Кисельников. Да, счастье, счастье…
Боровцов. Да как же не счастье! Квартира будет хорошая, хлеб даровой; дочку пристроил; у богатого барина нужды знать не будешь. Одно слово — Грознов, — всю нашу Палестину купить может и выкупить.
Кисельников. Нет, не Грознов.
Боровцов. Да что ты отнекиваешься-то! Уж я, брат, знаю, торговал ты хорошо, барыши у тебя большие. Вот за это магарыч с тебя; веди в трактир, угощай чаем!
Кисельников. Погуляев! Ты возьми к себе матушку и Лизу, а меня не бери.
Погуляев. Отчего же?
Кисельников (тихо). Знаешь ли ты, кого ты пригреть хочешь?.. Мы с тестем… мошенники! Мы все продали: себя, совесть, я было дочь продал… Мы, пожалуй, еще украдем у тебя что-нибудь. Нам с ним не жить с честными людьми, нам только торговать на площади! Нет! Ты нам только изредка когда давай по рублику на товар наш, больше мы не стоим.
Анна Устиновна. Что ты, Кирюша, что ты!
Лиза. Папенька, не оставляйте нас.
Погуляев. Что ты за вздор говоришь!
Кисельников. Нет, Погуляев, бери их, береги их; Бог тебя не оставит; а нас гони, гони! Мы вам не компания, — вы люди честные. У нас есть место, оно по нас. (Тестю.) Ну, бери товар, пойдем. Вы живите с Богом, как люди живут, а мы на площадь торговать, божиться, душу свою проклинать, мошенничать. Ну, что смотришь! Бери товар! Пойдем, пойдем! (Сбирает свой товар.) Прощайте! Талан-доля, иди за мной… (Уходит.)
Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский*
Драматическая хроника в двух частях
ЛИЦА:
Князь Василий Иванович Шуйский.
Князь Дмитрий Иванович Шуйский.
Тимофей Осипов, дьяк из приказа.
Федор Конёв, купец московский.
Иван, калачник.
Афоня, юродивый.
Московский, новгородские, псковские купцы; подьячие, попы безместные, странники, мелочные торговцы, разносчики и крестьяне.
Сени в доме Василия Шуйского.
(19 июня 1605 года)
Купцы и подьячие сидят на лавках; простой народ — на полу.
1-й купец московский
Привел господь! Царевич прирожденный
На дедовских и отческих престолах
И на своих на всех великих царствах
Воссел опять и утвердился…
2-й купец московский
Чудо
Великое свершилось! Божий промысл
Изменников достойно покарал
И сохранил лепорожденну отрасль
От племени царей благочестивых.
Подьячий
Вот праздник-то! Такого не видала
Москва давно. В нарядах береженых,
С сияющим на лицах торжеством,
Идет народ веселыми стопами
В предшествии хоругвей и икон…
Конёв
(Тихо.)
1-й крестьянин
А что народу!
Начни считать — умрешь и не сочтешь:
Идут и едут, и ползут и лезут.
2-й крестьянин
Пора-то вольная, в полях убрались,
Посеяли, а сенокос не вдруг…
Ну и сошлись…
3-й крестьянин
И все-то, братцы, рады
И веселы! Веселие такое,
Что об святой, в великий день Христов.
Конёв
Греха-то что! Греха-то что!
Подьячий
Болтали,
Что в Угличе царевича убили,
И верили тогда; а вот он с нами!
И, значит, Бог его соблюл для нас.
1-й крестьянин
Была молва, и прежде толковали,
Что Дмитрий, Углицкий царевич, жив…
Купец новгородский
В Москве молва, а в городах подавно…
Подьячий
И чуда нет, и нечему дивиться,
Что сохранил его Господь живого.
1-й купец московский
Никто тому и не дивится — знают,
Что Господу возможно все: он может
И мертвого из гроба воскресить.
Крестьянин
Странник
Уж если Бог захочет,
Так сделает.
Крестьянин
1-й купец московский
(новгородскому)
И веришь ли, когда пришли к нам вести
Про смерть царевича, рыданье слезно
По всей Москве пошло; заговорили,
Что легче нам опять царя Ивана
Мучительство, чем вовсе сиротать
Без царского потомства; хоть и жутко
Бывало нам, а все-таки мы знали,
Что он — царева отрасль, не холопья…
И вот опять потомство Мономаха
На грозный стол родительский вступает!
Поп
Веселие духовное и радость
Вселенская…
Конёв
Ну, радость не велика
Под клятвой жить! Святителя проклятье
Лежит на нас и чадах. Мы давно ли
Предстателя пред богом, патриарха,
Во время службы, в полном облаченье,
Свели с амвона, рубищем одели,
По улицам позорно волокли?!
И поднял он на нас свою десницу,
И проклял всю Москву и в ней живущих,
И, точно камнем. придавил нам души
Проклятием… Дела и мысли наши,
Утробы все проклятием покрыты;
Молитвы наши к Богу не доходят…
Подьячий
Ты не болтал бы громко при народе,
А то как раз в застенок попадешь.
Молчание.
1-й крестьянин
Ахти, грехи! Ох, Господи помилуй!
2-й крестьянин
Хоть пожевать чего бы, скуки ради.
3-й крестьянин
Вон у него за пазухой отдулось…
Что у тебя: мошна али коврига?
1-й крестьянин
Моя мошна-то по людям пошла,
Да и домой нейдет.
2-й крестьянин
Ты, видно, тоже
Бессребреник?
1-й крестьянин
Наг золота не копит!
Краюха есть в запасе, часом с квасом,
А то и так. С утра пошел из дома,
А брюхо — враг — вчерашнего не помнит.
2-й крестьянин
Тащи ее, ломай да нам давай!
Поделимся!
Поп
1-й купец
Подьячий
Вот дурья-то порода!
В боярские хоромы затесался,
Сидит, как гость; кадык-то свой распустит,
И не уймешь; не мимо говорится:
«Ты посади свинью…»
1-й крестьянин
Ты не гневися!
Мы замолчим: робята, жуйте тише!
Молчание.
2-й крестьянин
Чем так сидеть, давай перебуваться.
1-й купец
Да что вы, в хлев зашли?!
Подьячий
Позвать холопей
Да вытолкать вас в шею за ворота.
Входят калачник и юродивый.
Калачник
Судьям, дьякам и вам, отцы честные,
Гостям-купцам и прочему народу —
До матери сырой земли поклон.
(Садится на пол.)
Убогонький, садись со мной рядком!
Юродивый
Конёв
А разве скоро,
Афоня, ждать его?
Юродивый
1-й купец московский
Не надивлюсь! Боярин, князь Василий
Иванович, людей торговых лучших
Равняет с площадными торгашами;
Идет к нему и умный и безумный,
И скоморох и думный дворянин.
Калачник
