10.
Уже известная нам комната графского замка в Мансфельде. Полумрак, горит лишь несколько свечей. Лютер лежит на кровати и, кажется, спит.
Неожиданно дверь распахивается, и на пороге возникают фигуры двух или трех монахов, едва различимых в полумраке.
Первый монах: А тут тепло! (Валится на кровать.)
Второй монах: И прибрано! (Валится на кровать.)
Третий монах: А главное – никто не пристает с пустяками. (Валится на кровать.)
Первый монах: А мягко-то как!
Монахи резвятся. Лютер стонет.
Второй монах: Бог сказал – плодитесь и размножайтесь. А это невозможно сделать в одиночку и без того, чтобы не согрешить.
Третий монах: Истинная правда. А иначе, зачем было Ему создавать женщину, в самом деле?.. Достаточно было бы ограничиться одним только мужчиной.
Лютер стонет.
Первый монах: Кто это тут еще?
Второй монах: Какой-то монах.
Третий монах: Скажи ему, что место занято и при этом самим доктором Лютером.
Второй монах: Он говорит, что он сам доктор Лютер.
Первый монах: А султан турецкий ему случайно не родственник? Пусть докажет.
Лютер: Вон! Убирайтесь все вон!.. Вон! Вон!.. Вон!.. Если только вы не хотите встретиться с моей дубиной!
Монахи: Помогите!.. Спасите!.. Грабят!
Монахи в испуге исчезают.
Дьявол (выходя из сумрака): Если бы ты только знал, как они все обрадовались, когда ты освободил их от необходимости вытирать свои задницы и любить ближнего своего, как своего себя. Конечно, они всего только люди, жалкие и жестокие, но даже я был удивлен, до какого паскудства они упали, стоило тебе чуть ослабить вожжи… Человек – это скотина, которая, при этом прекрасно знает об этом.
Небольшая пауза.
Ах, Мартин… Бедный, наивный Мартин!.. Неужели ты, в самом деле, надеялся пройти между Сциллой человеческого и Харибдой божественного и ничего не потерять? В конце концов, мы все что-то теряем, одни близких, другие билеты в Царствие Небесное, но не все в состоянии понять то, что видят их глаза и слышат их уши. А они видят и слышат много интересного.
Лютер: Ты говоришь так, слово хочешь меня в чем-то упрекнуть, бес.
Дьявол: Назови это как хочешь, Мартин, но сначала посмотри, что творится вокруг тебя… Посмотри вокруг, Мартин… Монастыри закрываются, храмы рушатся, а бесхозные монахи идут нищенствовать, но чаще – отправляются на большую дорогу, чтобы грабить и убивать. На каждом перекрестке наткнешься на колдуна, прорицательницу или гадалку – которые ходят толпами, смущая порядочных людей – если, конечно, те к этому времени еще не переведутся. Мир рушится, Мартин, и мы не уверены, ложась спать, что проснемся в том же мире, что и сегодня. Помнишь, когда еще недавно мы могли получить ответ на все вопросы от нашей матери Римской церкви, а что теперь? Университеты закрыты, а доктора – чьи имена знает вся Европа – в бегах или убиты. Мы стояли, как незыблемая скала, которой было ничего не страшно, но тут пришел ты, и наш мир превратился в сточную яму. Нахлебались все, без исключения! Посмотри сам, друг мой! Все разваливается, все расшатывается, все гибнет, словно, наконец, исполнилась полнота времен и все, что нам остается теперь – это готовность и ожидание.
Лютер: Да что я такого сделал, что со мной можно так разговаривать!.. Что я сделал и где отступился от Истины?.. И с каких это пор ты, бесовское отродье, осмеливаешься давать нам советы
Дьявол: Позвольте!.. Я всего только пояснил то, что скажет тебе любой школьник. А скажет он тебе то, что ты прекрасно знаешь и сам, Мартин. Человек всегда должен держаться за что-то, что больше него самого, иначе он рискует оказаться на самом дне жизни и дать дорогу самым ужасным демонам, которые только встречаются в человеческой душе. Твоя Римская церковь хороший тому пример, Мартин. Пока человек находится под ее опекой, пока он исполняет все, что она требует от него – жизнь его подобна тихой морской заводи, которая ничего не знает ни о бурях, ни о подводных течениях. Но стоит человеку, по тем или иным причинам, начать уповать на свои собственные силы, как земля расступается перед ним и тихая заводь превращается в адский потоп, от которого нет спасения. И ведь верно, Мартин! Что такое
