Ознакомительная версия.
— Пошла вон отсюдова, тварь толстожопая, пока не убил я тебя сгоряча! — заходился на своём пассажирском месте в истеричном крике потный и красный от переживаемого раздражения гражданин с яйцами.
— Пасть закрой свою поганую, яйцежуй несчастный, счас я ещё до тебя доберусь. Вот только остальных проверю… — визгливо вторила ему кондукторша, продираясь сквозь частокол бесчувственных пассажирских тел в сторону задней площадки, и вскоре вовсе скрылась из поля зрения пассажира с яйцами.
Через некоторое время автобус остановился на предусмотренной маршрутом остановке и недавний буян и потенциальный убийца спокойно вышел из автобуса и осторожно засеменил к тому месту, где его кто-то с нетерпением ждал (этого места никто не знал, но нетрудно было догадаться, что человека с таким количеством питательных желтков и белков обязательно где-нибудь кто-нибудь и с большим нетерпением ждёт). А на место вышедшего из автобуса пассажира вскарабкался только что вошедший гражданин. Очень худым был этот новоявленный пассажир. Можно даже сказать, что был он чем-то изнемождённым и носил очки с толстыми стёклами. По всей видимости, это был какой-то ещё окончательно не уничтоженный капитализмом интеллигентишко, который сразу же углубился в чтение какой-то книженции, аккуратно обёрнутой бесплатной газетой «Работа и зарплата». Но сильно углубиться в чтение ему не дала всё та же контролёрша, которая как раз в тот момент, когда интеллигентишка начал своё сладостное погружение в мир книжных истин, вдруг принялась истошно вопить на весь салон о том, что средних лет девица, без видимых усилий болтающаяся на поручнях задней площадки, является мошенницей, потому как по причине фактического состояния здоровья и косметических свойств морды своего лица она никак не может быть участником обороны Порт-Артура и ездит в общественном транспорте с липовыми документами. Но участница той героической обороны лишь покачивалась на поручне при очередном наезде автобуса на многочисленные кочки столичных магистралей и не обращала на кондукторшу никакого внимания, чем окончательно вывела её из себя. Кондукторша вдруг перешла на громкий и низкий однотональный вой покидающего порт океанского лайнера. Пассажиров вдавило в пол избыточным звуковым давлением. Сварная конструкция автобуса мелко-мелко завибрировала, угрожая в скором времени войти в резонанс с собственными колебаниями и без предупреждения развалиться, если пагубное звуковое давление не будет немедленно прекращено. Первым на зов дрожащего в испуге железа откликнулся (выполняя основное предназначение этой жалкой прослойкой общества — совать нос куда не надо) интеллигентишка. «Извините, Вы не могли бы успокоиться и прекратить кричать», — чуть слышным голосом пролепетал этот бледный и измождённый, но настоящий гражданин своей страны. Как ни странно, но мятежного гражданина услышали все. Даже на задней площадке. Видимо тональность его блёклого голоса имела такую особенность, что не покрывалась мощью баса кондукторши. Его, как всегда едкая, реплика произвела эффект разорвавшейся бомбы и на некоторое время заставила кондукторшу замолчать. Можно даже сказать, что это ядовитое высказывание бледного гражданина повергло её в глубокое уныние. Но, опираясь на своё несокрушимое здоровье, кондукторша быстро оправилась и на глазок, из-за спин вдавленных в автобусный пол пассажиров, тут же вычислила местоположение владельца тихого, но проникновенного голоса. Она довольно быстро определила, что голос исходил из того самого пассажирского кресла, которое приютило её недавнего обидчика, грубо нарушившего федеральное законодательство и отказавшегося платить за яйца. Окончательно утвердившись в своём мнении, кондукторша с нескрываемым злорадством своего противного голоса вновь завопила на весь салон: «А Вы бы, гражданин, вообще заткнулись. Вы сначала за яйца свои заплатите, а потом будете рот свой поганый открывать!» В этот момент ничего не понимающего интеллигентишку, видимо, от нахлынувшего на него возмущения, вдруг подбросила над сидением какая-то неизвестная науке сила. Зависнув приблизительно в метре от автобусного пола, интеллигентишка возмущённо захлопал своими тоненькими ручонками-крылышками, словно стремясь подольше остаться в таком положении, но силы всемирного тяготения всё же смогли победить его. Побеждённый интеллигентишка кулем рухнул на своё место и залепетал: «Позвольте, на каком основании Вы позволяете себе хамить?.. И при чём здесь, скажите на милость, какие-то яйца?» «Полюбуйтесь на него, — постепенно входя в раж, усилила мощность своего речевого аппарата кондукторша, — он ещё спрашивает! Да те яйца, что между ног твоих располагаются, сволочь… Вона они сколько места занимают — пассажирам и так повернуться негде, а он ещё яйца свои сюда приволок… А по закону за все занятые места надо платить!» Надо отметить, что после этих слов самых догадливых и присутствующих на этом спектакле с самого начала пассажиров начал душить гомерический смех, но продемонстрировать его во всю гомеровскую мощь не было никакой возможности из-за скученности окружающей обстановки. Не обращая внимания на царящее вокруг сдавленное хихикание, интеллигентишка ещё долго и с большим пристрастием рассматривал свои штаны в области ширинки и, наконец, недоумённо пожав плечами, со свойственным каждому представителю этой нудной прослойки общества фатализмом, задумчиво, но в то же время достаточно громко, произнёс: «Ну что же, если Вы считаете, что они у меня такие большие, я, пожалуй, готов за них заплатить». После произнесения этих кротких и смиренных слов волна веселья окатила буквально всех пассажиров, независимо от места их скукоженного расположения внутри салона автобуса. Салон мучительно затрещал каждым своим сварным швом, и автобус вынужден был остановиться. На его капоте вновь появилась уже знакомая нам брезгливая улыбка. Вынужденная остановка затянулась почти на час. Почти час внутри запотевшего окнами автобуса безудержно веселились его полураздавленные пассажиры. Издалека могло показаться, что автобус, приседая то на одно, то на другое колесо, стоит на каком-то испытательном стенде. Лишь только интеллигентишка не поддался всеобщему веселью. Так и не поняв, в чём, собственно, состояло дело и чем вызвано это всеобщее лошадиное ржание, он доплатил кондукторше за яйца давно вышедшего на остановке пассажира и погрузился в чтение обёрнутой газетой книжки.
Вот такие вот истории происходят порой в нашем жестоком столичном транспорте из-за простых куриных яиц. Впрочем, в этом транспорте всегда что-нибудь происходит и не только, и не столько из-за яиц. Достаточно вспомнить когда-то расхожий и взятый из жизни анекдот, в котором описывается, как однажды в салоне переполненного автобуса раздался возмущённый женский голос: «Молодой человек, Вы уже полчаса на мне лежите, ну так сделайте же хоть что-нибудь!» И ни у кого из находящихся в тот момент в автобусе пассажиров не возникло никаких дурных мыслей. Никаких глумливых улыбок не появилось на их напряжённо сомкнутых губах. Как мы уже не раз отмечали — полная стерильность. А вот когда эти же пассажиры оказались за пределами транспортного средства и вспомнили эту фразу женщины, отчаявшейся улучшить себе комфорт в передвижении, тут из них всё сразу и попёрло… В воздухе тут же залетали солёные мужские шуточки и осуждающие женские шпильки.
Или же вот другой жизненно-транспортный случай. В салоне столичного трамвая аккурат напротив двери стоял мужчина, а за ним пристроилась дама с только что купленным на рынке детским горшком. При приближении остановки дама встрепенулась и чуть придвинулась к мужчине. Совершая этот манёвр, дама, чтобы не упереться горшком в спину неподвижно стоящего мужчины, убрала ночную вазу чуть в сторону. А когда трамвай начал ощутимо замедлять движение, женщина вытянула шею и, глядя на мужчину чуть сбоку, заискивающе спросила его: «Вы сейчас сходите?» Мужчина покосился на подставленный ему сбоку горшок, мучительно покраснел и стыдливо выдавил из себя: «Нет, спасибо, я до дома потерплю». Ишь, о чём сразу подумал, шельма! Он, наверное, вообразил себе, что это такой новый вид услуг, появившийся в столичном транспорте в связи с приходом к руководству городом мэра Собянина. Нет, нет и ещё раз — нет! У Собянина пока до этого ещё руки не дошли. Ему бы с тротуарной плиткой до конца разобраться… А то уж больно противно и вредно в столице асфальтом всюду воняет, особенно когда жара на улице долго стоит. Ничто не сравнится с этим мерзким запахом по вредности ущерба, нанесённого здоровью москвичей: ни сизое марево выхлопных газов миллионов двигателей внутреннего сгорания, висящее над столицей в безветренную погоду, ни едкий дым, перемешанный с удушливой гарью полыхающих вокруг столицы лесов. К тому же, есть официальная статистика, свидетельствующая о том, что с тех пор, как на улицах Москвы поменяли булыжник на асфальт, умерло десятки миллионов москвичей. Власть стыдливо замалчивала этот факт и заставляла врачей патологоанатомов выписывать безутешным родственникам безвременно почивших москвичей ложные и порочащие усопших заключения о смерти, к примеру: эректильная дисфункция, лимфогранулематоз паховый, преждевременная овуляция и т. д. И только в эпоху гласности стало всем известно, что всё это чушь собачачья, а умирали всё время москвичи исключительно от чрезвычайно мерзкой, во вреднейшей своей удушливости, жаркой асфальтовой вони. Поэтому, очень переживает по этому поводу новый мэр и очень настойчиво укладчиков плитки торопит. По всей столице расползлись бригады этих загоревших ещё на родине узбеко-таджиков, которые тут же и повсеместно принялись всей силой своего интеллекта курочить местами совсем недавно положенный на тротуары, и всё ещё свежий асфальт. Досадно и экономически нецелесообразно… Но что же тут поделаешь — это ведь совершенно недавно выяснилось, что асфальт является давно устаревшим строительным материалом, таящим в себе много опасностей и подвохов для хилых организмов жителей столицы. Гости столицы вполне могли бы всю эту вредность пережить: во-первых, приезжают ненадолго, а во-вторых, у них обычно всегда бывает очень крепкое здоровье. Действительно, как можно захилеть, если вокруг мест обитания приезжающих в столицу ненадолго давно уже обосновался только свежий воздух (с тех далёких пор, как загнулась отечественная промышленность), а рацион гостей столицы составляют исключительно свежие и экологически чистые продукты, выращенные на собственных огородах. Поэтому приезжие выжили бы и при асфальте, а вот москвичи — нет. Передохли бы вскоре они все от экзотических болезней. С экзотическими болезнями в столице бороться ещё не научились. Вот с простейшими заболеваниями, наподобие ОРЗ, дела обстоят сравнительно неплохо: выпишет врач больному с таким диагнозом пару раз больничный и всё, болезнь через неделю сама уходит. А вот с экзотическими болезнями такой номер не пройдёт — не отступят они от москвичей при виде магического больничного листа. В итоге, все в столице передохнут. Такого массового безобразия наша государство не допускало никогда за всю свою многовековую историю и не могло допустить это впредь. Всем известно, что главной ценностью нашего государства всегда был человек с его заботами и нуждами. И во все времена всё народонаселение нашей страны очень хорошо знало фамилию этого человека. Фамилии менялись, но традиции оставались.
Ознакомительная версия.
