поле и маленькая фигурка в плаще. Ты и теперь один… Один из всего класса остался здесь.
(Тряхнула головой.) Но все это ерунда. Итак, поручик, она приняла руку и остальное. И что же дальше? Дальше, поручик?
Я ш а. Если ты серьезно…
Ш у р к а (почти в отчаянии). Более чем, поручик! Что делать дальше?!
Я ш а. Он носил бы ее на руках, он дарил бы ей каждый день цветы, он… (Осекся. Увидел ее глаза.)
Ш у р к а (усмехнулась). Он встречал бы с ней рассветы, провожал бы с ней закаты… Бедненький, ничему другому тебя не научили за эти два года. Мало мне этого, поручик, мало. Осечка! И вообще, мальчик, разве так соблазняют женщин? (Резко повернулась. Очень ярко.) Вы умеете жить красиво? Понимаете, красиво! Вы выходите из черной «Волги», вас встречает импозантный мужчина, целует вам руку… А вокруг белоснежные пальмы, голубой песок, море… Под руку вы входите в сумрачный зал ресторана, где тончайший аромат духов и нежная мелодия окутывают вас сладким дурманом, где бокал шампанского и свечи располагают к заветным откровениям, словно вы в храме во время утренней молитвы… (Устало опустилась на скамейку.) Ты когда-нибудь, поручик, видел такой мир? А я видела.
Я ш а. Саня, тебе очень больно. Неправда, я вижу, я чувствую — тебе очень больно…
Ш у р к а. Ну и пусть! Завтра еще больнее. Потом — еще. И так всю жизнь. (Усмехнулась.) «В лесу, говорят… В бору, говорят… Росла, говорят…» Ты не прав, поручик. Боль притупляет сознание, мешает думать. А это большое счастье — не ду-мать!..
Я ш а. Нет. Нет, мы должны обо всем поговорить. Помнишь, как в детстве… (Взял ее за руку.)
Ш у р к а (высвободилась). Поздно, нет больше детства. Ты меня извини, просто я испугалась этой боли… (Усмехнулась.) Сюда приехала… а вчера к тебе зачем-то бросилась… Заурядная бабья слабость! Но сегодня все… Все нормально, поручик! Отпусти, пожалуйста, он ревнивый у меня…
Я ш а (обнял ее). Да чихать мне на него! Хочешь, я устрою скандал? Одно твое слово — и никакой свадьбы… Все полетит к черту!
Ш у р к а (слабо сопротивляясь). Да разве в нем дело, глупенький! Ты прекрасный парень, поручик, я знала это и знаю… Прости меня за все.
Я ш а. Мне будет плохо без тебя. Очень плохо.
Ш у р к а. Отпусти ты меня, ради бога… Пожалуйста… Отпусти совсем…
Я ш а. Неужели ты все забыла?
Ш у р к а (резко вырвалась, на срыве). Помню… все помню!.. Дрянь я, понимаешь!.. Продажная дрянь! Отпусти меня! (Убегая.) Дрянь, понимаешь! Отпусти, отпусти меня!..
Я ш а. Сань, постой! Если хочешь, я тоже могу иметь много денег! Очень много! Подожди, Саня-а! (Убегает за ней.)
На крыльце дома, сокрушенно покачивая головой, стоял А м б р о з е в.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Ближе к вечеру. Во дворе перед домом за столом, на котором бидончик с пивом, — К и ж а п к и н и А м б р о з е в.
А м б р о з е в. Ну, так как, Кузьмич, возьметесь, похороните на приволье родном? Ничего, что я вас Кузьмичом, по-простому?
К и ж а п к и н. Один, что ли? Бобылем прожил?
А м б р о з е в. Один. Сразу после войны вдовцом остался. Огнем горит!.. (Массирует бок.) Денег, дуралей, столько накопил, а здоровье не купить. Я, конечно, понимаю, кому охота возиться с чужим? Но я ведь не то чтобы… Отблагодарю.
К и ж а п к и н. Господи, я тебе про Фому, а ты… Не бери лишнего в голову, мало ли… Аппендицит или еще чего…
А м б р о з е в. Нет-нет, старина, сердцем чувствую — пробил мой час. (Положил на колени чемоданчик.) Как думаешь, какая ему цена? Молчи, дорогой, все равно не угадать. (Открыл крышку — видны ровные ряды пачек.) Шестьдесят три тысячи.
К и ж а п к и н. Сколько?
А м б р о з е в. Шестьдесят три, Кузьмич.
К и ж а п к и н. Руки-то ухожены… Ишь как кольцами разукрасил. Не тяжко было?
А м б р о з е в. Ай-яй-яй, зачем же вы так? Не надо. Я могу обидеться. Вот сберкнижка моя, видно, как по крупинке складывал трудовые. Если есть желание, милости прошу — изучите, буду рад. Все они здесь. Как отойду в мир иной — обмоешь, оденешь, в землю-матушку опустишь… А тебе за это грехи молодости отпустятся. Я считаю — жил человек, человеком надо и умереть. Одним словом, сделаешь, как хотелось бы, — дарственную оставлю. Да-да, старина, весь свой жизненный капитал. Тебе, может быть, он и не нужен, а вот дочурке твоей ох как пригодится в жизни! Ох не сладок хлеб, своим горбом заработанный!
К и ж а п к и н. Мудришь что-то, Терентий. Ой мудришь! Я не знаю, чего ты добиваешься, однако не нравится мне вся эта петрушка.
А м б р о з е в. И вы, вы, седой, заслуженный ветеран, отказываете мне в элементарной человеческой помощи? Господи, где же справедливость?
К и ж а п к и н. Я только сказал, что эта затея мне не нравится. Хочешь — обижайся, хочешь — нет, мил человек, как хочешь — не нравится, и все тут.
А м б р о з е в. Откровенно говоря, Егор, мне тебя рекомендовали с более положительной стороны.
Кижапкин вскинул голову.
(Спокойно.) Одно дело — этот Яшка, молодой Ромео… его жизнь еще не голубила… Ну что ж… Весьма жаль, любезный Егор Кузьмич. В таком случае — пардон.
Н и к о л а й (вышел во двор). Егор Кузьмич… (Амброзеву.) Здравствуйте. Егор Кузьмич, мешок напрочь разъехался, дайте другой какой-нибудь.
А м б р о з е в. Да вы проходите, проходите, молодой человек, пивком побалуйтесь со стариками. Скисли мы что-то… Вас Николаем зовут?
Н и к о л а й. Он самый. Что, не похож? (Кижапкину.) Вы Сашу никуда не посылали?
К и ж а п к и н. Овечкам сена, наверно, подбрасывает. (Поглаживая колени, болезненно морщится.) Как погоду держит — терпимо. А чуть — и пошло, и пошло… Спасу нет.
А м б р о з е в. К дождю, обещали. А скажи мне, Коля, где жить предполагаете, куда супругу молодую увезете?
Н и к о л а й (бросил взгляд на Кижапкина). Домой, разумеется.
А м б р о з е в. К папе с мамой под крылышко? Ни дачи в Ялте, ни трехкомнатного кооператива у тебя лично нет. Ах, цыплята вы, цыплята! И денег тоже нет у вас, да? А это плохо, Коля! Совсем неприлично.
К и ж а п к и н. Терентий, оказывается, пиво тебе вредно пить.
А м б р о з е в. У нас мужской разговор, Кузьмич. А если серьезно, Коля, какие перспективы светят?
Н и к о л а й. Простите, вы что, родственник? Что именно вас интересует? Если жилплощадь, то у меня никаких проблем — пятикомнатная квартира. Что же касается остального… Я вас уверяю, и остальное добудем. И машину, и дачу с белоснежными пальмами на голубом песке… Все в наших руках.
А м б р о з е в. Преклоняюсь, голубчик, и одобряю. Тебе, случайно, не говорили обо мне? Яша или Юрий Михалыч, например. Дескать, час мой звездный пробил…
К и ж а п к и н. Терентий, брось, сказал!..
А м б р о з е в. Нравится он мне, серьезный парень, самостоятельный.
Н и к о л а й. Егор Кузьмич, что, собственно, происходит? Где Саша?
К и ж а п к и н. А я почем знаю? Выйди-ка на минуту, разговор у нас с человеком.
Николай уходит на задний двор.
Ты вот что, друг, не морочь им головы своими деньгами, у них и без того мозги набекрень!..
А м б р о з е в. Извини, конечно,
