С е л и х о в. Официально? Тогда садись. (Садится с Ленем на скамейку у стены дома.)
Л е н ь. С лица ты сменился. Тяжелый был месяц.
С е л и х о в. Со стороны посмотреть — пустой месяц.
Л е н ь. Иногда со стороны виднее, Микола.
С е л и х о в. Знаем мы с тобой, Остап, цену дружбе, пороху и хлебу…
Л е н ь. Дружба — она останется. Переписываться будем.
С е л и х о в (не понимая). Как переписываться?..
Л е н ь. Ухожу я.
С е л и х о в. Уходишь? Куда?
Л е н ь. Совсем ухожу. То и пришел тебе сказать. Заявление в трест приготовил.
С е л и х о в. Ну, брат… гром с ясного неба!
Л е н ь. Хмурилось небо, Микола, хмурилось…
С е л и х о в. В Донбасс потянуло?
Л е н ь. Для шахтера по всей нашей земле Донбасс. Было бы что на-гора́ выдавать.
С е л и х о в. Я думал о тебе лучше, Остап.
Л е н ь. Молчи, Микола, молчи. Пока я не разозлился.
С е л и х о в. Уголек порубать захотелось? Эх ты, начальник, шахтер…
Л е н ь. Да, шахтер. Горжусь! Шахтер я. Уголек? Хорошо бы уголек. Дуже хорошо. Такой бы дал план — чертям тошно стало б!
С е л и х о в. Тебя послали сюда выдавать на-гора́ не уголь, а науку.
Л е н ь. Так где ж она, та наука?
С е л и х о в. Наука не исчисляется в тоннах. Тебе кажется, попусту прошел еще один месяц? А какое огромное дело мы продумали?
Л е н ь. Продумали…
С е л и х о в. И уходи! Уходи… Месяц… Да не было дня, минуты, когда бы я не возвращался к этой мысли… А если все-таки попробовать? На время испытаний управлять аппаратурой прямо в шахте… Но послать туда людей — это значит послать их в бой, из которого не всегда приходят. (Сразу.) А если их будет только двое?
Л е н ь. Двое? Как двое?
С е л и х о в. Ты слушай. Двое — в этом главное. Всего лишь два человека. В определенных условиях. Один — не в счет, я пойду сам. Тогда никто не сможет меня упрекнуть.
Л е н ь. Зачем упрекать? Я сам пойду вместе с тобой.
С е л и х о в. Так ты не уходишь?
Л е н ь. От дела не уходят, уходят от скуки.
С е л и х о в. Спасибо тебе, Остап! Но со мной пойдет другой.
Л е н ь. Кого же ты уважаешь больше меня, Микола?
С е л и х о в. Если все будет решено, в шахту со мной пойдет Корчемный. Да, да, я не могу лишить его этого права. Он много сделал. Надо отдать ему справедливость — он был горяч к настойчив.
Л е н ь. Обыграл ты меня, Микола. Но мы еще поспорим! Цэ дило треба разжуваты. Пойдем-ка, пойдем помаракуем.
С е л и х о в и Л е н ь уходят в дом.
Из лесу, через мостик, идут А с я и К о н ы ш к о в. Он несет стопку книг.
К о н ы ш к о в. Ася, вы не устали?
А с я. Нет. Только в лес я не пойду.
К о н ы ш к о в. У вас тут чудная полянка. (Укрывая Асю своим пиджаком, роняет книги.)
А с я (поднимая книги). Все — мне? И все по геологии?
К о н ы ш к о в. Вам. По геологии. (Берет в руки камень.) Сколько, вы думаете, этому камню лет?
А с я. Да уж постарше нас.
К о н ы ш к о в. Почти ровесник Земли… Присядем? Вот и под нами плита — видите? — аналогичной породы.
А с я. Должно, толстая.
К о н ы ш к о в. Под вашим каблучком, Ася, история Земли.
А с я (поджимая ноги). Извините… Рассказывайте еще. Про все, все! Про камни, про историю, о том, что в земле лежит.
К о н ы ш к о в. Заскучаете. Лучше вы что-нибудь расскажите.
А с я. Работа у вас, геологов, трудная?
К о н ы ш к о в. Да, нелегкая и интересная.
А с я. Правда ваша. Вот и у меня… Когда сложный анализ — ох и попотеешь, а зато уж как справишься — то-то радостно!
К о н ы ш к о в. У нас тоже… Ищем, ищем, сотни шурфов пробьем, вдоль и поперек тайгу исходим…
А с я. Значит, вы дома совсем мало живете?
К о н ы ш к о в. Мало! И зимой работы не сворачиваются. Конечно, не все время в отлучке! При желании дома всегда побывать можно. Был бы дом.
А с я. А девушки с вами вместе работают?
К о н ы ш к о в. Есть, работают.
А с я. И по тайге вместе с вами ходят?
К о н ы ш к о в. Да нет… не всегда.
А с я. Так если они тоже геологи?
К о н ы ш к о в. Ходят, куда им деваться.
А с я. Как же вы там с ними?
К о н ы ш к о в. Да очень просто.
А с я. Просто?!
К о н ы ш к о в. Что я говорю… Наоборот! И на маршруте опекай, и в палатке лучшее место…
А с я. Учиться на геолога долго?
К о н ы ш к о в. Если в техникуме, как я, — четыре года.
А с я. Заочно тоже можно?
К о н ы ш к о в. Учатся и заочно.
А с я. Хорошая профессия. Давным-давно мечтаю.
К о н ы ш к о в (громко). Серьезно?! Асенька!
В окошко выглянул С е л и х о в.
С е л и х о в. Кто тут? А! Прошу простить. Здравствуйте, товарищ Конышков. (Скрывается.)
К о н ы ш к о в (переходя на шепот). Золотая профессия! Не ошибетесь. Голову на отсечение! Во-первых, романтика… Кто больше нас, геологов, по свету ходит? Никто. Мы и в тайге, и в горах, и в пустыне. А земля наша тайнами полна. Разгадай! Где золото, где редкие камни, где какие руды, уголь, нефть. (Увлекается, громко.) Нашел, разведал — и вот уже стоят на тех местах шахты, нефтяные вышки, заводы, города… Вот здесь когда-нибудь — увидите! — раскинется город. Площади, фонтаны, парки…
А с я. Селихов наш, Николай Аркадьевич, то же, что и вы, говорит.
К о н ы ш к о в. Мечта у нас одна. Мы с ним уже начали строить этот будущий город. Селихов даст ему тепло и свет, энергию, а я — руду… Ну, конечно, не один Селихов и тем более не один я. Все мы тут — и вы, Асенька, — первые в этих местах строители. Так что ж, не раздумаете… учиться на геолога?
А с я. Теперь уж не раздумаю!
Из дома станции выходит Л е н ь. В окне показывается С е л и х о в.
Л е н ь (Селихову). Переговоры с горной инспекцией беру на себя. (Уходит.)
С е л и х о в (из окна). Асенька! Анастасия! Нужны вы мне, миленькая. Извините, товарищ Конышков.
А с я. Прощайте. Дела.
К о н ы ш к о в. До свидания.
А с я, захватив книжки, убегает в дом.
С е л и х о в. Похаживаем?
К о н ы ш к о в. Встречаемся.
С е л и х о в. Всерьез или… так?
К о н ы ш к о в. Всерьез, Николай Аркадьевич.
С е л и х о в. Тогда хорошо. Как дела на месторождении?
К о н ы ш к о в. Руда богатая. Шахты закладываем.
С е л и х о в. Успехов.
К о н ы ш к о в. Взаимно, Николай Аркадьевич.
С е л и х о в. Приезжайте, заходите.
К о н ы ш к о в. Спасибо. Не могу не заходить. (Уходит.)
С е л и х о в скрывается в окне.
Темнеет. Из лесу возвращаются Д и н а и К о р ч е м н ы й. Они выбегают на мостик, счастливые, веселые. У Дины в руке веточка рябины.
К о р ч е м н ы й. Увезу я тебя отсюда, увезу… Эх, и удачливый я парень!
Д и н а. Где же они, твои удачи?
К о р ч е м н ы й (обнимая Дину). Вот — самая большая. (С улыбкой.) Любовь, хлеб, тепло, настоящее и будущее — все для человека, для меня!
Д и н а. Может, поделишься?
К о р ч е м н ы й. Нет, я жадный.
Д и н а. Звездочка упала!
К о р ч е м н ы й.
«Будут звезды срываться и падать в тайгу,
У костра мы дождемся рассвета.
Унесу я рябиновый вкус твоих губ,
Будто памятку бабьего лета…»
Д и н а. Это — расставание. А расставаться мы не будем. Никогда!
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
В доме научно-исследовательской станции. Большая комната, служащая чем-то вроде гостиной, где обычно сходятся вечерами сотрудники станции. Прямо — окно, под ним стол. Справа от окна входная дверь, слева — печь и вход во внутренние комнаты. Лестница на второй этаж, у стенки тахта. Здесь же, в углу, пианино. Над ним на полке, наклонно приделанной к стене, стоит чучело рыси. Впечатление такое, будто рысь приготовилась к прыжку.
Через окно открывается вид на горы и лес. Шумит непогода — ветер, дождь. С улицы входят С е л и х о в, Д и н а и Б е л ы ш е в. Раздеваются. Селихов пытается помочь Белышеву снять плащ.
Б е л ы ш е в. Сам, сам… Дина Георгиевна, подготовьте журнал подземной аппаратуры. (Проходит по лестнице наверх.) Многочисленный коллектив станции почти весь налицо… А где же Андрей?
Д и н а. На озеро ушел.
Б е л ы ш е в. В такую погоду — на озеро? Неуемный человек! (Уходит наверх.)
С е л и х о в. Ну?! (Смеясь.) Призвание, дерзание… Что вы теперь скажете? Именно последний месяц и подсказал мне точное решение.
