топот. Сразу после этого раздаётся страшный удар в комнатную дверь. За ним следует второй, а за вторым – третий, от которого дверь с грохотом и треском распахивается. Анфиса не реагирует.
НИКОЛАЙ. (войдя и остановившись перед диваном) Ты, мразь, реально в Кащенко захотела? Или, быть может, предпочитаешь сразу на кладбище?
Анфиса не реагирует.
НИКОЛАЙ. Если ты ещё раз что-нибудь подобное вытворишь, идиотка – твои мозги размажутся по асфальту, я это тебе гарантирую! И никто не докажет, никто даже не подумает, что ты вылетела из этого вот окна не по своему собственному желанию! У меня – пятнадцатилетний оперативный стаж, я не подкачаю. Даю гарантию! Поняла?
Анфиса не реагирует.
НИКОЛАЙ. (схватив ее за плечо) Поняла? К тебе обращаюсь, гадина! Отвечай, иначе я собственными руками шею тебе сверну и ноги переломаю! Потом на асфальт всё спишется!
Анфиса, с криком рванувшись, выхватывает из-под подушки нож. Вскакивает на ноги.
НИКОЛАЙ. (отпрыгнув) Ты что, сдурела? Брось нож! На восемь лет сядешь!
Анфиса молча бросается на обидчика, и тот стремительно покидает комнату. Закрыв дверь, Анфиса идёт к столу. Приняв две таблетки, опять ложится и прячет нож под подушку.
ОЛЬГА. (из коридора, смеясь) Козёл!
НИКОЛАЙ. Убью, сука!
Слышится звон пощёчины, жалобный возглас Ольги и её быстрый удаляющийся топот.
Воцаряется тишина, которую прерывает хлопок наружной двери, затем – негромкий стук в комнатную. Анфиса не реагирует.
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (войдя с литровой бутылкой водки) Анфиса, доченька! Я – плохой отец и злой человек. Что кривить душой, это так! но зато я правду люблю. Другие хитрят, юлят – на уме одно, а на языке другое, а я – человек прямой и открытый. Что на уме, то на языке! Поэтому скажу прямо, Анфисочка: не могу я тебе простить смерть моей Наташки. Нет, не могу, хоть убей! Она – между нами.
Анфиса, не поворачиваясь, достаёт из кармана все оставшиеся у неё деньги и бросает их на пол.
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (подобрав деньги): Спасибо, дочка! Спасибо!
Идёт к двери.
АНФИСА. (не шевелясь) Папа!
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (остановившись) Да, дочка?
АНФИСА. Ты инженер?
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. Инженер.
АНФИСА. Поверь, папа – мне очень плохо из-за того, что я ненавижу тебя так сильно!
Андрей Данилович выходит и закрывает за собой дверь. Анфиса чуть слышно плачет, не изменяя позы. Из коридора доносятся голоса и смех Ольги. Дверь открывается. Входит тётка в чёрных перчатках. Анфиса не реагирует.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. (остановившись перед диваном) Здравствуй!
Анфиса не реагирует.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Болят?
АНФИСА. Болят.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Тебе всё равно, кто я?
АНФИСА. (сев и утерев слезы) Извините, пожалуйста! Я задумалась. Вы из общества слепых, да?
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Да.
АНФИСА. Мне так неудобно! Секретарша сказала, чтобы я во вторник к вам подошла – вот я и не ожидала, что вы придёте. Хотя, конечно, я ей сказала, что могу заплатить, но, видите ли, в чём дело… Я …
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. У тебя нет денег?
АНФИСА. Во вторник будут! Просто я не рассчитывала…
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. На что?
АНФИСА. На то, что вопрос решится так быстро!
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Какой вопрос?
АНФИСА. Как какой? Мне нужна собака! Вы, наверное, пришли посмотреть, сумею ли я обеспечить ей приемлемые условия?
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. (взяв упаковку таблеток, осмотрев её и бросив на столик) Да, собака – дело серьёзное. Прежде чем заводить собаку, нужно крепко подумать, что с нею будет, когда не станет тебя!
АНФИСА. (волнуясь) Я вас понимаю! Да, у меня неважные почки, но они не откажут, если я буду сильно не хотеть этого!
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Что за вздор?
АНФИСА. Ну как вы не понимаете? Если Бог есть любовь, значит, тот кто любит – подобен Богу! Следовательно, он обладает силой для борьбы с любым злом, включая болезни. Я никого не люблю, поэтому жизнь из меня уходит, и у меня нет сил ее удержать. А если бы я любила кого-то, если бы знала, что этот кто-то любит меня, что он без меня не сможет…
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Ты слишком хитрая, как я вижу! Ишь, какой простой путь себе избрала – собаку любить! Для этого совершенно необязательно становиться божьим подобием. Полюбить собаку сможет любой подонок! Полюби тех, кого ненавидишь. Тогда толк будет.
АНФИСА. Я смогу полюбить их только на расстоянии! А для этого мне собака-то и нужна! Если вы мне дадите собаку-поводыря, я уйду из дома. А без собаки, одна, уйти не смогу!
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Куда ты хочешь уйти?
АНФИСА. Не знаю. Какая разница? Буду просто бродить по свету.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. С собакой?
АНФИСА. Да.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Что за вздор? Ты на инсулине!
АНФИСА. За инсулином я каждый месяц буду ходить к своему врачу, а пенсию я смогу получать на почте!
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. А спать ты где собираешься? На вокзалах?
АНФИСА. С собакой можно спать где угодно! Прижмёшься к ней – и тепло.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Гитару с собой возьмёшь?
АНФИСА. Нет, конечно! Она мне будет мешаться. Гитара дома нужна.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Зачем?
АНФИСА. Когда её не было, эти суки всё время крутились здесь, в моей комнате, и нарочно не закрывали за собой дверь! Теперь они не так часто сюда заходят, гитара их раздражает.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Дорогая моя, а не лучше ли разменять квартиру, чем уходить из дома?
АНФИСА. Колька с Ольгой откажутся. Они ждут, когда я умру. А действовать через суд как-то не особенно хочется. Ольга там такого наговорит, что всем станет стыдно! Зачем мне всё это надо? Жизнь у меня одна, и то, что уже испорчено, не исправишь.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Мой Бог! Куда я пришла?
АНФИСА. Я вижу, вы не хотите дать мне собаку?
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Ты ни черта не видишь! Поверь мне, девочка – жизнь из тебя уходит не потому, что ты никого не любишь, а потому, что она тебе не нужна. Ты жить не умеешь!
АНФИСА. Что вы хотите этим сказать?
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. То, что ты достала саму себя! И меня достала! Ну объясни, зачем тебе жить?
АНФИСА. Я не понимаю, какое вы имеете право так
