Анафесто (глядя ей вслед). Бедная Тизбе!
Родольфо. В глубине моей жизни есть тайна, известная мне одному.
Анафесто. Но когда-нибудь ты доверишь ее твоему другу. Ты мрачен сегодня, Родольфо.
Родольфо. Да. Оставь меня ненадолго.
Анафесто уходит. Родольфо садится на каменную скамью возле двери и опускает голову на руки. После ухода Анафесто Омодэи открывает глаза, встает, идет медленными шагами и становится позади Родольфо, погруженного в думу.
Родольфо, Омодэи. Омодэи кладет руку на плечо Родольфо. Родольфо оборачивается и смотрит на него с изумлением.
Омодэи. Вас зовут не Родольфо. Вас зовут Эдзелино да Романа. Вы принадлежите к древнему роду, который правил Падуей и был оттуда изгнан двести лет тому назад. Вы скитаетесь из города в город под вымышленным именем и временами решаетесь проникать в венецианские владения. Тому семь лет, в самой Венеции, — вам шел тогда двадцать первый год, — вы однажды увидели в церкви молодую девушку замечательной красоты. В церкви Сан-Джорджо-Маджоре. Вы не пошли за ней следом. В Венеции идти за женщиной следом — это значит напрашиваться на удар стилета. Но вы стали часто бывать в этой церкви. Молодая девушка бывала там тоже. Вы влюбились в нее, она — в вас. Не зная, кто она такая, потому что и тогда, как и теперь, вы знали только, что ее зовут Катарина, вы нашли способ ей писать, а она — отвечать вам. Вы встречались с нею у одной женщины, носившей прозвище «блаженная Цецилия». Вы любили друг друга безумно, но она осталась чиста. Эта девушка была из знатной семьи. Вот все, что вам было известно о ней. Знатная венецианка может выйти замуж только за знатного венецианца или за монарха. Вы не венецианец, и вы больше не монарх. Да и как изгнанник вы не могли бы притязать на ее руку. Однажды она не пришла на свидание. Блаженная Цецилия сообщила вам, что ее выдали замуж. Имени мужа вы так же не могли узнать, как не знали имени отца. Вы покинули Венецию. Вы, как беглец, носились по всей Италии, но любовь гналась за вами. Вы предали вашу жизнь наслаждениям, развлечениям, безумствам, порокам. Напрасно. Вы пытались любить других женщин, вам даже казалось, что вы их любите, как, например, эту комедиантку, Тизбе. Опять напрасно. Сквозь новую любовь всякий раз проступала прежняя. Тому три месяца вы приехали в Падую с Тизбе, которая выдает вас за своего брата. Подеста, монсиньор Анджело Малипьери, увлекся ею, а с вами случилось вот что. Однажды вечером, в шестнадцатый день февраля, женщина, укрытая покрывалом, поравнялась с вами на мосту Молино, взяла вас за руку и повела вас в улицу Сампьеро. В этой улице стоят развалины бывшего палаццо Магаруффи, разрушенного вашим предком Эдзелино Третьим; посреди этих развалин имеется лачуга; в этой лачуге вы нашли ту самую венецианку, которую вы любите и которая вас любит вот уже семь лет. Начиная с этого дня, вы по три раза в неделю встречались с нею в этой лачуге. Она оставалась верна и своей любви и своей чести — и вам и своему супругу. Впрочем, по-прежнему скрывая свое имя. Катарина — и только. Месяц спустя ваше счастье внезапно прервалось. В один из урочных дней ее не оказалось в лачуге. Вот уже пять недель, как вы ее не видели. Это потому, что муж ее заподозрил и держит взаперти. — Наступает утро, скоро станет светло. — Вы ищете ее повсюду, вы ее не находите, вы ее не найдете никогда. — Хотите увидеть ее сегодня вечером?
Родольфо (пристально глядя на него). Кто вы такой?
Омодэи. А! Вопросы! На вопросы я не отвечаю. — Так вы не хотите увидеть сегодня эту женщину?
Родольфо. Нет, нет! Хочу! Хочу ее увидеть! Ради всего святого! Взглянуть на нее в последний раз — и умереть!
Омодэи. Вы увидите эту женщину.
Родольфо. Где?
Омодэи. У нее.
Родольфо. Но она, кто она? Скажите! Как ее зовут?
Омодэи. Я это скажу вам у нее.
Родольфо. О, вас посылает небо!
Омодэи. Не знаю. Сегодня вечером при восходе луны — или, проще, в полночь — будьте возле угла палаццо Альберто де Баон, в улице Санто-Урбано. Я там буду. Я вас проведу. До полуночи.
Родольфо. Благодарю. И вы мне не скажете, кто вы такой?
Омодэи. Кто я такой? Слабоумный. (Уходит.)
Родольфо (один). Что это за человек? Ах, да не все ли равно? Полночь! В полночь! Как далеко до полуночи! О Катарина, за этот час, который он мне обещает, я бы отдал ему свою жизнь!
Входит Тизбе.
Родольфо, Тизбе.
Тизбе. Это снова я, Родольфо. Здравствуй! Я не могла дольше оставаться без тебя. Я не в силах разлучаться с тобой, я хожу за тобой повсюду, я думаю тобой, живу тобой. Я — тень твоего тела, а ты — душа моего.
Родольфо. Берегитесь, Тизбе, моя семья — роковая семья. Над нами тяготеет предсказание, судьба, которая почти неминуемо свершается из рода в род. Мы убиваем тех, кто любит нас.
Тизбе. Так, значит, ты меня убьешь. Ну так что? Лишь бы ты меня любил!
Родольфо. Тизбе…
Тизбе. Потом ты меня оплачешь. Большего мне не надо.
Родольфо. Тизбе, вы были бы достойны любви ангела. (Целует ей руку и медленно уходит.)
Тизбе (одна). Что это? Как он покинул меня! Родольфо! Он уходит. Что с ним такое? (Глядя на скамью) А! Омодэи проснулся.
В глубине появляется Омодэи.
Тизбе, Омодэи.
Омодэи. Родольфо зовут Эдзелино, бродяга оказывается принцем, слабоумный оказывается духом, спящий человек оказывается притаившимся котом. Глаз закрыт, ухо открыто.
Тизбе. Что он говорит?
Омодэи (показывая свою гитару). У этой гитары есть струны, издающие такой звук, какой хочешь. В сердце мужчины, в сердце женщины тоже есть струны, на которых можно играть.
Тизбе. Что это значит?
Омодэи. Синьора, это значит, что если вам случится потерять сегодня красивого молодого человека с черным пером на шляпе, то я знаю место, где вы можете найти его завтра ночью.
Тизбе. У женщины?
Омодэи. У белокурой женщины.
Тизбе. Как! Что ты хочешь сказать? Кто ты такой?
Омодэи. Не знаю.
Тизбе. Ты — не то, что я думала. О я, несчастная! Ах, подеста догадывался, ты страшный человек! Кто ты, о, кто ты? Родольфо у женщины! Завтра ночью! Ты это хочешь оказать! Говори, ты именно это хочешь сказать?
Омодэи. Не знаю.
Тизбе. О, ты лжешь! Этого не может быть, Родольфо меня любит.
Омодэи. Не знаю.
Тизбе. О, несчастный! О, ты лжешь! Как он лжет! Ты подкуплен. Боже мой, так, стало быть, у меня есть враги, у меня! Но Родольфо меня любит. Нет, тебе не удастся меня встревожить. Я тебе не верю. Ты, наверно, страшно зол, видя, что к твоим словам я совершенно равнодушна.
Омодэи. Вы, должно быть, заметили, что подеста, монсиньор Анджело Малипьери, носит на своей нагрудной цепи золотой подвесок тонкой работы. Это ключ. Притворитесь, что вы были бы рады такому украшению. Попросите подеста подарить его вам, но не говорите о том, зачем он нам нужен.
Тизбе. Ключ, говоришь ты? Я не стану его выпрашивать. Я ничего не буду выпрашивать. Этому негодяю хочется, чтобы я заподозрила Родольфо! Не нужно мне этого ключа! Уйди, я тебя не слушаю.
Омодэи. Вот как раз и подеста. Когда вы получите ключ, я вам объясню, как вы должны им пользоваться завтра ночью. Я вернусь через четверть часа.
Тизбе. Несчастный! Или ты не слышишь? Я тебе говорю, что этого ключа мне не нужно. Я верю Родольфо. До этого ключа мне нет никакого дела, я о нем ни слова не скажу подеста. И сюда не возвращайся, не к чему! Я тебе не верю.
Омодэи. Через четверть часа. (Уходит.)
Входит Анджело.
Тизбе, Анджело.
Тизбе. А, вот и вы, монсиньор! Вы кого-нибудь ищете?
Анджело. Да, я ищу Вирджильо Таска, мне нужно сказать ему два слова.
Тизбе. Ну так как? Вы по-прежнему ревнуете?
Анджело. По-прежнему, синьора.
Тизбе. Вы с ума сошли. Зачем ревновать? Я не понимаю, как можно ревновать. Если бы я любила мужчину, я бы никогда его не ревновала.
Анджело. Вы просто никого не любите.
Тизбе. Нет, люблю.
Анджело. Кого?
