со мной разговаривать?
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Ты скажи спасибо, что я вообще разговариваю с тобой! Я не удостоила разговором ни Жанну д’Арк, ни Екатерину Вторую, ни Канта, ни Бонапарта, ни Александра Македонского! А с тобой я заговорила, и ты ещё недовольна? Какова наглость! Знаешь, на кого ты похожа? Да на ту же собаку, которая, схватив длинную палку посередине, прётся с ней в дом, и не может переступить порог, и злится на эту палку, но не берёт её по-другому и не бросает! А ведь не может она не знать, что её хозяин, когда ему надоест смеяться, палку отнимет и выкинет, потому что палке в доме не место! Ты меня понимаешь? Или ты бестолочь?
АНФИСА. Помогите! (Вскакивает, бежит к двери. Спотыкается, падает, поднимается.) Спасите, она пришла, она здесь! На помощь!
ОЛЬГА. (войдя и схватив Анфису) Ты что орёшь, идиотка?
АНФИСА. Оля, не приближайся к ней! Позови священника! Спрячь меня, ради Бога! Это она!
ОЛЬГА. Кто?
АНФИСА. Смерть!
Ольга, расхохотавшись, отпускает Анфису и даёт ей пощёчину.
НИКОЛАЙ. (войдя) Что случилось?
ОЛЬГА. Представь себе – ровно то, о чём я предупреждала! У этой сучки припадок! Что ты стоишь, как баран, вези её в Кащенко!
АНФИСА. Коля, не приближайся к ней! Это Смерть! Бегите отсюда! Смотрите, на ней – перчатки, а под перчатками…
НИКОЛАЙ. Вот тварь!
Даёт Анфисе пощёчину, достаёт из кармана сотовый телефон.
АНФИСА. заплакав) Я не хочу умирать! Спасите меня, пожалуйста!
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (вбежав в комнату) Кто орал?
ОЛЬГА. Анфиса.
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (схватив Анфису за горло) Подлая гадина!
АНФИСА. (хрипло) Защити меня, папа! Это она, это Смерть!
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. Я из-за тебя стакан уронил, паскуда! Полный стакан водяры! Деньги на бочку!
АНФИСА. Папа …
ОЛЬГА. Она нарочно крик подняла, чтобы вы стакан уронили! Чего вы с ней церемонитесь? Придушите её, и дело с концом! А мы с Колькой скажем, что она с ножом на вас бросилась!
НИКОЛАЙ. Скажем, скажем! У неё нож под подушкой! На нём – её отпечатки!
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (тряся Анфису) Деньги даёшь? Гони деньги, сука! За сто грамм водки!
АНФИСА. У меня нет денег!
ОЛЬГА. Нету у неё денег? Да у неё их полно! Подохнет – все ваши! Водкой зальётесь, Андрей Данилович! Что вы сиськи мнёте? Душите её смелее! Кстати – я видела, как она неделю назад стащила у вас полтинник.
НИКОЛАЙ. И я тоже видел! Стащила! Души её! Тебе ничего не будет, я обещаю!
АНФИСА. Нет, ради Бога, не убивайте меня! Пожалуйста! Я уйду!
ОЛЬГА. С украденными деньгами? Андрей Данилович, послушайте, неужели вы, умный человек, позволите так себя облапошить? Я уж не говорю о том, что она убила вашу жену и пролила вашу водку! Как настоящий русский интеллигент, вы просто обязаны задушить её! Если вы этого не сделаете, то это сделаю я! Пусть вам будет стыдно!
АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. Убийца! Сдохни!
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Интоксикация!
Андрей Данилович отпускает Анфису, и, хрипя, падает.
Анфиса, ловя ртом воздух, делает шаг назад. Наткнувшись на стул, садится.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Мелочный деспотизм!
НИКОЛАЙ. Сколько раз я тебя просил, умолял – перестань сосать на детских площадках! Какой пример ты подаёшь детям?
Достаёт пистолет, убивает Ольгу.
ТЁТКА В ЧЁРНЫХ ПЕРЧАТКАХ. Бессилие перед вечностью!
НИКОЛАЙ. У врагов России – длинные руки!
Стреляет себе в висок.
Затемнение.
Конец первого действия
Большая комната в квартире Анфисы. Старая мебель, на первом плане – диван, стол, стул. Анфиса сидит на стуле, перебирая струны гитары.
МАША. (из кухни) Анфиска!
АНФИСА. Что?
МАША. Твоя каша сварилась! Она уже не шипит, не булькает. Выключаю?
АНФИСА. Положи в неё масло.
МАША. Сколько?
АНФИСА. Полпачки.
МАША. А масла нет!
АНФИСА. Тогда не клади!
МАША. Почему?
АНФИСА. Потому что если положить в кашу то, чего нет, её смысловой баланс пошатнётся. (кладёт гитару на диван, достаёт мобильник и набирает номер) Привет, Гюльчихра! Ты где? Купи пачку масла. Тут ко мне Машка зашла, мы кашу сварили.
Убирает мобильник.
МАША. (войдя с двумя чашками) А почему ты третью комнату не сдаёшь?
АНФИСА. Потому, что Гюльчихра против. Она мне платит за две, хоть пользуется одной.
МАША. (ставя чашки на стол) За такие деньги она могла бы квартиру снять.
Садится на диван.
АНФИСА. Покажи мне ещё какие-нибудь аккорды!
МАША. Аккорды? Я в шоке! По ходу, ты уже просто едешь в астрал нон-стопом на психотропных колёсах! Реально, что ли, не видишь – у меня руки трясутся! Я тебе говорю, что моя жизнь накрывается, а ты требуешь от меня каких-то аккордов! Вот интересно – когда я буду лежать в гробешнике, ты пристанешь ко мне с аккордами? Да, я думаю – стопудово! Ты не позволишь гробовщикам приколотить крышку, пока я не поднимусь, чтобы зафигачить какой-нибудь нереальный, мрачный жесткач на весь крематорий!
АНФИСА. Ты не сказала мне, что твоя жизнь кончилась! Ты сказала только, что папа отобрал у тебя мотоцикл, так как ты куришь всякую дребедень.
МАША. Ты мне мозг выносишь! Ты издеваешься! Мне с тобой тусить беспонтово! Да, у меня был мотоцикл, а вот теперь его нет! По-твоему, это не конец жизни? Я просто в афиге, если ты реально так думаешь! Не прикалывайся, скажи – как мне теперь быть?
АНФИСА. Есть два варианта – либо без шмали, либо без мотоцикла!
МАША. А если я скажу тебе: либо кашу не ешь, либо не учись играть на гитаре?
АНФИСА. Иначе – что? Кому будет плохо?
МАША. А от меня кому плохо?
АНФИСА. Твоим родителям станет плохо на опознании.
МАША. Это бред! Ты мне мозг выносишь! При чём здесь мой гоночный мотоцикл? До света в конце тоннеля можно доехать и на метро!
АНФИСА. Я не понимаю, Машенька – тебе что, мало острых ощущений от секса со всем университетом? Чего за смертью гоняться?
МАША. А тебе мало острых ощущений от операций и бесконечных очередей к уродам в белых халатах? Чего от смерти бежать?
АНФИСА. Я стою на месте.
МАША. Да неужели? А кто каждый день сжирает по десять пачек таблеток и на уколы ходит? Я, что ли?
Взяв чашку, пьёт.
АНФИСА. Интересно! Я убегаю от смерти, а ты за смертью бежишь… Следовательно, смерть – между нами? А если
