели несет отпечаток античной трагедии. Неоценимое достоинство пьесы Марины Карр — язык Восхитительный лиризм и поэтичность создают особый лингвистический динамизм. У Карр такой же неотразимый черный юмор, как у МакДонаха. Сочетание красоты, трагизма и комедии в ее пьесе увлекает и захватывает.
Новая шотландская драматургия представлена двумя самыми яркими именами — это Дэвид Хэрроуэр (David Harrower) и Дэвид Грэйг (David Greig). Пьеса Хэрроуэра «Ножи в курицах» (Knives in Hens) была поставлена в Эдинбургском театре Traverse в 1997 году. В ней действуют три персонажа, помещенные в абстрактный мрачноватый пейзаж, напоминающий фламандскую живопись. Возвышенно-поэтичные диалога — это и история взаимоотношений персонажей, и размышление о языке, о пробуждении личности благодаря работе души, и метафора меняющегося общества.
В недавно написанной пьесе Грэйга язык играет такую же важную роль, как и у Хэрроуэра. В «Американском пилоте» потерпевший аварию летчик ВВС США взят в плен группой крестьян из маленькой глухой деревушки. Местный полевой командир решает, что делать со злополучным летчиком, и произносит длинные монолога о состоянии своей страны и мира. На деле же его философствование ни на что не влияет — американский вертолет спасает пилота и сметает всех остальных огненным шквалом. Пьеса была написана до войны в Ираке, но оказалась на удивление пророческой. Вновь и вновь мы видим на экранах наших телевизоров эту сцену — столкновение двух миров: игнорирующий всех и вся мир Вооруженных Сил США и застывший традиционный мир бедных стран. Грэйг, как и Черчил, следует традициям Брехта — он использует брехтовские приемы (каждый персонаж представляется и рассказывает о себе), начало пьесы весьма напоминает «Кавказский меловой круг». Язык пьесы — это клише нашего времени, клише кино, пресс-конференций, поп-музыки и статей по вопросам этнографии в журнале National Geographic. Это не отражение реальности, не попытка показать какую-то истинную аутентичную ситуацию. Грэйгу гораздо интереснее заставить нас взглянуть попристальнее на лицемерный мир, лицемерные концепции и сделать шокирующее открытие — мир вокруг нас — загадка, нам не дано им владеть или его контролировать — ни на словах, ни в мыслях, ни при помощи оружия.
Пьеса Джо Пенхолла «Синий апельсин» (Blue / Orange) была поставлена в Национальном Театре (National Theatre) в 2000 году и быта так популярна у зрителей, что вскоре была перенесена в один из коммерческих театров Вест-Энда. В тог же год пьеса получила несколько престижных наград. Я включила эту пьесу в список для перевода именно из-за ее успеха в коммерческом театре, но сомневалась, что ее можно перевести на русский язык. Я осознавала, что язык пьесы, ее юмор неразрывно связаны со специфической британской ситуацией — проблемами коррумпированной Национальной Службы Здравоохранения, а также с пагубным расизмом среднего класса и что пьеса слишком тесно привязана к Британии. Я оказалась неправа. Переводчики успешно справились с задачей. В «Синем апельсине» трое персонажей — три превосходных роли. Безжалостное изображение службы здравоохранения дает зарубежным читателям захватывающую возможность взглянуть изнутри на работу британских учреждений.
Пьеса «Искусственное дыхание» (Mouth to Mouth) также завоевала признание как критиков, так и широкой аудитории; и так же как «Синий апельсин», она показывает британское общество — только здесь это подавленный, разрушающийся средний класс; пьеса явно появилась под влиянием «Предательства» Пинтера. Страсть выступает как эксплуататор и разрушается от угнетения. Она некомфортна и приводит на грань нервного срыва, но не способна распутать клубок сложных отношений, ведущих к трагическому финалу.
«Собачье счастье» (Lucky Dog) — недавняя пьеса молодого автора Лео Батлера. Супружеская пара за рождественским ужином со сдержанной горечью озирает трещащий по всем швам брак. Диалог в пьесе очень смешной, причем не столько по-английски, но и на русском языке подавляемые страсти и сдержанность неожиданно кажутся невероятно забавными. Это хорошо выстроенная пьеса многообещающего автора, но в английском оригинале ее особые художественные достоинства — по-пинтеровски лаконичный диалог и то, как Батлер несколькими штрихами позволяет почувствовать трагедию прошлого и неумение супругов найти общий язык.
Я не буду подробно писать о «Продукте» Марка Равенхилла. Я не видела спектакля, в котором сыграл сам автор и который был поставлен сразу же после того, как была завершена работа над текстом. Равенхилл — очень заметная и активная фигура в новой британской драматургии. Его пьеса Shopping and ****ing вместе с пьесой Сары Кейн Blasted ознаменовали начало ренессанса новой драматургии. С тех пор Равенхилл очень много писал для театра, а совсем недавно он посетил Москву и сыграл свой спектакль. Данный перевод был выполнен в связи с московской премьерой спектакля и является удачным дополнением к Антологии.
В завершение своего краткого обзора я скажу несколько слов о пьесе Филиппа Ридли «Брокенвиль». Филипп Ридли пишет в основном для подростков. Он написал целый ряд романов и пьес, а также сценарий к фильму «Братья Крэй» (The Krays). Ридли часто критикуют за жестокость в сочинениях для детей, за неприкрашенный показ действительности, но я думаю, что многие взрослые просто забыли, что нравится подросткам. Подростки хотят видеть реальный мир, хотят видеть экстремальные ситуации, им нравятся эмоциональные и моральные проблемы, которые расширяют их представление о мире. «Бровенвиль», с его жестоким «разрушенным» миром будущего и сюрреалистическим разыгрыванием «разрушенных» сказок, очень точно отвечает этим потребностям. Взрослому зрителю пьеса может показаться схематичной, но она очень привлекательна для старших подростков и написана опытным и вдохновенным детским писателем.
Я надеюсь, вы оцените разнообразие представленных в сборнике пьес. Я также надеюсь, что некоторые из пьес найдут свой театр и своего зрителя в России. Драматургия — отличное пространство для культурного диалога. Театр — один из немногих видов искусства, которые могут выстраивать мосты между культурами и человеческими душами.
Саша ДагдейлНовая британская драматургия на русском языке: опыт переводческого семинара
В июне 2004 года на сайте Британского Совета в России появилось объявление о конкурсе для желающих участвовать в семинаре по переводу современной британской драматургии. Участникам конкурса предлагалось перевести три фрагмента из трех совершенно разных по языку и стилю пьес, написанных ныне живущими британскими драматургами. Честно говоря, мы не ожидали большого количества заявок — тексты были довольно сложными, да и тема семинара была, что называется, «на любителя». Однако мы получили около двухсот заявок со всех уголков страны — от Дальнего Востока до Таганрога, и многие переводы были выполнены весьма талантливо. Жюри конкурса под председательством Татьяны Осколковой не сумело отобрать 10 участников, как мы планировали вначале, — не хотелось «отсеивать» талантливых людей. В итоге мы отобрали 20 человек, 10 из Москвы, 10 — из разных регионов, включая Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, Рязань, Саратов, Ярославль, Таганрог, Пермь, а вместо одного семинара провели два.
