совсем, как сорока.
С е н я. Это бывает. Отец, хочешь сделать хорошее дело?
Е ф и м Д а в ы д о в и ч. И давно ты стал комиссионером?
С е н я. То есть доброе, доброе дело. Ну, пожалуйста. (Берет отца под руку и что-то говорит ему на ухо, указывая на Родионова.)
Е ф и м Д а в ы д о в и ч. А зачем? А если он придет?
С е н я. Да не придет. Я тебя очень прошу…
Ефим Давыдович подходит к Родионову и Клаве. Аня и Сеня наблюдают с террасы.
Е ф и м Д а в ы д о в и ч. Здравствуйте, товарищ Родионов. Заходите, новую настойку пробовать.
Р о д и о н о в. Какую настойку?
Е ф и м Д а в ы д о в и ч. Приходите — там увидите… (Отходит и, сделав круг, возвращается на дачу.)
К л а в а. Вы же говорили, что не пьете.
Р о д и о н о в. А я и не пью.
К л а в а. Непьющего человека приглашать не станут.
Р о д и о н о в. Я сам не понимаю, с чего ему вздумалось…
С е н я. Аня, несите родионовский патефон.
А н я убегает в дом и через несколько секунд возвращается с патефоном.
Р о д и о н о в. Ей-богу, не пью. Редко-редко рюмку-другую.
К л а в а. Раньше говорили, что вовсе не пьете.
Р о д и о н о в. Ну да, старик меня с кем-то смешал, Клавочка…
С е н я (подходит к ним с патефоном. Развязно). Здорово, Родионов. Ну, как?
Р о д и о н о в. Что — как?
С е н я. Как себя чувствуешь после вчерашнего?
Р о д и о н о в. А… а… что вчера было?
С е н я. Неужели ничего не помнишь? (Клаве.) Жалко, вы его вчера не видели. Такой весельчак: даже зарезать меня хотел.
Р о д и о н о в. Виноват… Ненормальный вы, что ли? Да я вчера нигде не был.
С е н я. Неужели все забыл? (Показывает на патефон.) Музыка твоя?
Р о д и о н о в. Моя.
С е н я. Разве можно такую вещь в чужом доме бросать? На, получай. Счастливо. Захаживай. (Идет на террасу.)
Родионов ошеломлен.
К л а в а. До чего же вы сволочь! (Решительно уходит.)
Р о д и о н о в. Клава, вас охмурили! Я трезвая единица! Клавуша… (Садится на лавочку, охватывает голову руками.)
С е н я. Пожалуйста, заказ исполнен!
А н я. Спасибо, Сеня.
С е н я. Теперь самое главное. Аня, у меня ничего нет, я всего-навсего…
На площадку выходит В а л е н т и н а Н и к о л а е в н а.
Смотрите, корабль тонет, пассажиры бросаются вплавь…
Валентина Николаевна с клеенчатой круглой коробкой в руках; она озирается, по-видимому, не зная, куда идти. Видит Родионова, рассматривает его, пожимает плечами и садится рядом. Родионов порывисто хватает ее за руки.
Р о д и о н о в. Вернулись? Вот спасибо! Ой, я думал, вы — Клава. Извините…
В а л е н т и н а Н и к о л а е в н а. Пожалуйста, пожалуйста… У вас, кажется, драма? Вы в девушке ошиблись?
Р о д и о н о в. Не я в ней, а она во мне ошиблась. Не пью я, честное слово, не пью. Я на ней жениться мог, а она убежала.
В а л е н т и н а Н и к о л а е в н а. Позвольте, может быть, она чем-нибудь другим недовольна? Как у вас с квартирой?
Р о д и о н о в. Здесь — одна, а в Москве — две комнаты.
В а л е н т и н а Н и к о л а е в н а. Ванна, телефон есть?
Р о д и о н о в. И радио и уборная…
В а л е н т и н а Н и к о л а е в н а. Но… она убежала… Бедный, брошенный мальчик… Какой у вас этаж?
Р о д и о н о в. Пятый.
В а л е н т и н а Н и к о л а е в н а. Да-да, нам всем не хватает лирики. А лифт?
Р о д и о н о в. Лифта нету.
В а л е н т и н а Н и к о л а е в н а. Не в лифте счастье. Проводите меня. Как странно: мы знакомы всего две минуты, а мне кажется, что все это уже было когда-то… А кто она, которая вас бросила?
Р о д и о н о в. Так, парикмахерша… Клавка. (Уходит под руку с Валентиной Николаевной.)
С е н я. Утопающие причалили к острову Новой Надежды. Аня, а теперь самое главное… (Обнимает и целует Аню.)
Она отстраняется.
Вы обиделись?
А н я. Нет, но это так неожиданно… Вы ни слова не говорили — и вдруг!
С е н я. Разве я не говорил, что у меня ничего нет, что я всего-навсего начинающий журналист? Да я вам четыре раза в любви объяснялся.
Из дачи выходит Е ф и м Д а в ы д о в и ч.
Отец, я хочу сказать тебе новость…
Е ф и м Д а в ы д о в и ч. Это для вас новость, а я эту новость предвидел неделю назад. Анечка, не знаю, с чем вас поздравлять. (Указывает на Сеню.) Что в нем хорошего? Только наследственность!
С е н я. Зато какая!
А н я. Смотрите, они идут.
На площадку выходит процессия: И з н а н к и н, Б л а ж е в и ч, В а р в а р а И в а н о в н а, П р у ж и н и н и З и н а и д а Л ь в о в н а.
С е н я. Софья Сергеевна, пожалуйста, сюда.
С о ф ь я С е р г е е в н а и Д а ш а выходят на террасу.
Можете возвращаться к себе — ваша дача освобождается.
Процессия останавливается.
Б л а ж е в и ч. Аня, прости! За тебя сама жизнь отомстила. (Изнанкину.) Вы уверены, что могут дать условно?
П р у ж и н и н. Андрей Петрович, как же вы меня оставляете?
Б л а ж е в и ч. Не могу же я вас с собой в тюрьму захватить.
В а р в а р а И в а н о в н а. Степа, вот пирожки на дорогу. (Плачет.)
И з н а н к и н (бодро). Не плачь, Варя! Иду страдать за правду. Спасибо тебе за пирожки и за все остальное. Анна Павловна, простите!.. Если вам было плохо, мне еще хуже. На вас одна молва обрушилась, а на меня — и судьба и сама Варвара Ивановна. Этого человеку не перенести. Граждане, каюсь: напутал так, что и сам разобраться не мог. А вот жизнь опять все по местам расставила. Андрей Петрович, пора и нам на прямую дорогу. Пойдемте! (Кланяется.) Счастливо вам всем оставаться!
Занавес
ПРОСТАЯ ДЕВУШКА
Комедия в трех действиях, пяти картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
П а в е л И в а н о в и ч М а к а р о в — комендант служебного здания.
П р а с к о в ь я И в а н о в н а — жена Макарова.
Н и к о л а й — студент, сын Макаровых.
О л я — домашняя работница Макаровых.
С е р г е й С е р г е е в и ч Г р и ф е л е в — инженер, лет пятидесяти пяти, начальник Павла Ивановича Макарова. Занят кабинетной работой.
В а л е н т и н Г р и ф е л е в — студент.
С е м е н С е м е н о в и ч К а ш к и н — техник, лет шестидесяти.
П о л я — молодая девушка, фабричная работница.
А н н а М и х а й л о в н а С а м о з в а н ц е в а.
И р а — ее дочь.
М и ш а З а с т р е л и х и н — шофер, молодой человек.
А н д р е й С т е п а н о в и ч — пожилой рабочий.
К о н с т а н т и н Н и к о л а е в и ч Б е л о у с о в — дядя Оли, лет сорока семи.
Е г о р Г а в р и л о в и ч — сорокалетний кладовщик. Богат.
М а р ь я — старуха.
Е в д о к и я П е т р о в н а — владелица мощного радиоприемника.
И г о р ь — десятилетний сын Евдокии Петровны.
Н я н ь к а из Дома ребенка.
Ж е н щ и н а из соседнего дома.
М а л я р.
Двор, ограниченный с двух сторон стенами старого каменного дома. На третьей стороне двора дровяной сарайчик, скамья и большое с желтеющей листвой дерево.
Три крыльца. Если считать от зрителя, то одно крыльцо ведет в квартиры: Макаровых и Евдокии Петровны — верхний этаж и Андрея Степановича — нижний этаж. Под окном Андрея Степановича грядка с осенними цветами: астры и георгины. Второе крыльцо к Поле — верхний этаж, к Кашкину, Марье, Мише и Грифелевым — нижний этаж. Два окна — Кашкина и Миши — отделены от двух окон Грифелевых крыльцом. Третье крыльцо к Самозванцевым — нижний этаж. Правее — ворота, ведущие на улицу.
Воскресное утро. Несколько окон открыто. На крыльцо выходит О л я, ставит на ступень ведро с водой. Она только что кончила мыть лестницу. Рукава засучены, волосы растрепались. В окне второго этажа появляется П р а с к о в ь я И в а н о в н а М а к а р о в а.
П р а с к о в ь я
