на всю жизнь, а ненадолго – на пять лет, что ли?
ЧЕРЕЖАНОВА. Не надо нас извергами выставлять. Мы работаем для людей.
БОБЫШ (понимающе). А-а. А я думал, для собак.
ЧЕРЕЖАНОВА. Хамство так и прёт из вас.
БОБЫШ. А с вами как ни говори, на выходе хамство получается. Вам хоть сапоги вылизывай, скажете, сапоги хотел сожрать.
ЧЕРЕЖАНОВА. Давайте без оскорблений. Я всё-таки при исполнении.
БОБЫШ. А кто оскорблял? Матерщины никакой.
ЧЕРЕЖАНОВА. Ну, это мне решать оскорбляли вы или нет.
БОБЫШ. Вота – красота! Беспредел голимый! Она будет решать, как мне жить, а я буду сидеть за здрасьте вам.
ЧЕРЕЖАНОВА. Давайте не говорить обо мне в третьем лице. Я всё-таки присутствую.
БОБЫШ. Я тоже в собственной квартире присутствую.
ЧЕРЕЖАНОВА. Это ещё доказать надо в чьей.
Мужчина смотрит на неё, как бык на красную тряпку, низко опустив голову.
БОБЫШ. Не буду я ничё доказывать.
ЧЕРЕЖАНОВА. Кто против: выселят вас в два счёта, а квартиру опечатают.
БОБЫШ. Ага. Вот я керосином всё оболью и подожгу к чёртовой матери! Ментам я живым не дамся!..
ЧЕРЕЖАНОВА. А ещё раз скажете слово «менты», я вменю вам оскорбление власти.
БОБЫШ. Ух, жалко гранаты нету! Щас бы как жахнул об пол!
ЧЕРЕЖАНОВА. А это уже статья об экстремизме.
БОБЫШ. Да хоть об онанизме.
ЧЕРЕЖАНОВА. Увы, за это пока не сажают.
БОБЫШ. Жалко, а то бы уже вся страна баланду ела.
ЧЕРЕЖАНОВА (брезгливо). Фух, какой же вы поганый человек. Безнравственный. Бессовестный. Бессердечный. Знаем таких, уснут по пьяни под забором, обоссутся, да там же и окочурятся. Потом подбирай таких – мерзость!
БОБЫШ. Меня можете не подбирать.
ЧЕРЕЖАНОВА. Да вам не только на себя – на всех плевать. Даже не поинтересовались о своём друге – где он, что с ним?..
БОБЫШ. А что, кроме морга он ещё где-то может быть?
ЧЕРЕЖАНОВА (качая головой). Да уж, как говорится, плюй в глаза – божья роса… Принесите холодной воды для дамы.
БОБЫШ (набычившись). Сама нальёшь – дама. На кухне. Из крана.
ЧЕРЕЖАНОВА. Почему это вы со мной на «ты»?
БОБЫШ. За это тоже статья?
ЧЕРЕЖАНОВА. Пока нет.
БОБЫШ. Ну вот я и воспользуюсь пока. Иди. Топай за водой.
ЧЕРЕЖАНОВА (сквозь зубы). Ну ладно. Я запомню.
Женщина делает глубокий вдох и идёт на кухню, ищет там более-менее чистый стакан, наливает воду из-под крана, брезгливо нюхает её и пьёт.
В это время Бобыш сноровисто залезает к ней в сумку, что осталась на диване, и достаёт оттуда бумагу в прозрачном файле и свой паспорт, торопливо сворачивает всё и суёт себе поглубже за пазуху.
Чережанова поправляет причёску на кухне, глядя на своё отражение в окне, отряхивает юбку. Заходит в комнату.
ЧЕРЕЖАНОВА (презрительно глядя на него). Бобыш. Очень плохие дела у тебя: неустановленная личность, был в сговоре с убитым. Не поделили награбленное, вот и грохнул его. Специально фотку уничтожил, чтоб себя за дружка выдать. Квартиру его заиметь… Вот. Очень неприятная история. Безвыходная.
БОБЫШ. Чиво-о?.. Совсем, что ли, охренела?
ЧЕРЕЖАНОВА. Это мы на суде посмотрим кто охренел.
БОБЫШ. Я на всех на вас президенту напишу.
ЧЕРЕЖАНОВА. Пиши. Можешь Господу богу ещё пару строк черкануть. Туда быстрее долетит.
БОБЫШ. Живым я вам не дамся.
ЧЕРЕЖАНОВА. Газом усыпим. Выкурим. Всё равно квартиру вскроем – и тебя в каталажку. Потом в СИЗО!
БОБЫШ. Ну, поживём увидим.
ЧЕРЕЖАНОВА (вспыхнув). А тут и видеть нечего. Против государства идти – всё равно что с танком бодаться, мокрая лепёшка останется – кишмиш!.. (Берёт себя в руки.) Подумайте, гражданин Бобышев, пока есть время. И паспорт у нас пока полежит. До выяснения принадлежности.
Женщина уходит, демонстративно расправив плечи и гордо подняв подбородок, словно победитель покидает ринг с поверженным противником.
Бобыш обмякает, будто из него выпустили весь воздух, и валится на диван.
Второй эпизод
Прошли сутки. Бобыш сидит на табурете возле окна и внимательно смотрит вниз на улицу. Он в куртке, словно собрался куда-то уходить или только что вернулся. На подоконнике перед ним лежит лист бумаги в прозрачном файле, который он стащил у Чережановой, и паспорт. Рядом пепельница и старомодный кнопочный телефон. Он вытаскивает бумагу, комкает, кладёт в пепельницу и поджигает. Смотрит на огонь. Затем набирает телефон.
БОБЫШ (в трубку). Здорово… Не приду… Да хрен с ним… Слышь, Тоха, у тебя противогаза нету?.. Да это, боюсь гриппом заразиться… Каким? Птичьим, наверно, или собачьим. Какой у нас щас грипп-то?.. Ага… Ну давай. (Снова бросает телефон на подоконник.)
В дверь звонят. Бобышев некоторое время стоит в раздумье, затем неслышно подходит к двери. В дверь дубасят кулаком и слышится мужской голос.
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Открывайте срочно! Под вами соседей затопило. Нужно кран у вас перекрыть!.. Вы чего там, поумирали все?.. (Барабанят в дверь.) Открывайте, кому говорю!..
Бобыш крутится вокруг дверного глазка, пытаясь разглядеть тех, кто находится на лестничной площадке. Видимо, у него не очень-то получается.
Я слышу, кто-то сопит под дверью. Что вы там ваньку валяете!.. Так – не хотите по-хорошему, будем по-плохому. Сейчас вызову участкового и взломаем дверь к едрене-фене! Ещё и протокол составим!
За дверью слышно, как мужской голос негромко говорит кому-то рядом.
Хрен его знает, может, дрыхнет. Нажрался в раздуду̀ и спит себе… Не, я ломать не буду. А то не отмоешься потом, мало ли чего, все глаза истычут… У меня вызова̀, идти надо, работы по горло… Не могу…
Слышно, как за дверью удаляются шаги. Бобышев осторожно приоткрывает дверь, чтобы взглянуть на лестничную площадку, но тут же в появившуюся щель просовывается женская нога. Это Чережанова. Бобышев хочет закрыть дверь, но не может.
ЧЕРЕЖАНОВА. Ай, больно! Вы что, ногу мне хотите сломать?
БОБЫШ. Уберите ногу! Я за себя не ручаюсь!..
ЧЕРЕЖАНОВА. Ну, давайте-давайте! Покажите какой вы садист.
БОБЫШ. Ногу, я сказал!..
ЧЕРЕЖАНОВА. Точно синяк будет… К судмедэксперту пойду. Нападение с побоями во время следствия.
Бобышев пытается вытолкнуть её ногу из проёма двери, упираясь рукой и ногой…
БОБЫШ. Жилистая какая!.. Прям пиявкой впилась!..
ЧЕРЕЖАНОВА. С вами расслабляться нельзя – горло перегрызёте!..
В это время женщина делает хитрый манёвр – резко вскрикивает.
Ой-ёй-ёй, ногу гвоздём проколола!
Бобышев пугается, на секунду ослабляет хватку, но этого достаточно, чтобы она успела дёрнуть дверь на себя – он тут же вылетает на лестничную площадку, а она заскакивает в квартиру. Чережанова резко захлопывает дверь. Теперь они поменялись местами.
Ну, что теперь скажешь, гражданин Никто?
БОБЫШ (зло). Хитросостряпанная.
ЧЕРЕЖАНОВА. Я-то? С волками жить, по-волчьи выть. Ты зачем протокол допроса украл? Ох, статеечка тебе горит.
БОБЫШ. Это ещё доказать надо.
ЧЕРЕЖАНОВА. Мне, как сотруднику полиции, ничего доказывать не надо. Совершил нападение, избил меня, отобрал протокол, чужой паспорт. Синяки уже есть.
БОБЫШ. Протокол вчера пропал. А паспорт мой.
ЧЕРЕЖАНОВА. Кто знает? Как скажу, так и будет… Значит, взял?
БОБЫШ. Опять на «ты» переходим?
ЧЕРЕЖАНОВА. А чего мне перед тобой хвостом бить – ты преступник, садист, грабитель. Что там
